Ссылки

Находится на подростковой стадии ложной силы. Не любит подчиняться, потому что повиновение ассоциирует с унизительным возвращением к стадии птенца. Имеет свое мнение по всем жизненным вопросам, которое использует для самоутверждения. Свою ложную силу позиционирует как истинную. Большую часть времени носит модные в сфере своего окружения маски, с которыми со временем срастается.

Часто становится циником презрительно насмехающимся над общественными устоями. Так происходит, когда попугай полагает, что стал настолько продвинутым, будто постиг и даже перерос саму жизнь, которая, как он считает, состоит из одних лишь инфантильных птенцовых ценностей, в которые он сам еще вчера свято верил. Иными словами циник, насмехаясь над жизнью, по сути, насмехается над собственной наивностью. А жизни он пока совсем не знает, о чем даже не догадывается.

Чтобы ощутить себя лучше и выше «серой массы», попугай склонен брезгливо рассуждать о том, как глупы и низки окружающие. Он уверен, что знает путь, а заходя в тупик, возмущается наглой глупости жизни, не разделяющей его «великого» знания.

Любит устраивать сатсанги щедро делиться своим мнением, как великим информационным даром. Склонен практиковать типичное свинство под маской гибкости и раскованности. Чужие идеи и мнения, не совпадающие с его «продвинутым» мировоззрением, воспринимает, как глупые иллюзии.

Способен упиваться собственной «уникальностью» всю жизнь. Но однажды, если «повезет», начинает замечать, что непрерывно ходит по замкнутому кругу, где всю жизнь работает за бесплатно на комплекс неполноценности. По этой теме на progressman.ru уже имеется ряд статей под тегом «самолюбие».

На переходном этапе ложная сила попугая уходит – и вместе с ней уходит вкус к той жизни, которой он до этого момента жил. После хорошей ломки, у попугая появляется возможность стать созерцательной
Читать дальше →

Это – стадия ложного смирения. Чтобы снять с себя ответственность за свою жизнь, птенец ищет покровительства у сильной личности, или какой-нибудь высшей силы, способной сыграть для него роль всесильного отца-защитника.

Птенец привержен чужим и потому ложным идеалам, которые сам толком не прочувствовал и не понял. Легко подчиняется, может быть послушным и трудолюбивым, пока верит, что следуя за искусственными ценностям, движется к счастью.

Не любит принимать решения, упорно избегает трудностей, ищет способы укрыться от сложного мира. Любит всевозможные в том числе духовные учения, где находит инструкции к «правильной» жизни, следуя которым, отключает мозг, давит сомнения и всецело отдается во власть победителя лоховода авторитета.

Ложное смирение птенца – это запирание в аквариуме зоны комфорта, где все более-менее понятно, знакомо, где можно спрятаться под толстым одеялом и тихо бояться жизни, наслаждаясь удушающим личность уютом, уподобившись домашнему питомцу.

Птенец любит поныть о том, как нелегка жизнь, чтобы другие уразумели, как велики его «святые» страдания, пожалели и, наконец, догадались, какого высокого уровня уважения он заслуживает.

Иногда птенец ожидает, что за свою скромность он будет замечен, и удостоен всевозможных почестей. Если жизнь упорствует, продолжая противоречить его ожиданиям, птенец становится на путь святого мученика саморазрушения, чтобы доказать миру, насколько тот был к нему жесток и несправедлив.

Со временем, если «повезет» замечает, что счастье все никак не приходит, теряет вкус к жизни, его ценности блекнут, а сухое следование коллективным ритуалам становится принужденно-вымученным. Это переходный этап, на котором птенцу становится все сложнее выжимать из себя энергию на искусственные безжизненные обряды, наигранные церемонии и натянутые улыбки.

И.
Читать дальше →

«Птичья духовность».
От инфантильности и страха – к подавлению и самоутверждению. От подавления – к проживанию и пониманию. От понимания – к эффективности. От ложного смирения – к ложной силе. От ложной силы – к истинному смирению. От истинного смирения – к истинной силе. Но самое главное и самое сложное происходит между этапов – это постижение правды на все более тонком уровне, темная ночь души и ломка мировоззрения. Первый этап – наивного птенца, пребывающего в ложном смирении. Второй – самолюбивого попугая, охваченного ложной силой. Третий – созерцательной совы, добравшейся до истинного смирения. Четвертый – свободолюбивого ворона, открывшего истинную силу…
Птенец может уповать на Бога, или его представителей в человеческом мире, покорно доверяясь им, как ребенок доверятся родителям. Когда такое слепое доверие заводит в тупик, птенец может повзрослеть и перейти на стадию ложной силы. Он может разочароваться в религии, в духовных ценностях и даже стать циником.

Попугай насмехается над ценностями птенца. Он может верить, что познал религию и духовность как наивные суеверия, к которым он сам был склонен на ступени ложного инфантильного смирения.

Когда попугай таким образом отстраняется от духовности, он на самом деле отстраняется от собственной слабости, в которой пребывал на этапе птенца. То есть попугай разочаровывается вовсе не в духовности, а в своих представлениях о ней. Но дело в том, что на стадии своей ложной силы попугай уверен, что его галлюцинации представления о жизни – это и есть сама жизнь, и соответственно его вчерашние инфантильные представления о духовности – это и есть сама духовность.

Если же попугай в свою жизнь таки впускает религию и учения, они встраиваются в формат его главных стимулов. То есть, учения используется как инструмент для самоутверждения – укрепления собственного уникального «я», обладающего всевозможными «продвинутыми» в том числе и «духовными» качествами.

Иногда попугай облачается в костюм совы, или ворона, и
Читать дальше →

Я не знаю есть Бог, или его нет. Мой разум в нем искренне сомневается, моя иррациональность так же искренне в него верит. Я честно не имею понятия, как в Бога поверить искусственно всей душой. Я хочу верить искренне, а не принудительно, поэтому продолжаю сомневаться. Чем искренней мои сомнения, тем искренней и вера, какой бы малой она от этих сомнений ни стала.

Вы ведь не думаете, что Бог настолько невротичен, чтобы наказывать за искренность?

Мы рождены не всеведущими, поэтому не можем не сомневаться, пока честны с собой. Пока я искренне сомневаюсь в своих взглядах и верованиях, у меня не возникает потребности их непримиримо доказывать и насаждать.

Я не знаю, что будет после смерти. Надеяться попасть в рай за заслуги — это не праведность, а прагматичность. Возможно, эта сделка с предполагаемой высшей силой надежна, и тогда угождать небесной комиссии действительно выгодно: практикуешь добро — получаешь билет в рай. А возможно, сделка — фиктивная — и тогда корыстная вера не окупается.

Я не ознакомлен с реальными условиями этого духовного бартера, а легковерно полагаться на мутные наставления священнослужителей, тоже не получается, как бы чистосердечно мне этого ни хотелось. Поэтому я искренне сомневаюсь в необходимости заказного «добра». То есть сомневаюсь не из греховного безбожия, а потому, что не располагаю точной информацией. Поэтому я делаю добро искренне. Когда хочу. А не ради сомнительного бизнеса с небесами.

Я искренне верю, что Бог, если он есть, — не злопамятный каратель, каким его рисуют проповедники, а всепонимающий и обучающий принцип творения.

Я искренне помогаю только тем и только так, как хочу. А помощь через «не хочу», сквозь зубы (ту самую сделку ради райских бонусов) считаю лживой и в своей жизни лишней. Я не против чужой лжи, но сам врать искренне не хочу.

Я искренне люблю только то, что по итогу мою душу радует и успокаивает. Я не могу любить страдания, если не вижу от них прока.

Я ни о чем не жалею, потому что каждый свой
Читать дальше →

Старыми себя чувствуют вовсе не от умудренности богатым опытом. Старыми себя чувствуют, когда увязают в болоте исчерпавших себя убеждений, и принимают его за реальную жизнь.

Не большая мудрость приводит к печали, а скорей — недостаточная. Большая приводит к живой и свежей непосредственности.

Необязательно путешествовать и сверкать звездой в эпицентре событий, чтобы чувствовать приключение жизни. Удивление — это пробуждающее осознание себя в настоящем. Чудо и новизна мгновения уже здесь и сейчас. Достаточно признавать свое незнание, замечать, что видишь этот мир впервые.

Вы уверены, что жили до этого мига? А что, если вы со всей своей памятью и убеждениями о прошлом появились в готовом виде прямо сейчас? Что помимо ваших серьезных мыслей доказывает обратное?

Мы все просто накололи самих себя своими серьезными концепциями и ролями.

Когда осознаешь, какая это блажь — роль взрослого, понимающего в жизни человека, и перестаешь стыдиться своего незнания, за всеми масками раскрывается игривый ребенок.

Мы любим смех потому что он помогает преодолеть изжившие себя границы, от которых веет усталостью. Психологическое оздоровление — это управляемое безумие. Лучший инсайт — самая смешная шутка, бьющая точно в цель — в крепчайшие опоры серьезности жизни.

© Игорь Саторин


Читать дальше →

В лесу тишина. Только шумят кусты, если продираться сквозь них, да шумят ели, когда ветер. В этих кустах расцвел красный цветок. Издали он похож на язычок пламени. Митек даже и подумал, что это огонек. Только подойдя ближе, понял он, что перед ним цветок. Тонкие длинные лепестки его были раскрыты, а на дне цветка поблескивала капля воды. Цветок покачивался, словно о чем-то думал. Митек долго разглядывал его, а потом спросил:

— Ты откуда взялся?

Цветок молчал.

— Как ты попал сюда? — снова спросил Митек.

Цветок не отвечал.

Тогда Митек пошел домой, дернул маму за платье и спросил:

— Мам, а мам, откуда цветок взялся? Откуда он взялся такой красный?

— Какой? — спросила мама.

— А в лесу за огородом который растет.

— Не знаю, сынок, я в лесу давно не была.

— А ты пойдем, посмотри, — попросил Митек настойчиво.

Но мама спешила полоть огородные грядки. Вечером Митек попросил отца сходить в лес и посмотреть на цветок.

— Что ты, — сказал отец, — сейчас уже все цветы спят. Да и тебе пора спать.

Он увел сына в спальню и уложил в кровать.

Но Митьку не спалось.

Он лежал и думал о цветке. Он ни разу не видел, как цветы спят. И потом он подумал: вдруг цветок во сне чего-нибудь скажет. Ведь часто папа во сне разговаривает. Митек встал, тихо вышел на крыльцо и побежал в лес.

В лесу было темно. Невдалеке ходили кони. Они щипали траву и громко вздыхали. Митек подошел к цветку и сразу понял, что тот спит. Лепестки были плотно сжаты, и покачивался он гораздо медленнее, чем днем. Митек присел рядом и стал слушать. Но цветок молчал и только чуть покачивал головой.

Митек собрался домой. И тут он услышал, что кони шумят кустами совсем невдалеке. Митек испугался, как бы кони не пришли и не съели цветок. Митек быстро сорвал цветок и унес домой.

Дома он поставил его в банку с водой, цветок все продолжал спать, но головой уже не покачивал.

Утром Митек проснулся рано и побежал к банке с водой. Цветок спал. Он не проснулся ни в обед, ни
Читать дальше →

Приходит вечером шестилетний мальчик Миша в избу, садится в угол и слушает, о чем взрослые разговаривают. А взрослые говорят о счастье.

Когда все устали от разговора, Миша этак спокойно заявляет:

— А я сегодня счастливый.

— Отчего это ты такой счастливый?

— Две конфетки на дороге нашел.

Вот тебе и оказия… Говорят, если надеть рубашку счастливого человека, сам гораздо удачливей станешь. Хотел было я снять с Миши рубашку, да остановился, подумав: «Куда мне, такому большому, коротенькое детское счастье».

Юрий Куранов.

Однажды Митек направился к колодцу за водой и заметил, что кто-то прыгнул к ведру. Митек сначала испугался, но потом взял кирпич и стал подкрадываться к ведру. Он подкрался, опрокинул ведро ногой и увидел на земле лягушку. Бежать лягушке было некуда, она припала к земле и, не мигая, уставилась на Митька большими печальными глазами.

Митек опустил руку с кирпичом. Ему вдруг вспомнилась одна сказка. В сказке говорилось о том, как Иван-царевич спас молодую царевну, которую злой Кащей превратил в лягушку. Митек потоптался на месте и тихо сказал:

— Не бойся.

Постоял немного и спросил:

— Ты царевна?

Лягушка все так же смотрела на него черными круглыми глазами и быстро задвигала белесоватым мешочком ниже подбородка, словно силилась что-то сказать.

— А ты когда расколдуешься? — спросил Митек.

Лягушка опять задвигала белесоватым мешочком.

— Ладно, молчи, — сказал Митек. — Вот я подрасту, тогда мне все и расскажешь. А сейчас пока живи у колодца или вон под крыльцом.

Митек бросил кирпич, накачал из колодца воды, обернулся, чтобы идти домой, и замер. На том самом месте, где сидела лягушка, стояла перед ним девочка. Она была чуть пониже Митька, беленькая, остроносая, в коротеньком красном платье и с ведерком в руке. Митек быстро оглядел вокруг девочки землю — лягушки не было.

— Ты что, уже расколдовалась? — спросил Митек.

— Когда? — удивилась девочка.

— Когда? Сейчас.

— Нет, я только переоделась с дороги.

— Ничего себе — переоделась, — протянул Митек. — Чего же нам теперь делать?

— Ничего, дай мне воды набрать, — ответила девочка.

Митек отошел в сторону и спросил:

— А какая ты царевна?

— Не знаю, — ответила девочка.

Она набрала воды и пошла к воротам.

— Ты куда же? — крикнул Митек.

— Домой, — ответила девочка. — Мы теперь здесь живем, рядом. Сегодня переехали. Да вот пол надо вымыть.

Она медленно ушла за калитку, неосторожно поплескивая на ходу воду из ведра.

Юрий
Читать дальше →

«Подвезти тебя до автовокзала?» — спросила Хайди, пожилая швейцарка, подруга нашей семьи. Я собиралась в город с ее дачи, идти пешком до остановки километра 3-4, а потом ещё неизвестно сколько ждать маршрутку, а от автовокзала ходит много транспорта в город, да и гулять мне не очень хотелось.

Я хотела сказать: «Да, подвези, пожалуйста», — но в этом случае Хайди придётся переодеваться из дачных штанов, открывать ворота, выгонять машину из сада, тратить время и везти меня. И мне от этого жутко неловко, поэтому я начинаю мямлить что-то вроде: «Да нет, не надо, я пройдусь наверно…» Хайди чувствует противоречие между тем, что я говорю, и тем, чего мне хочется, и, немного раздражаясь, спрашивает ещё раз: «Так, может, всё-таки подвезти?»

Я снова отнекиваюсь, пытаясь быть вежливой, мол, не хочу утруждать.
И тут Хайди преподаёт мне урок, который выручает меня вот уже 10 лет.

«Знаешь, у нас в Швейцарии говорят: «Да» и «нет» весят одинаково. Если я предлагаю тебя подвезти, то мне всё равно, скажешь ты «да» или «нет». Я готова к любому твоему ответу, мне не трудно прокатиться с тобой до автовокзала, так же, как легко — остаться дома. Но ты придумываешь, будто один из вариантов мне удобнее другого, и выбираешь его, хотя это не то, что удобно тебе. В России так часто делают. Но я хочу, чтобы ты понимала, если бы мне не хотелось тебя везти, я бы ничего не предложила. Если тебе дают выбор, один твой ответ равнозначен другому. Так тебя подвезти?»

И я сказала «Да!», просто и ясно. Потому что мне было куда удобнее и быстрее доехать до автовокзала на машине. И я была благодарна Хайди за то, что она подвезла меня, а ещё больше за то, что научила такому простому правилу.

«Да» и «нет» весят одинаково — вот, что я повторяю внутри себя, каждый раз, когда думаю, что мой ответ не понравится собеседнику.
«Да» и «нет» весят одинаково — это про то, что мы все равны и свободны.
«Да» и «нет» весят одинаково — не поверхностное правило этикета, а основа экологичных
Читать дальше →

Благодарность как добродетель, как выражение любви. На самом деле, только она является по большому счету благодарностью, а не прикладной арифметикой. «Если хочешь, чтобы к тебе с благодарностью относились те, кому ты делаешь одолжение, — писала Сенека, — то надобно не только оказывать благодеяния, но и любить». И это не вершина духовных достижений, это – самое естественное чувство человека.

«Одним из главных производных способности к любви является чувство благодарности», — свидетельствует Мелани Кляйн, человек отнюдь не богословствующий, а вовсе даже известный психоаналитик. К этому выводу она пришла, изучая поведение младенцев. Она утверждает, что благодарность — одно из первых наших чувств. Все остальные эмоции придут и разовьются позже. Младенец, получая удовольствие от кормления, ощущает признательность по отношению к матери. Это еще смутное ощущение, но именно оно впоследствии приводит к формированию способности к сопереживанию, отзывчивости, веры в добро. Благодарность, уверена Кляйн – «основа всех позднейших отношений с любимым человеком», основа любви.

Тогда почему?!
Если благодарность – это так естественно, приятно и полезно отчего же люди так часто пренебрегают ею?

Человеку свойственно вытеснять плохое из памяти. Благодарность – возврат к той точке, где было плохо, общение с теми людьми, которые видели тебя совсем другим, плохим, беспомощным, не таким чистеньким и бодрым, как сегодня. И пусть именно они вытащили тебя – не хочется вспоминать. Так мы устроены. Не все, конечно, но, по крайней мере, одна десятая часть из нас.

Быть благодарным мешает гордость, не позволяющая видеть кого-то стоящим выше себя. Даритель всегда имеет «преимущество»: ведь он был первым в благодеянии. Случается, что человек попросту завидует своему благодетелю, и это едкое чувство просто выжигает благодарность из его сердца.

К тому же, говоря «спасибо», мы признаем свою былую беспомощность, что тоже не всегда легко, признаем, что должны кому-то, обязаны кому-то и
Читать дальше →