9 октября 2012, 22:52
infinityКАРТА СУФИЕВ
Жил один великий суфийский Мастер — один из величайших во всей истории человечества — Аль-Газали. Он говорит: «На пути человеческого роста от человека к Богу, от «человека в возможности» до «человека в действительности» пролегает семь долин». Эти семь долин обладают огромным значением. Постарайтесь их понять, потому что вам самим предстоит проходить через эти семь долин.
И если вы правильно поймете, что делать с той или иной долиной, вы сможете выйти из нее и достичь вершины — ибо каждая долина окружена горами. И если вы способны пройти через долину, если вы не нуждаетесь в долине, если вы не теряетесь в долине, если вы не слишком к ней привязаны, если вы держитесь отстраненными, если вы не затронуты и остаетесь свидетелем, и если вы все время помните, что это не ваш дом, что вы здесь странники, и продолжаете помнить о вершине, которую вам необходимо достичь, и не забываете об этой вершине — вы ее достигнете. Когда преодолевается каждая из долин, наступает большой праздник.
Однако, преодолевая одну долину, вы неизбежно входите в другую. Так продолжается и дальше. Долин этих семь. Но как только вы достигаете седьмой, тогда их уже больше не остается. Тогда человек достигает своего бытия и перестает быть парадоксальным, и больше не бывает напряжения, больше не бывает муки. Это то, что мы называем бытием Будды. Это то, что христиане называют состоянием Христа. Это то, что джайны называют джайнством, то есть достижением победы. Названий много, но вся суть состоит в том, что пока человек не станет Богом, он так и останется в тревоге. А чтобы стать Богом, необходимо пройти через эти семь долин.
У каждой долины есть свои особые соблазны. И вероятность того, что вы к чему-то привяжетесь и не сможете выбраться из долины, очень и очень велика. А вы обязательно должны из нее выбраться, если хотите вступить в следующую долину. Каждая долина заканчивается вершиной, огромной горной вершиной. И после выхода из каждой долины наступает ликование, и ликование это с каждым разом становится все сильнее и сильнее. И, наконец, на седьмой долине вы достигаете неземного оргазма — вы растворяетесь. И тогда существует один лишь Бог.
А теперь послушайте историю этих семи долин и постарайтесь ее понять. Не думайте, что Аль-Газали говорит о чем-то философском. Философия суфиев ничуть не интересует. Суфии очень практичные люди. И если они что-то говорят, они имеют в виду именно это. Если они что-то говорят, то это говорится для ищущего. Это говорится не для любопытных, не для интеллектуалов, а для тех, кто уже в пути, для тех, кто уже напряженно работает, и у кого уже были проблески истины. Это для ищущих.
Первая долина… Первая долина называется долиной знания.
Знание, конечно, должно быть первым, потому что человек начинает с познания. Ни одно другое животное не обладает знаниями — один только человек знает, один только человек имеет язык, священные писания, теории. Поэтому знание должно быть первой долиной.
Отрицательная сторона этой долины заключается в том, что вы можете стать многознающими, можете попасться на крючок знаний. Вы можете забыть о действительной цели познания и привязаться к знанию как таковому. И тогда вы будете накапливать все больше и больше знаний и можете накапливать знания в течение многих жизней. Вы станете великими учеными, пандитами, однако не станете познающими.
Путь познающего в корне отличен от пути накопителя знаний.
Знания случаются в двух случаях. Содержание познания — ты что-то знаешь, и сознание — зеркало, познающий. Но если ты слишком привязываешься к содержанию познания и способность к познанию отходит на второй план, ты затеряешься в этой долине. Именно эта сторона может тебя запутать, поймать на крючок, привязать — я называю ее отрицательной.
Если ты становишься многознающим, ты теряешься, и уже не в состоянии выйти из первой долины. И чем больше у тебя знаний, тем больше в тебе будет путаницы, потому что решить, что есть истина, невозможно. Все, что ты услышишь, если тебе как следует преподнести, логично преподнести, будет казаться правильным. А решать как-то иначе ты не можешь — нет такого критерия. Вот почему это продолжает происходить. Ты идешь к одному Мастеру, слушаешь его, и тебе кажется, что он прав. Ты читаешь одну книгу, и она кажется тебе правильной, затем ты читаешь другую книгу — быть может, прямо противоположную — но у нее тоже есть своя логика, и она кажется правильной. Однако решить, что же все-таки правильно, невозможно. И если ты будешь продолжать все это накапливать, ты будешь продолжать накапливать противоположности — противоположные утверждения, а, между тем, существуют миллионы точек зрения, и рано или поздно ты превратишься в толпу, состоящую из многих философий и систем. И ничто уже не поможет. И это станет величайшим препятствием.
Находясь в долине знаний, нужно все время отдавать себе отчет вот в чем: необходимо уделять как можно больше внимания способности познавания, а не объекту, не содержанию. Нужно ставить особый акцент на свидетельствовании, становиться все более и более бдительным, сознающим, и тогда человек становится познающим. Не в результате познания множества предметов, а лишь благодаря большей осознанности человек становится действительно познающим.
Путь познания не имеет ничего общего со священными писаниями, мнениями, системами, верованиями. У него есть что-то общее со способностью к познанию — ты можешь познавать. Ты обладаешь этой громадной энергией осознанности. Так заботься о содержащем, о познании, а не о содержании.
Не придавай значения познаваемому — придавай значение познающему. Знание — это палка о двух концах. Один конец указывает на познаваемое, а другой конец указывает на познающего. И если ты безотрывно смотришь на познаваемое, ты затеряешься в этой долине. Но если ты обратишь свой взор на познающего, ты не сможешь затеряться и сумеешь из нее выбраться. А стоит только тебе из нее выбраться, как наступит большая, очень большая радость — потому что ты уже понял в себе что-то очень существенное, что-то, чему предстоит оставаться до самого конца, что-то очень фундаментальное, а именно: способность к познанию, способность к осознанию.
Поэтому, если ты смотришь на познающего, если ты становишься более бдительным по отношению к познающему, ты тем самым используешь положительное.
Вторая долина называется долиной раскаяния.
Когда вы начинаете сосредотачиваться на том, кто вы, естественно, возникает сильное раскаяние. Потому что вы начинаете испытывать раскаяние в отношении всего, что делали не так, что вы делали то, чего не следовало бы делать. Так вместе с сознанием вырастает громадная вершина — и в то же время вместе с сознанием внезапно возникает совесть. Помните: та совесть, которая у вас есть — это не настоящая совесть. Это фальшивая монета, она дается обществом.
Люди твердят вам о том, что такое хорошо и что такое плохо, что значит морально и что значит аморально. И, несмотря на это, у вас нет четкого представления о том, что значит морально или аморально. Но выйдя из первой долины, вы обретете способность точно знать, что такое хорошо и что такое плохо. И вы тогда внезапно увидите, что вы делали плохого: сколько людей вы ранили, какими вы были садистами по отношению к другим, какими вы были мазохистами по отношению к самим себе, какими разрушительными, жестокими, агрессивными, злыми, ревнивыми вы были до сих пор. Все это предстанет перед вашим взором. Возникновение совести — естественное следствие осознанности.
Совесть эта не имеет ничего общего с обычной совестью, которую вы имеете — она заимствована. А потому вы можете ее иметь, но она не ранит, она не причиняет такой боли, которая могла бы вас преобразить. Вы знаете лишь приблизительно, что такое хорошо, и продолжаете делать плохо, продолжаете делать все что хотите. Ваши представления о хорошем, не имеют для вас ровным счетом никакого значения. Вы знаете, что гнев — это плохо, и, несмотря на это, продолжаете гневаться. С одной стороны, вы знаете, что собственничество — это что-то нехорошее, а с другой стороны, вы продолжаете копить, продолжаете присваивать — причем не только вещи, вы начинаете присваивать и людей. Вы присваиваете жену, мужа, детей — как будто они ваши вещи, как будто их можно сделать своей собственностью. Ваше собственничество им вредит, причем вы знаете, что это плохо.
Эта заимствованная совесть не помогает, она вас загружает. Но когда вы выходите из первой долины, появляется ваша собственная совесть. И теперь вы точно знаете, что такое плохо, и поступать как-то по-другому уже невозможно. Это тот самый момент, когда сократовский афоризм «знание есть добродетель» обретает смысл.
А теперь — об отрицательной стороне раскаяния… Отрицательная сторона состоит в том, что вы можете проявлять излишнее беспокойство в отношении прошлого: что вы сделали плохо и это, и то, что вы сделали столько всего плохого. Вы так долго этого не осознавали, что если вы начнете все это подсчитывать, это окончится какой-то патологией. И вместо того чтобы расти, вы будете так сокрушаться, что провалитесь в кромешную тьму. Поэтому, если появится вина, и вы станете болезненно впечатлительными и начнете мучиться из-за прошлого, вы так и останетесь во второй долине. Вы не сможете из нее выбраться. Если прошлое становится слишком значимым, то вы, естественно, начинаете лить нескончаемые потоки слез, рыдать и бить себя в грудь, причитая: «Ах, что я наделал(а)!»
А положительная сторона заключается в том, что вам следует заботиться о будущем, а не о прошлом. Да, вы увидели, что были неправы, но это было естественно: ведь вы же были бессознательными. Поэтому не нужно испытывать вину. Как человек мог поступать правильно, если он был бессознательным? Вы увидели, что все ваше прошлое было не таким, каким надо — однако это не должно ложиться тяжестью на вашу грудь. Вы увидели это. И это видение поможет вам, потому что вы уже не сможете сделать этого вновь — вы с этим покончили. Вам грустно оттого, что вы ранили так много людей и столькими способами, но, вместе с тем, вы чувствуете и радость, потому что теперь такого больше не случится. Вы свободны от прошлого и от вины, и они вас уже не заботят — вас начинает заботить будущее, новые открытия.
Теперь у вас есть своя собственная совесть; будущее теперь обещает быть совершенно иным, качественно иным, радикально иным. Вы будете охвачены трепетом приключения. Теперь у вас есть своя собственная совесть, и она уже никогда не позволит вам поступать не так. Дело не в том, что вам теперь придется держать себя под контролем — когда появляется настоящая совесть, контроль перестает быть нужным, дисциплина перестает быть нужной. Правильное становится чем-то естественным. И тогда легкое правильно, а правильное — легко.
На самом деле, как только у вас появляется совесть, то, если вы даже захотите поступать неправильно, вам это будет стоить больших усилий. И даже если вы так поступите, благоприятный исход будет практически невозможен.
А когда у вас нет своей собственной совести, вам стоит больших усилий поступать правильно, но даже если вы и поступите правильно, благоприятный исход будет практически невозможен. Итак, человек охвачен трепетом. Ему грустно за прошлое, однако он не отягощен, потому что прошлого больше нет. Такова положительная сторона: человек должен почувствовать, что преображение уже случилось, что блаженство уже достигнуто, что Бог уже наделил вас величайшим даром совести. Отныне ваша жизнь будет двигаться в совершенно новом направлении, по новой траектории.
Именно здесь рождается настоящая моральность, добродетель, шила.
Третья долина… Третья долина называется долиной камней преткновения.
Стоило только появиться совести, как вы уже видите, сколько существует блокировок. Теперь у вас есть глаза, чтобы увидеть, сколько существует препятствий. Стены, громоздящиеся на стены. Есть также двери, однако их совсем немного, и они, к тому же, сильно друг от друга отдалены. И вы сможете увидеть все камни преткновения.
Аль-Газали говорит, что их четыре: один — мир соблазна, мир вещей. Они весьма пленительны. И возникает вожделение. Почему все религии мира твердили, что необходимо выйти за пределы соблазнов этого мира? Потому что, если вы слишком соблазняетесь этим миром и слишком жаждете его вещей, вам не будет хватать энергии для того, чтобы желать Бога — желания ваши будут растрачиваться на вещи.
Человек, который хочет иметь большой дом, крупный счет в банке, крепкую власть в мире и престиж, направляет все свои стремления, вкладывает всю свою способность желать в мир. И для поиска Бога ничего уже не остается.
Вещи сами по себе не плохи. Суфии не против вещей — помните. Суфии говорят, что вещи, сами по себе, хороши, однако тот, кто начал искать бога и высшую истину, не может позволить себе растрачиваться на них. У вас есть определенное качество, определенное количество энергии. И вся энергия должна быть вложена в одно желание. Все желания должны стать одним желанием — лишь тогда можно достичь бога, лишь тогда можно выбраться из этой третьей долины.
Как правило, у нас бывает много желаний. Но религиозный человек — это такой человек, у которого есть лишь одно единственное желание, а все остальные желания поглотились одним большим желанием — словно мелкие речки, мелкие ручейки, мелкие притоки впадают и становятся одним большим Гангом — таким же большим. Религиозный человек — это такой человек, все желания которого стали одним: он желает только бога, он желает только выхода за пределы.
Итак, первое — это мир соблазнов, второе — люди, привязанность к людям.
Суфии, опять-таки, запомните, не против людей, но они говорят, что не следует привязываться к людям. Иначе сама эта привязанность превратится в препятствие, камень преткновения на пути к Богу. Будь со своей женщиной, будь со своим мужчиной, будь со своими детьми, будь со своими друзьями, но помни, что все мы здесь странники и сообщество наше чисто случайно. Мы путешественники, мы просто встретились по дороге. Быть может, мы пробудем вместе несколько дней — и на том спасибо — однако рано или поздно дороги наши разойдутся. Твоя жена умирает, она продолжает свой собственный путь, но тебе никогда не узнать куда. Или твой сын подрастает, начинает жить по-своему и отдаляется от тебя — каждый сын непременно должен отдалиться от своих родителей.
Мы находимся вместе на этой дорого всего несколько дней, и наше нахождение друг подле друга не более чем случайность. Это не будет продолжаться вечно. Поэтому будьте с людьми, будьте с ними любящими, будьте с ними сострадательными, но не будьте к ним привязаны — иначе привязанность ваша не позволит вам быть достаточно свободными, чтобы выйти за пределы.
Итак, второе — это люди, привязанность к людям. Третьим Аль-Газали называет Сатану, а четвертым — эго.
Под Сатаной подразумевается ум — ум, который вы накопили в прошлом. Хоть у вас и появилась совесть, хоть вы и стали более совестливыми, чем раньше, однако механизм ума все еще скрывается где-то рядом. И будет скрываться еще какое-то время. Он так долго был с вами, что не может вдруг взять и покинуть вас. Это требует времени. Он ждет и наблюдает — а как только возникнет такая возможность, он тут же выпрыгнет и завладеет вами. Ведь до сих пор он был вашим мастером, а вы — его рабом. И ум не может мириться с тем, что вы ни с того ни с сего вдруг стали мастером. Ему потребуется время.
Ум — это механизм, и он неотступно находится здесь. Для ищущего ум — это Дьявол. Все истории о Дьяволе есть не что иное, как истории об уме. Дьявол, или Сатана, как называют его суфии — это лишь мифологическое имя ума.
Когда Дьявол искушает Иисуса, вы думаете, что Дьявол стоит где-то снаружи? Не будьте простаками! Никакого Дьявола, стоящего снаружи, нет. Искушение исходит от ума самого Иисуса. Ум говорит: «Теперь, когда ты стал таким сказочно могущественным, зачем беспокоиться о прочем? Почему не завладеть царством всего мира? А ты им можешь завладеть! Это в твоих силах. Ты можешь завладеть всем миром, у тебя же столько власти, ты так высок духовно. Сиддхи твое свободно. У тебя могут быть все деньги и весь престиж, который ты пожелаешь. Зачем беспокоиться о Боге и религии? Используй же эту возможность!» Ум искушает.
А когда Иисус говорил: «Уйди с моей дороги. Убирайся прочь!» — он говорил не какому-то внешнему Дьяволу. Он просто говорил уму: «Пожалуйста, уйди с моей дороги. Мне нет дела до тех желаний, которые есть у тебя, я нахожусь в совершенно ином путешествии. Ты ничего о нем не знаешь — так молчи же».
И четвертое — эго, один из величайших камней преткновения на пути ищущего. Когда вы начинаете становиться немного сознательнее, когда у вас появляется сознание, и вы начинаете видеть камни преткновения, могущественное эго внезапно овладевает вами: «Я стал святым, мудрецом. Я уже не обычный человек — я незауряден!» И вся проблема в том, что вы действительно выдающиеся. Это верно! И эго может это доказать. Это величайшая проблема, потому что эго говорит вовсе не вздор. Оно чувствительно. Это так и есть!
И все же отдавайте себе отчет, что если вы попадетесь в ловушку эго, попадетесь в ловушку мысли «я выдающийся», тогда вы навсегда останетесь в третьей долине. И никогда не сможете достичь четвертой — той, что принесет еще больше цветов, еще высших вершин, больше радости — вы все это упустите.
Это то самое место, в котором сиддхи — духовные силы — становятся самым серьезным препятствием.
Отрицательная сторона — вступление в борьбу с этими камнями преткновения. Если вы вступите в борьбу, вы потеряетесь в этой долине. Борьба не нужна. Не вызывайте вражду. Достаточно одного лишь понимания.
Борьба означает вытеснение. Вы можете вытеснить эго, вы можете вытеснить свою привязанность к людям, вы можете вытеснить свою жажду вещей, вы можете вытеснить своего Сатану, свой ум, однако вытесненное сохраняется, и вам все равно не удастся войти в четвертую долину.
В четвертую долину вступают лишь те, у кого нет вытеснений. Так что не начинайте вытеснять.
Положительная сторона заключается вот в чем: примите вызов — тот факт, что эго бросает вам вызов. Не принимайте его за врага — вместо этого примите его вызов с тем, чтобы выйти за его пределы. Не сражайтесь с ним — поймите его. Глубоко в него вглядитесь. Вглядитесь в его механизм — в то, как оно функционирует, как это новое эго возникает в вас, как этот ум продолжает играть с вами в игры, как вы привязываетесь к людям, как вы привязываетесь к вещам. Вглядитесь в это «как» холодным взором наблюдателя, без всякой враждебности. Но если вы, так или иначе, вступаете в противоборство, тогда вы схвачены. Если вы потворствуете, вы схвачены. Нет ничего проще подобных вещей. Люди знают только две вещи: они знают либо как становиться друзьями, либо как становиться врагами. Это самое что ни на есть обычное понимание.
А, между тем, поможет третье. Будьте наблюдателем, свидетелем, ни враждебности, ни дружественности. Будьте безразличными. Вы только увидьте, что все это из себя представляет, ведь если вы примете сторону какого-то чувства за или против — чувство это станет оковами. Чувство означает, что вы привязываетесь. Помните: вы привязываетесь к вашим врагам так же, как вы привязываетесь к вашим друзьям. Если умрет ваш враг, вам будет его не хватать — так же, как вашего друга, а подчас и больше, потому что он придавал вашей жизни какой-то смысл. Борясь с ним, вы наслаждались этим путешествием. А теперь его нет. И эго, которое испытывало такое удовольствие от борьбы с ним, уже никогда не будет таким удовлетворенным. И вам ничего не останется, как искать нового врага.
А потому не создавайте врагов и не создавайте друзей. Просто наблюдайте. Станьте заядлыми учеными-наблюдателями. Это и есть то положительное, что необходимо сделать. Исследуйте, что из себя представляет эго, исследуйте с удовольствием. Исследуйте, что из себя представляет жажда, исследуйте с удовольствием.
И вот перед вами расстилается четвертая долина — долина невзгод.
На четвертой долине происходит вступление в бессознательное. До сих пор вы были ограничены миром сознания. А теперь, первый раз за все время вы войдете в более глубокие области своего существа, в бессознательное — более темную, ночную часть. До сих пор вы находились в дневной части. С ней было проще. Теперь же все станет усложняться. Чем выше восходите вы, тем дороже вам придется платить. С каждым шагом вверх путешествие делается труднее, а падение — опаснее. И необходимо быть бдительнее. Каждый шаг будет требовать большей осознанности, потому что вы будете продвигаться на более высокие планы.
Долина невзгод — это вхождение в бессознательное. Это вхождение в то, что христианские мистики называли «темная ночь души». Это вхождение в мир безумия, который вы скрываете у себя за спиной. Он очень таинственный и непередаваемо странный. По первым трем долинам можно идти и без Мастера, но только не за их пределами. По первым трем долинам можно идти самостоятельно. Но начиная с четвертой долины, без Мастера не обойтись.
Когда я говорю, что по первым трем долинам можно идти самостоятельно, я не имею в виду, что идти нужно обязательно самостоятельно, я также не имею в виду, что на это способен каждый. Я просто веду речь о теоретической возможности. По первым трем долинам теоретически возможно идти без Мастера. Но начиная с четвертой долины, Мастер становится абсолютной необходимостью — ибо теперь вам предстоит погрузиться во тьму. У вас еще нет своего собственного света, которым вы можете воспользоваться в темноте. И понадобится свет кого-то другого — кого-то, кто уже вошел в эту темную ночь и обрел способность видеть в этой тьме.
Отрицательная сторона долины бедствий — это сомнение: возникнет сильное сомнение. Вы не знаете, что такое сомнение, пока еще не знаете. Все, что вы считаете сомнением, есть не что иное, как скептицизм — это не сомнение. Сомнение — совершенно другое явление.
Кто-то говорит: «Бог есть», а вы говорите: «Я сомневаюсь». Но вы не сомневаетесь. Как вы можете сомневаться? Вы просто скептичны. Вы просто говорите: «Я не знаю». Но вместо того чтобы сказать: «Я не знаю», вы используете странное слово «сомневаюсь». Но как вы можете сомневаться? Сомнение становится возможным, когда вы сталкиваетесь лицом к лицу с реальностью.
Например, вы никогда не видели привидений. И вы говорите: «Я сомневаюсь в существовании привидений». Однако это не сомнение, а всего-навсего скептицизм. Вы просто говорите: «Мне никогда еще не доводилось встречать ничего подобного — как же я могу верить? Я сомневаюсь». Но это не сомнение. Сомнение наступит тогда, когда однажды, проходя через кладбище, вы вдруг встретите привидение! Тогда все ваше существо будет охвачено дрожью. И тогда вы окажетесь в том состоянии, при котором возникает сомнение: есть ли то, что вы лицезреете, правда или галлюцинация?
Сомнение очень экзистенциально, скептицизм же интеллектуален. Скептицизм относится к области ума — сомнение же входит в само ваше существо, в само ваше тело-ум-душу. Все ваше существо дрожит.
И в этой темной ночи души возникает сомнение. Сомнение в Боге: ведь вы же искали больше света — а происходит прямо противоположное. Вы искали большего блаженства, а канули в темную ночь. И возникает огромное сомнение: а в том ли направлении вы идете, стоит ли это искать — ведь вы же искали золото, искали лучезарный свет, великое просветление, нирвану, самадхи и сатори, а вместо сатори и самадхи вы охвачены беспроглядной ночью. Даже проблесков света, которыми вы пользовались, чтобы попасть сюда, и тех больше нет. Даже несомненных истин, которыми вы пользовались, чтобы попасть сюда, и тех больше нет.
Обычно вам было известно несколько вещей, в которых вы не сомневались — теперь же вы не знаете ничего. У вас была хоть какая-то защита. Но и она исчезла. Выскользнула сама земля, что была у вас под ногами, и вы теперь тонете. И тогда возникает сомнение. Тогда у вас возникает такое ощущение, что все это религиозное путешествие, похоже, было чепухой, что бога, наверное, нет, что вы, вероятно, сами себя одурачивали, что вы, судя по всему, выбрали какую-то чушь. И лучше уж было жить в мире и быть от мира. Лучше уж было иметь много вещей: наслаждаться властью, наслаждаться сексом, наслаждаться деньгами. «Что же я наделал? Я же все потерял — и вот результат!»
К каждому ищущему приходит такое мгновение. И если возникает такое сомнение, тогда, само собой, начинаешь обороняться от этой тьмы. Окружаешь себя броней, ограждаясь от тьмы, от этой обступающей тебя тьмы. Приходится защищаться. И если ты это сделаешь, ты будешь вновь отброшен к бессознательной стороне своего ума. Ты упустишь таинство тьмы. Свет прекрасен, однако ничто не сравнится с тьмою. Тьма еще прекраснее, еще свежее, еще глубже. Тьма обладает глубиной, свет же поверхностен. И до тех пор, пока ты не сможешь приветствовать тьму, ты не сможешь приветствовать смерть.
Поэтому тебе нужно сначала научиться принятию, приветствию, расслаблению. Эта тьма — первый проблеск Бога. Да, это тьма, но позже ты поймешь, что она не была тьмой. Что на самом деле ты впервые открыл глаза, обратив их к Богу, и это было слишком ослепительно — потому и казалось тьмою. А это не было тьмой — тьмой была твоя интерпретация.
Посмотри несколько секунд на солнце — и вскоре тебя обступит тьма. Это уже слишком, это кажется невыносимым. Глядя слишком долго на солнце, человек может ослепнуть. Посмотри же на солнце лишь несколько секунд, а затем иди домой, и ты обнаружишь, что весь дом наполнен тьмою. Всего секунду тому назад ты был здесь и мог все видеть. Теперь же ты не можешь увидеть ничего, ты будешь спотыкаться обо все подряд.
Тьма — это интерпретация. Впрочем, она естественна. Позже, когда ты уже покинешь пределы этой долины, ты сможешь посмотреть назад и увидеть реальность. Один только Мастер может держать тебя за руку в этой темной ночи души и вселять в тебя уверенность, убеждать тебя: «Не волнуйся. Это только кажется тьмою — на самом деле это не тьма. Это первая встреча с богом. Ты подходишь ближе».
Необходимо понять три вещи: сон, смерть и самадхи.
Сон напоминает смерть. Мы на Востоке называем его маленькой смертью, крошечной смертью. Каждую ночь мы умираем, исчезая во тьме. А потом приходит смерть — смерть, это то, что побольше сна. Тело исчезает, однако ум сохраняется и рождается заново. Вслед за ней приходит окончательная смерть — самадхи, когда исчезает тело, исчезает ум и остается одно лишь глубочайшее ядро, сознание. Это окончательная смерть.
В четвертой долине вы внезапно получаете первый проблеск того, как окончательная смерть случится с вами. Если вы ее отвергаете, если вы от нее отгораживаетесь, если вы создаете броню, вы будете снова отброшены в третью долину, и вы упустите. А стоит только вам упустить четвертую долину, как вы уже во веки вечные будете бояться в нее войти.
По моим наблюдениям, люди, когда-то вступавшие в четвертую долину в своих прошлых жизнях, испытавшие перед ней непреодолимый страх и убежавшие из нее — это те люди, которые всегда боятся, чего бы то ни было глубокого. Любовь — и они уже боятся. Оргазм — и они уже боятся. Дружба — постольку-поскольку, что-то большее, чем дружба — и они уже боятся. Ученичество — и они боятся. Сдача — и они боятся. Молитва — и они боятся. Они боятся всего того, что снова может их ввести в ту самую четвертую долину. Они могут и не отдавать себе сознательного отчета, почему они боятся.
А, между тем, четвертая долина очень важна, потому что она пролегает ровно посредине. Долин всего семь, и четвертая пролегает ровно посредине. Три — по одну сторону, три — по другую. Четвертая чрезвычайно важна: это мост. И на этом мосту необходим Мастер, потому что вы идете от известного к неизвестному, от конечного к бесконечному, от тривиального к глубокому.
Положительная сторона — это доверие, сдача. Отрицательная сторона — сомнения, оборона. Мастер с самого начала учит вас доверию и сдаче для того, чтобы они постепенно становились вашей атмосферой — ибо они понадобятся, когда вы будете входить в четвертую долину.
Иногда ко мне приходят люди и спрашивают: «Почему мы не можем находиться здесь без сдачи? Почему мы не можем медитировать, слушать вас и получать столько пользы, сколько мы сами захотим? Для чего нужна сдача?»
Они не понимают. Вначале это может и не казаться столь уж необходимым. Почему? С какой стати? Вы можете, не сдаваясь, слушать меня и, не сдаваясь, медитировать. Вы можете, не сдаваясь, заниматься в группах роста — все это кажется превосходным. И сдача, вроде бы, совсем не нужна. А между тем, вы не знаете, что будет происходить в будущем. И готовиться к чему необходимо прямо сейчас. Вы не можете дожидаться того мгновения. Если не было предварительной подготовки, тогда вы упустите. И тогда, когда наступит то самое время и дом ваш будет охвачен огнем, а вы еще не вырыли колодца, и начнете его рыть, то к тому времени, когда он станет готов, дома уже не будет.
Колодец нужно рыть до того, как дом начнет гореть. Поэтому сейчас это может и не казаться столь уж необходимым. Я понимаю. Логически прямо сейчас в этом нет необходимости. К чему сдаваться, когда вы меня слушаете? К чему сдаваться, когда вы медитируете? Но когда вы станете входить в четвертую долину, без сдачи будет не обойтись. И вы не сможете внезапно научиться способам сдачи. Вам придется им учиться — учиться еще до того, как возникнет в этом необходимость. Сдача должна стать вашей атмосферой.
Пятая долина… долина грома.
На пятой долине вы входите в смерть. Если на четвертой вы входите в сон, тьму, то на пятой вы входите в смерть. Или, если пользоваться современной терминологией, на четвертой вы входите в личное бессознательное, а на пятой вы входите в коллективное бессознательное. И возникает сильный страх, потому что вы теряете свою индивидуальность.
В четвертой долине вы теряли свет, день, однако вы все еще были здесь. В пятой же долине вы теряете самих себя — вы не чувствуете, что вы есть, вы рассеиваетесь, растворяетесь. Ваше ощущение собственного центра начинает затуманиваться, пропадать.
Когда вы входите в смерть, когда вы входите в коллективное бессознательное, возникает сильный страх и нестерпимая мука — мука, превосходящая все те, которые вы когда-либо испытывали — ибо встает вопрос: быть или не быть? Вы исчезаете, а все ваше существо охвачено страстной жаждой быть. Вам хочется вернуться обратно в четвертую. Там хоть и было темно, но, по крайней мере, все было в порядке: вы там были. Теперь же тьма еще больше сгустилась. Причем вы не только исчезаете в ней. Скоро от вас самих не останется и следа.
Отрицательная сторона — это привязанность к самости. Вот почему великие учителя — Будда или Джалаледдин Руми — настаивают: «Помните не-самость, анатту», Суфии называют ее фаной — когда человек исчезает. И нужно подготовиться к этому исчезновению, нужно быть готовыми — и не просто готовыми, но быть в глубоком приветствии. Великая радость ждет впереди, ибо все ваши страдания заключаются в эго. Сама мысль «я есть» выдает ваше невежество. Сама мысль «я есть» порождает в вас всевозможные тревоги и проблемы. Эго — это ад.
Жан-Поль Сартр сказал: «Ад — это другие». Однако это неверно. Ад — это вы сами, ад — это эго! И если другие воспринимаются как ад, они воспринимаются так, опять же благодаря эго, оттого что они постоянно его задевают. Они постоянно действуют тебе на нервы. Из-за того, что в тебе зияет эта рана, кажется, что каждый ее задевает. Мысль «я особый» — твоя мысль, и когда кто-то с ней не считается, это причиняет боль. Кода же у тебя нет никакой мысли о своей особости — то, что люди дзен называют «стать обычным» — то, если ты становишься обычным, тогда эта долина может быть легко пройдена.
Итак, отрицательная сторона — это привязанность к самости, тогда как положительная сторона — расслабление в не-самости, в ничто — готовность к смерти, сознательная, радостная, добровольная.
Затем надвигается шестая долина — долина пропасти.
Человек исчезает. На пятой он еще исчезал — на шестой его уже больше нет. Человек — это память о прошлом, и он исчезает. На пятой долине он входит в смерть, на шестой — смерть уже случилась, он умер, и его больше нет. Вот почему она называется долиной пропасти. Это самая мучительная долина, потому что она шестая, то есть предпоследняя. Человек погружается в глубочайшие муки небытия, ничто. Он не в состоянии в это поверить, потому что в каком-то смысле он есть, а в каком-то — его нет. Парадокс достигает своей предельной вершины: человек есть, и человека нет. Он может видеть свое собственное тело — однако он уже умер, — и несмотря на это, ему все еще известно, что он смотрит, поэтому он должен хоть как-то быть, хоть в каком-то смысле. Все былые представления о самости стали неуместны. И возникает новое представление о самости.
Случается смерть, человек исчезает. Это и есть то, что христиане называют распятием. Наступило ничто, и человек уже — пустое небо. Индусы называют это самадхи, люди дзен называют это сатори.
Отрицательная сторона — это жалость. Вам нужно запомнить об этом. Во время распятия Иисус проявляет оба отношения. Сначала он жалуется. Он смотри на небо и взывает: «Почему? Почему ты оставил меня? Почему ты покинул меня?» Это отрицательная сторона. Он жалуется. Он умирает, а помощи все нет. Он на кресте — и где-то в глубине души, должно быть, теплилась надежда, что Бог протянет свою руку, и все станет хорошо, и крест превратится в корону, и он снизойдет, осененный новым величием. Где-то в очень бессознательном ядре его ума, должно быть, теплилась надежда — он мог ее и не осознавать. Он ждал уже достаточно долго, и вот подошел последний рубеж. Он уже нес в гору свой крест, он испытал все виды унижений, и все же он ждал, терпеливо ждал — ждал этого мгновения, И вот его руки заколочены гвоздями. Еще несколько секунд — и его уже не будет. Времени ждать больше не осталось, а помощь так и не подошла, и Бога разглядеть невозможно. И раздается крик: «Почему ты оставил меня? Почему ты покинул меня?» Это отрицательная сторона, свойственная даже такому человеку, как Иисус. Ты начинаешь думать о своем прошлом и потом жаловаться: «Я сделал все, что ты мне говорил, все, что ты велел мне сделать. Я слепо следовал тебе — и вот результат. И это свершение?..»
Положительная сторона — это глубокая благодарность. При положительном отношении человек забывает прошлое, он уповает на будущее и доверяет. Настало последнее испытание, завершающее испытание, и он чувствует благодарность: «Если это твоя воля, пусть так и будет». Это и сделал Иисус. Он проявил оба отношения. Сначала он проявил отрицательное, что было очень по-человечески. Я люблю Иисуса, потому что он это проявил. Он был очень человечным. Вот почему он все время говорил: «Я Сын Человека». И столько же раз, сколько он говорит: «Я Сын Бога», он говорит: «Я Сын Человека».
Он был вечностью, вошедшей во время; он был запредельным, вступившим в мир. Он принадлежал и миру, и запредельному. И каждый Мастер точно так же принадлежит обоим. Одной стороной он в этом мире, а другой в ином. И в день распятия, в то самое мгновение, когда все исчезает, Иисус проявляет оба отношения. Сначала он проявил отношение «Сына Человека». Он вопрошает: «Почему? Почему ты покинул меня? Я надеялся, я молился, я прожил добродетельную жизнь — и таково свершение? И такова награда?»
Но затем он мгновенно понимает, что упускает главное: если такова воля Бога, значит, так тому и быть. И он сдается. Положительная сторона — это благодарность, сдача.
Этим «Почему ты покинул меня?» он выдает свою жалобу, свою человечность. Должно быть, он в то мгновение рассмеялся, должно быть, он в то мгновение увидел свою человеческую ограниченность — и отбросил ее. И тут же он говорит: «Да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя». Благодарность заявила о себе в полный голос, сдача окончательна. Теперь уже ничего не осталось.
Иисус умер как Сын Бога. А ведь промежуток весьма и весьма мал. В какую-то долю секунды он превратился из человеческого существа в Бога. В тот миг, когда жалоба превращается в доверие, ты превращаешься из человеческого существа в Бога. И он начинает молиться: «Да будет воля Твоя». Теперь его больше нет. Теперь у него нет своей собственной воли.
И вот наступает очередь последней, завершающей, седьмой долины — долины гимнов, долины праздника.
В седьмой долине происходит возрождение, воскрешение. Вот в чем смысл христианского Воскресения. Христос родился заново, родился в теле славы, родился в теле света, родился в божественном теле. И теперь уж нет положительного, нет отрицательного. Теперь уж нет двойственности. Человек един. Достигнуто единство — то, что индусы называют адвайтой. Двойственность исчезла. Человек пришел домой.
Долина гимнов… Аль-Газали дал ей красивое имя. Теперь уж ничего не осталось — одна лишь песнь, песнь праздника, хвала Богу, полная радость. Это и есть то, что я называю предельным оргазмом.
Если бы я давал этой долине имя, я назвал бы ее долиной полного оргазма. Остался один только праздник. Человек расцвел. И льется благоухание. Идти теперь уже некуда. Человек стал тем, что искал, к чему стремился, за что боролся.
Человек — это парадокс. Он не тот, кто он есть. Он тот, кого еще нет. Но в тот день, когда вы постигнете высшее, в самом вашем сердце родится смех, потому что тогда вы узнаете, что всегда были такими. Просто это было вам неизвестно. Будущее уже жило в вас, просто оно было сокрыто. И вам нужно было его открыть. И эти семь долин есть долины открытия.
Это красивая карта — это карта суфиев.
ОШО
И если вы правильно поймете, что делать с той или иной долиной, вы сможете выйти из нее и достичь вершины — ибо каждая долина окружена горами. И если вы способны пройти через долину, если вы не нуждаетесь в долине, если вы не теряетесь в долине, если вы не слишком к ней привязаны, если вы держитесь отстраненными, если вы не затронуты и остаетесь свидетелем, и если вы все время помните, что это не ваш дом, что вы здесь странники, и продолжаете помнить о вершине, которую вам необходимо достичь, и не забываете об этой вершине — вы ее достигнете. Когда преодолевается каждая из долин, наступает большой праздник.
Однако, преодолевая одну долину, вы неизбежно входите в другую. Так продолжается и дальше. Долин этих семь. Но как только вы достигаете седьмой, тогда их уже больше не остается. Тогда человек достигает своего бытия и перестает быть парадоксальным, и больше не бывает напряжения, больше не бывает муки. Это то, что мы называем бытием Будды. Это то, что христиане называют состоянием Христа. Это то, что джайны называют джайнством, то есть достижением победы. Названий много, но вся суть состоит в том, что пока человек не станет Богом, он так и останется в тревоге. А чтобы стать Богом, необходимо пройти через эти семь долин.
У каждой долины есть свои особые соблазны. И вероятность того, что вы к чему-то привяжетесь и не сможете выбраться из долины, очень и очень велика. А вы обязательно должны из нее выбраться, если хотите вступить в следующую долину. Каждая долина заканчивается вершиной, огромной горной вершиной. И после выхода из каждой долины наступает ликование, и ликование это с каждым разом становится все сильнее и сильнее. И, наконец, на седьмой долине вы достигаете неземного оргазма — вы растворяетесь. И тогда существует один лишь Бог.
А теперь послушайте историю этих семи долин и постарайтесь ее понять. Не думайте, что Аль-Газали говорит о чем-то философском. Философия суфиев ничуть не интересует. Суфии очень практичные люди. И если они что-то говорят, они имеют в виду именно это. Если они что-то говорят, то это говорится для ищущего. Это говорится не для любопытных, не для интеллектуалов, а для тех, кто уже в пути, для тех, кто уже напряженно работает, и у кого уже были проблески истины. Это для ищущих.
Первая долина… Первая долина называется долиной знания.
Знание, конечно, должно быть первым, потому что человек начинает с познания. Ни одно другое животное не обладает знаниями — один только человек знает, один только человек имеет язык, священные писания, теории. Поэтому знание должно быть первой долиной.
Отрицательная сторона этой долины заключается в том, что вы можете стать многознающими, можете попасться на крючок знаний. Вы можете забыть о действительной цели познания и привязаться к знанию как таковому. И тогда вы будете накапливать все больше и больше знаний и можете накапливать знания в течение многих жизней. Вы станете великими учеными, пандитами, однако не станете познающими.
Путь познающего в корне отличен от пути накопителя знаний.
Знания случаются в двух случаях. Содержание познания — ты что-то знаешь, и сознание — зеркало, познающий. Но если ты слишком привязываешься к содержанию познания и способность к познанию отходит на второй план, ты затеряешься в этой долине. Именно эта сторона может тебя запутать, поймать на крючок, привязать — я называю ее отрицательной.
Если ты становишься многознающим, ты теряешься, и уже не в состоянии выйти из первой долины. И чем больше у тебя знаний, тем больше в тебе будет путаницы, потому что решить, что есть истина, невозможно. Все, что ты услышишь, если тебе как следует преподнести, логично преподнести, будет казаться правильным. А решать как-то иначе ты не можешь — нет такого критерия. Вот почему это продолжает происходить. Ты идешь к одному Мастеру, слушаешь его, и тебе кажется, что он прав. Ты читаешь одну книгу, и она кажется тебе правильной, затем ты читаешь другую книгу — быть может, прямо противоположную — но у нее тоже есть своя логика, и она кажется правильной. Однако решить, что же все-таки правильно, невозможно. И если ты будешь продолжать все это накапливать, ты будешь продолжать накапливать противоположности — противоположные утверждения, а, между тем, существуют миллионы точек зрения, и рано или поздно ты превратишься в толпу, состоящую из многих философий и систем. И ничто уже не поможет. И это станет величайшим препятствием.
Находясь в долине знаний, нужно все время отдавать себе отчет вот в чем: необходимо уделять как можно больше внимания способности познавания, а не объекту, не содержанию. Нужно ставить особый акцент на свидетельствовании, становиться все более и более бдительным, сознающим, и тогда человек становится познающим. Не в результате познания множества предметов, а лишь благодаря большей осознанности человек становится действительно познающим.
Путь познания не имеет ничего общего со священными писаниями, мнениями, системами, верованиями. У него есть что-то общее со способностью к познанию — ты можешь познавать. Ты обладаешь этой громадной энергией осознанности. Так заботься о содержащем, о познании, а не о содержании.
Не придавай значения познаваемому — придавай значение познающему. Знание — это палка о двух концах. Один конец указывает на познаваемое, а другой конец указывает на познающего. И если ты безотрывно смотришь на познаваемое, ты затеряешься в этой долине. Но если ты обратишь свой взор на познающего, ты не сможешь затеряться и сумеешь из нее выбраться. А стоит только тебе из нее выбраться, как наступит большая, очень большая радость — потому что ты уже понял в себе что-то очень существенное, что-то, чему предстоит оставаться до самого конца, что-то очень фундаментальное, а именно: способность к познанию, способность к осознанию.
Поэтому, если ты смотришь на познающего, если ты становишься более бдительным по отношению к познающему, ты тем самым используешь положительное.
Вторая долина называется долиной раскаяния.
Когда вы начинаете сосредотачиваться на том, кто вы, естественно, возникает сильное раскаяние. Потому что вы начинаете испытывать раскаяние в отношении всего, что делали не так, что вы делали то, чего не следовало бы делать. Так вместе с сознанием вырастает громадная вершина — и в то же время вместе с сознанием внезапно возникает совесть. Помните: та совесть, которая у вас есть — это не настоящая совесть. Это фальшивая монета, она дается обществом.
Люди твердят вам о том, что такое хорошо и что такое плохо, что значит морально и что значит аморально. И, несмотря на это, у вас нет четкого представления о том, что значит морально или аморально. Но выйдя из первой долины, вы обретете способность точно знать, что такое хорошо и что такое плохо. И вы тогда внезапно увидите, что вы делали плохого: сколько людей вы ранили, какими вы были садистами по отношению к другим, какими вы были мазохистами по отношению к самим себе, какими разрушительными, жестокими, агрессивными, злыми, ревнивыми вы были до сих пор. Все это предстанет перед вашим взором. Возникновение совести — естественное следствие осознанности.
Совесть эта не имеет ничего общего с обычной совестью, которую вы имеете — она заимствована. А потому вы можете ее иметь, но она не ранит, она не причиняет такой боли, которая могла бы вас преобразить. Вы знаете лишь приблизительно, что такое хорошо, и продолжаете делать плохо, продолжаете делать все что хотите. Ваши представления о хорошем, не имеют для вас ровным счетом никакого значения. Вы знаете, что гнев — это плохо, и, несмотря на это, продолжаете гневаться. С одной стороны, вы знаете, что собственничество — это что-то нехорошее, а с другой стороны, вы продолжаете копить, продолжаете присваивать — причем не только вещи, вы начинаете присваивать и людей. Вы присваиваете жену, мужа, детей — как будто они ваши вещи, как будто их можно сделать своей собственностью. Ваше собственничество им вредит, причем вы знаете, что это плохо.
Эта заимствованная совесть не помогает, она вас загружает. Но когда вы выходите из первой долины, появляется ваша собственная совесть. И теперь вы точно знаете, что такое плохо, и поступать как-то по-другому уже невозможно. Это тот самый момент, когда сократовский афоризм «знание есть добродетель» обретает смысл.
А теперь — об отрицательной стороне раскаяния… Отрицательная сторона состоит в том, что вы можете проявлять излишнее беспокойство в отношении прошлого: что вы сделали плохо и это, и то, что вы сделали столько всего плохого. Вы так долго этого не осознавали, что если вы начнете все это подсчитывать, это окончится какой-то патологией. И вместо того чтобы расти, вы будете так сокрушаться, что провалитесь в кромешную тьму. Поэтому, если появится вина, и вы станете болезненно впечатлительными и начнете мучиться из-за прошлого, вы так и останетесь во второй долине. Вы не сможете из нее выбраться. Если прошлое становится слишком значимым, то вы, естественно, начинаете лить нескончаемые потоки слез, рыдать и бить себя в грудь, причитая: «Ах, что я наделал(а)!»
А положительная сторона заключается в том, что вам следует заботиться о будущем, а не о прошлом. Да, вы увидели, что были неправы, но это было естественно: ведь вы же были бессознательными. Поэтому не нужно испытывать вину. Как человек мог поступать правильно, если он был бессознательным? Вы увидели, что все ваше прошлое было не таким, каким надо — однако это не должно ложиться тяжестью на вашу грудь. Вы увидели это. И это видение поможет вам, потому что вы уже не сможете сделать этого вновь — вы с этим покончили. Вам грустно оттого, что вы ранили так много людей и столькими способами, но, вместе с тем, вы чувствуете и радость, потому что теперь такого больше не случится. Вы свободны от прошлого и от вины, и они вас уже не заботят — вас начинает заботить будущее, новые открытия.
Теперь у вас есть своя собственная совесть; будущее теперь обещает быть совершенно иным, качественно иным, радикально иным. Вы будете охвачены трепетом приключения. Теперь у вас есть своя собственная совесть, и она уже никогда не позволит вам поступать не так. Дело не в том, что вам теперь придется держать себя под контролем — когда появляется настоящая совесть, контроль перестает быть нужным, дисциплина перестает быть нужной. Правильное становится чем-то естественным. И тогда легкое правильно, а правильное — легко.
На самом деле, как только у вас появляется совесть, то, если вы даже захотите поступать неправильно, вам это будет стоить больших усилий. И даже если вы так поступите, благоприятный исход будет практически невозможен.
А когда у вас нет своей собственной совести, вам стоит больших усилий поступать правильно, но даже если вы и поступите правильно, благоприятный исход будет практически невозможен. Итак, человек охвачен трепетом. Ему грустно за прошлое, однако он не отягощен, потому что прошлого больше нет. Такова положительная сторона: человек должен почувствовать, что преображение уже случилось, что блаженство уже достигнуто, что Бог уже наделил вас величайшим даром совести. Отныне ваша жизнь будет двигаться в совершенно новом направлении, по новой траектории.
Именно здесь рождается настоящая моральность, добродетель, шила.
Третья долина… Третья долина называется долиной камней преткновения.
Стоило только появиться совести, как вы уже видите, сколько существует блокировок. Теперь у вас есть глаза, чтобы увидеть, сколько существует препятствий. Стены, громоздящиеся на стены. Есть также двери, однако их совсем немного, и они, к тому же, сильно друг от друга отдалены. И вы сможете увидеть все камни преткновения.
Аль-Газали говорит, что их четыре: один — мир соблазна, мир вещей. Они весьма пленительны. И возникает вожделение. Почему все религии мира твердили, что необходимо выйти за пределы соблазнов этого мира? Потому что, если вы слишком соблазняетесь этим миром и слишком жаждете его вещей, вам не будет хватать энергии для того, чтобы желать Бога — желания ваши будут растрачиваться на вещи.
Человек, который хочет иметь большой дом, крупный счет в банке, крепкую власть в мире и престиж, направляет все свои стремления, вкладывает всю свою способность желать в мир. И для поиска Бога ничего уже не остается.
Вещи сами по себе не плохи. Суфии не против вещей — помните. Суфии говорят, что вещи, сами по себе, хороши, однако тот, кто начал искать бога и высшую истину, не может позволить себе растрачиваться на них. У вас есть определенное качество, определенное количество энергии. И вся энергия должна быть вложена в одно желание. Все желания должны стать одним желанием — лишь тогда можно достичь бога, лишь тогда можно выбраться из этой третьей долины.
Как правило, у нас бывает много желаний. Но религиозный человек — это такой человек, у которого есть лишь одно единственное желание, а все остальные желания поглотились одним большим желанием — словно мелкие речки, мелкие ручейки, мелкие притоки впадают и становятся одним большим Гангом — таким же большим. Религиозный человек — это такой человек, все желания которого стали одним: он желает только бога, он желает только выхода за пределы.
Итак, первое — это мир соблазнов, второе — люди, привязанность к людям.
Суфии, опять-таки, запомните, не против людей, но они говорят, что не следует привязываться к людям. Иначе сама эта привязанность превратится в препятствие, камень преткновения на пути к Богу. Будь со своей женщиной, будь со своим мужчиной, будь со своими детьми, будь со своими друзьями, но помни, что все мы здесь странники и сообщество наше чисто случайно. Мы путешественники, мы просто встретились по дороге. Быть может, мы пробудем вместе несколько дней — и на том спасибо — однако рано или поздно дороги наши разойдутся. Твоя жена умирает, она продолжает свой собственный путь, но тебе никогда не узнать куда. Или твой сын подрастает, начинает жить по-своему и отдаляется от тебя — каждый сын непременно должен отдалиться от своих родителей.
Мы находимся вместе на этой дорого всего несколько дней, и наше нахождение друг подле друга не более чем случайность. Это не будет продолжаться вечно. Поэтому будьте с людьми, будьте с ними любящими, будьте с ними сострадательными, но не будьте к ним привязаны — иначе привязанность ваша не позволит вам быть достаточно свободными, чтобы выйти за пределы.
Итак, второе — это люди, привязанность к людям. Третьим Аль-Газали называет Сатану, а четвертым — эго.
Под Сатаной подразумевается ум — ум, который вы накопили в прошлом. Хоть у вас и появилась совесть, хоть вы и стали более совестливыми, чем раньше, однако механизм ума все еще скрывается где-то рядом. И будет скрываться еще какое-то время. Он так долго был с вами, что не может вдруг взять и покинуть вас. Это требует времени. Он ждет и наблюдает — а как только возникнет такая возможность, он тут же выпрыгнет и завладеет вами. Ведь до сих пор он был вашим мастером, а вы — его рабом. И ум не может мириться с тем, что вы ни с того ни с сего вдруг стали мастером. Ему потребуется время.
Ум — это механизм, и он неотступно находится здесь. Для ищущего ум — это Дьявол. Все истории о Дьяволе есть не что иное, как истории об уме. Дьявол, или Сатана, как называют его суфии — это лишь мифологическое имя ума.
Когда Дьявол искушает Иисуса, вы думаете, что Дьявол стоит где-то снаружи? Не будьте простаками! Никакого Дьявола, стоящего снаружи, нет. Искушение исходит от ума самого Иисуса. Ум говорит: «Теперь, когда ты стал таким сказочно могущественным, зачем беспокоиться о прочем? Почему не завладеть царством всего мира? А ты им можешь завладеть! Это в твоих силах. Ты можешь завладеть всем миром, у тебя же столько власти, ты так высок духовно. Сиддхи твое свободно. У тебя могут быть все деньги и весь престиж, который ты пожелаешь. Зачем беспокоиться о Боге и религии? Используй же эту возможность!» Ум искушает.
А когда Иисус говорил: «Уйди с моей дороги. Убирайся прочь!» — он говорил не какому-то внешнему Дьяволу. Он просто говорил уму: «Пожалуйста, уйди с моей дороги. Мне нет дела до тех желаний, которые есть у тебя, я нахожусь в совершенно ином путешествии. Ты ничего о нем не знаешь — так молчи же».
И четвертое — эго, один из величайших камней преткновения на пути ищущего. Когда вы начинаете становиться немного сознательнее, когда у вас появляется сознание, и вы начинаете видеть камни преткновения, могущественное эго внезапно овладевает вами: «Я стал святым, мудрецом. Я уже не обычный человек — я незауряден!» И вся проблема в том, что вы действительно выдающиеся. Это верно! И эго может это доказать. Это величайшая проблема, потому что эго говорит вовсе не вздор. Оно чувствительно. Это так и есть!
И все же отдавайте себе отчет, что если вы попадетесь в ловушку эго, попадетесь в ловушку мысли «я выдающийся», тогда вы навсегда останетесь в третьей долине. И никогда не сможете достичь четвертой — той, что принесет еще больше цветов, еще высших вершин, больше радости — вы все это упустите.
Это то самое место, в котором сиддхи — духовные силы — становятся самым серьезным препятствием.
Отрицательная сторона — вступление в борьбу с этими камнями преткновения. Если вы вступите в борьбу, вы потеряетесь в этой долине. Борьба не нужна. Не вызывайте вражду. Достаточно одного лишь понимания.
Борьба означает вытеснение. Вы можете вытеснить эго, вы можете вытеснить свою привязанность к людям, вы можете вытеснить свою жажду вещей, вы можете вытеснить своего Сатану, свой ум, однако вытесненное сохраняется, и вам все равно не удастся войти в четвертую долину.
В четвертую долину вступают лишь те, у кого нет вытеснений. Так что не начинайте вытеснять.
Положительная сторона заключается вот в чем: примите вызов — тот факт, что эго бросает вам вызов. Не принимайте его за врага — вместо этого примите его вызов с тем, чтобы выйти за его пределы. Не сражайтесь с ним — поймите его. Глубоко в него вглядитесь. Вглядитесь в его механизм — в то, как оно функционирует, как это новое эго возникает в вас, как этот ум продолжает играть с вами в игры, как вы привязываетесь к людям, как вы привязываетесь к вещам. Вглядитесь в это «как» холодным взором наблюдателя, без всякой враждебности. Но если вы, так или иначе, вступаете в противоборство, тогда вы схвачены. Если вы потворствуете, вы схвачены. Нет ничего проще подобных вещей. Люди знают только две вещи: они знают либо как становиться друзьями, либо как становиться врагами. Это самое что ни на есть обычное понимание.
А, между тем, поможет третье. Будьте наблюдателем, свидетелем, ни враждебности, ни дружественности. Будьте безразличными. Вы только увидьте, что все это из себя представляет, ведь если вы примете сторону какого-то чувства за или против — чувство это станет оковами. Чувство означает, что вы привязываетесь. Помните: вы привязываетесь к вашим врагам так же, как вы привязываетесь к вашим друзьям. Если умрет ваш враг, вам будет его не хватать — так же, как вашего друга, а подчас и больше, потому что он придавал вашей жизни какой-то смысл. Борясь с ним, вы наслаждались этим путешествием. А теперь его нет. И эго, которое испытывало такое удовольствие от борьбы с ним, уже никогда не будет таким удовлетворенным. И вам ничего не останется, как искать нового врага.
А потому не создавайте врагов и не создавайте друзей. Просто наблюдайте. Станьте заядлыми учеными-наблюдателями. Это и есть то положительное, что необходимо сделать. Исследуйте, что из себя представляет эго, исследуйте с удовольствием. Исследуйте, что из себя представляет жажда, исследуйте с удовольствием.
И вот перед вами расстилается четвертая долина — долина невзгод.
На четвертой долине происходит вступление в бессознательное. До сих пор вы были ограничены миром сознания. А теперь, первый раз за все время вы войдете в более глубокие области своего существа, в бессознательное — более темную, ночную часть. До сих пор вы находились в дневной части. С ней было проще. Теперь же все станет усложняться. Чем выше восходите вы, тем дороже вам придется платить. С каждым шагом вверх путешествие делается труднее, а падение — опаснее. И необходимо быть бдительнее. Каждый шаг будет требовать большей осознанности, потому что вы будете продвигаться на более высокие планы.
Долина невзгод — это вхождение в бессознательное. Это вхождение в то, что христианские мистики называли «темная ночь души». Это вхождение в мир безумия, который вы скрываете у себя за спиной. Он очень таинственный и непередаваемо странный. По первым трем долинам можно идти и без Мастера, но только не за их пределами. По первым трем долинам можно идти самостоятельно. Но начиная с четвертой долины, без Мастера не обойтись.
Когда я говорю, что по первым трем долинам можно идти самостоятельно, я не имею в виду, что идти нужно обязательно самостоятельно, я также не имею в виду, что на это способен каждый. Я просто веду речь о теоретической возможности. По первым трем долинам теоретически возможно идти без Мастера. Но начиная с четвертой долины, Мастер становится абсолютной необходимостью — ибо теперь вам предстоит погрузиться во тьму. У вас еще нет своего собственного света, которым вы можете воспользоваться в темноте. И понадобится свет кого-то другого — кого-то, кто уже вошел в эту темную ночь и обрел способность видеть в этой тьме.
Отрицательная сторона долины бедствий — это сомнение: возникнет сильное сомнение. Вы не знаете, что такое сомнение, пока еще не знаете. Все, что вы считаете сомнением, есть не что иное, как скептицизм — это не сомнение. Сомнение — совершенно другое явление.
Кто-то говорит: «Бог есть», а вы говорите: «Я сомневаюсь». Но вы не сомневаетесь. Как вы можете сомневаться? Вы просто скептичны. Вы просто говорите: «Я не знаю». Но вместо того чтобы сказать: «Я не знаю», вы используете странное слово «сомневаюсь». Но как вы можете сомневаться? Сомнение становится возможным, когда вы сталкиваетесь лицом к лицу с реальностью.
Например, вы никогда не видели привидений. И вы говорите: «Я сомневаюсь в существовании привидений». Однако это не сомнение, а всего-навсего скептицизм. Вы просто говорите: «Мне никогда еще не доводилось встречать ничего подобного — как же я могу верить? Я сомневаюсь». Но это не сомнение. Сомнение наступит тогда, когда однажды, проходя через кладбище, вы вдруг встретите привидение! Тогда все ваше существо будет охвачено дрожью. И тогда вы окажетесь в том состоянии, при котором возникает сомнение: есть ли то, что вы лицезреете, правда или галлюцинация?
Сомнение очень экзистенциально, скептицизм же интеллектуален. Скептицизм относится к области ума — сомнение же входит в само ваше существо, в само ваше тело-ум-душу. Все ваше существо дрожит.
И в этой темной ночи души возникает сомнение. Сомнение в Боге: ведь вы же искали больше света — а происходит прямо противоположное. Вы искали большего блаженства, а канули в темную ночь. И возникает огромное сомнение: а в том ли направлении вы идете, стоит ли это искать — ведь вы же искали золото, искали лучезарный свет, великое просветление, нирвану, самадхи и сатори, а вместо сатори и самадхи вы охвачены беспроглядной ночью. Даже проблесков света, которыми вы пользовались, чтобы попасть сюда, и тех больше нет. Даже несомненных истин, которыми вы пользовались, чтобы попасть сюда, и тех больше нет.
Обычно вам было известно несколько вещей, в которых вы не сомневались — теперь же вы не знаете ничего. У вас была хоть какая-то защита. Но и она исчезла. Выскользнула сама земля, что была у вас под ногами, и вы теперь тонете. И тогда возникает сомнение. Тогда у вас возникает такое ощущение, что все это религиозное путешествие, похоже, было чепухой, что бога, наверное, нет, что вы, вероятно, сами себя одурачивали, что вы, судя по всему, выбрали какую-то чушь. И лучше уж было жить в мире и быть от мира. Лучше уж было иметь много вещей: наслаждаться властью, наслаждаться сексом, наслаждаться деньгами. «Что же я наделал? Я же все потерял — и вот результат!»
К каждому ищущему приходит такое мгновение. И если возникает такое сомнение, тогда, само собой, начинаешь обороняться от этой тьмы. Окружаешь себя броней, ограждаясь от тьмы, от этой обступающей тебя тьмы. Приходится защищаться. И если ты это сделаешь, ты будешь вновь отброшен к бессознательной стороне своего ума. Ты упустишь таинство тьмы. Свет прекрасен, однако ничто не сравнится с тьмою. Тьма еще прекраснее, еще свежее, еще глубже. Тьма обладает глубиной, свет же поверхностен. И до тех пор, пока ты не сможешь приветствовать тьму, ты не сможешь приветствовать смерть.
Поэтому тебе нужно сначала научиться принятию, приветствию, расслаблению. Эта тьма — первый проблеск Бога. Да, это тьма, но позже ты поймешь, что она не была тьмой. Что на самом деле ты впервые открыл глаза, обратив их к Богу, и это было слишком ослепительно — потому и казалось тьмою. А это не было тьмой — тьмой была твоя интерпретация.
Посмотри несколько секунд на солнце — и вскоре тебя обступит тьма. Это уже слишком, это кажется невыносимым. Глядя слишком долго на солнце, человек может ослепнуть. Посмотри же на солнце лишь несколько секунд, а затем иди домой, и ты обнаружишь, что весь дом наполнен тьмою. Всего секунду тому назад ты был здесь и мог все видеть. Теперь же ты не можешь увидеть ничего, ты будешь спотыкаться обо все подряд.
Тьма — это интерпретация. Впрочем, она естественна. Позже, когда ты уже покинешь пределы этой долины, ты сможешь посмотреть назад и увидеть реальность. Один только Мастер может держать тебя за руку в этой темной ночи души и вселять в тебя уверенность, убеждать тебя: «Не волнуйся. Это только кажется тьмою — на самом деле это не тьма. Это первая встреча с богом. Ты подходишь ближе».
Необходимо понять три вещи: сон, смерть и самадхи.
Сон напоминает смерть. Мы на Востоке называем его маленькой смертью, крошечной смертью. Каждую ночь мы умираем, исчезая во тьме. А потом приходит смерть — смерть, это то, что побольше сна. Тело исчезает, однако ум сохраняется и рождается заново. Вслед за ней приходит окончательная смерть — самадхи, когда исчезает тело, исчезает ум и остается одно лишь глубочайшее ядро, сознание. Это окончательная смерть.
В четвертой долине вы внезапно получаете первый проблеск того, как окончательная смерть случится с вами. Если вы ее отвергаете, если вы от нее отгораживаетесь, если вы создаете броню, вы будете снова отброшены в третью долину, и вы упустите. А стоит только вам упустить четвертую долину, как вы уже во веки вечные будете бояться в нее войти.
По моим наблюдениям, люди, когда-то вступавшие в четвертую долину в своих прошлых жизнях, испытавшие перед ней непреодолимый страх и убежавшие из нее — это те люди, которые всегда боятся, чего бы то ни было глубокого. Любовь — и они уже боятся. Оргазм — и они уже боятся. Дружба — постольку-поскольку, что-то большее, чем дружба — и они уже боятся. Ученичество — и они боятся. Сдача — и они боятся. Молитва — и они боятся. Они боятся всего того, что снова может их ввести в ту самую четвертую долину. Они могут и не отдавать себе сознательного отчета, почему они боятся.
А, между тем, четвертая долина очень важна, потому что она пролегает ровно посредине. Долин всего семь, и четвертая пролегает ровно посредине. Три — по одну сторону, три — по другую. Четвертая чрезвычайно важна: это мост. И на этом мосту необходим Мастер, потому что вы идете от известного к неизвестному, от конечного к бесконечному, от тривиального к глубокому.
Положительная сторона — это доверие, сдача. Отрицательная сторона — сомнения, оборона. Мастер с самого начала учит вас доверию и сдаче для того, чтобы они постепенно становились вашей атмосферой — ибо они понадобятся, когда вы будете входить в четвертую долину.
Иногда ко мне приходят люди и спрашивают: «Почему мы не можем находиться здесь без сдачи? Почему мы не можем медитировать, слушать вас и получать столько пользы, сколько мы сами захотим? Для чего нужна сдача?»
Они не понимают. Вначале это может и не казаться столь уж необходимым. Почему? С какой стати? Вы можете, не сдаваясь, слушать меня и, не сдаваясь, медитировать. Вы можете, не сдаваясь, заниматься в группах роста — все это кажется превосходным. И сдача, вроде бы, совсем не нужна. А между тем, вы не знаете, что будет происходить в будущем. И готовиться к чему необходимо прямо сейчас. Вы не можете дожидаться того мгновения. Если не было предварительной подготовки, тогда вы упустите. И тогда, когда наступит то самое время и дом ваш будет охвачен огнем, а вы еще не вырыли колодца, и начнете его рыть, то к тому времени, когда он станет готов, дома уже не будет.
Колодец нужно рыть до того, как дом начнет гореть. Поэтому сейчас это может и не казаться столь уж необходимым. Я понимаю. Логически прямо сейчас в этом нет необходимости. К чему сдаваться, когда вы меня слушаете? К чему сдаваться, когда вы медитируете? Но когда вы станете входить в четвертую долину, без сдачи будет не обойтись. И вы не сможете внезапно научиться способам сдачи. Вам придется им учиться — учиться еще до того, как возникнет в этом необходимость. Сдача должна стать вашей атмосферой.
Пятая долина… долина грома.
На пятой долине вы входите в смерть. Если на четвертой вы входите в сон, тьму, то на пятой вы входите в смерть. Или, если пользоваться современной терминологией, на четвертой вы входите в личное бессознательное, а на пятой вы входите в коллективное бессознательное. И возникает сильный страх, потому что вы теряете свою индивидуальность.
В четвертой долине вы теряли свет, день, однако вы все еще были здесь. В пятой же долине вы теряете самих себя — вы не чувствуете, что вы есть, вы рассеиваетесь, растворяетесь. Ваше ощущение собственного центра начинает затуманиваться, пропадать.
Когда вы входите в смерть, когда вы входите в коллективное бессознательное, возникает сильный страх и нестерпимая мука — мука, превосходящая все те, которые вы когда-либо испытывали — ибо встает вопрос: быть или не быть? Вы исчезаете, а все ваше существо охвачено страстной жаждой быть. Вам хочется вернуться обратно в четвертую. Там хоть и было темно, но, по крайней мере, все было в порядке: вы там были. Теперь же тьма еще больше сгустилась. Причем вы не только исчезаете в ней. Скоро от вас самих не останется и следа.
Отрицательная сторона — это привязанность к самости. Вот почему великие учителя — Будда или Джалаледдин Руми — настаивают: «Помните не-самость, анатту», Суфии называют ее фаной — когда человек исчезает. И нужно подготовиться к этому исчезновению, нужно быть готовыми — и не просто готовыми, но быть в глубоком приветствии. Великая радость ждет впереди, ибо все ваши страдания заключаются в эго. Сама мысль «я есть» выдает ваше невежество. Сама мысль «я есть» порождает в вас всевозможные тревоги и проблемы. Эго — это ад.
Жан-Поль Сартр сказал: «Ад — это другие». Однако это неверно. Ад — это вы сами, ад — это эго! И если другие воспринимаются как ад, они воспринимаются так, опять же благодаря эго, оттого что они постоянно его задевают. Они постоянно действуют тебе на нервы. Из-за того, что в тебе зияет эта рана, кажется, что каждый ее задевает. Мысль «я особый» — твоя мысль, и когда кто-то с ней не считается, это причиняет боль. Кода же у тебя нет никакой мысли о своей особости — то, что люди дзен называют «стать обычным» — то, если ты становишься обычным, тогда эта долина может быть легко пройдена.
Итак, отрицательная сторона — это привязанность к самости, тогда как положительная сторона — расслабление в не-самости, в ничто — готовность к смерти, сознательная, радостная, добровольная.
Затем надвигается шестая долина — долина пропасти.
Человек исчезает. На пятой он еще исчезал — на шестой его уже больше нет. Человек — это память о прошлом, и он исчезает. На пятой долине он входит в смерть, на шестой — смерть уже случилась, он умер, и его больше нет. Вот почему она называется долиной пропасти. Это самая мучительная долина, потому что она шестая, то есть предпоследняя. Человек погружается в глубочайшие муки небытия, ничто. Он не в состоянии в это поверить, потому что в каком-то смысле он есть, а в каком-то — его нет. Парадокс достигает своей предельной вершины: человек есть, и человека нет. Он может видеть свое собственное тело — однако он уже умер, — и несмотря на это, ему все еще известно, что он смотрит, поэтому он должен хоть как-то быть, хоть в каком-то смысле. Все былые представления о самости стали неуместны. И возникает новое представление о самости.
Случается смерть, человек исчезает. Это и есть то, что христиане называют распятием. Наступило ничто, и человек уже — пустое небо. Индусы называют это самадхи, люди дзен называют это сатори.
Отрицательная сторона — это жалость. Вам нужно запомнить об этом. Во время распятия Иисус проявляет оба отношения. Сначала он жалуется. Он смотри на небо и взывает: «Почему? Почему ты оставил меня? Почему ты покинул меня?» Это отрицательная сторона. Он жалуется. Он умирает, а помощи все нет. Он на кресте — и где-то в глубине души, должно быть, теплилась надежда, что Бог протянет свою руку, и все станет хорошо, и крест превратится в корону, и он снизойдет, осененный новым величием. Где-то в очень бессознательном ядре его ума, должно быть, теплилась надежда — он мог ее и не осознавать. Он ждал уже достаточно долго, и вот подошел последний рубеж. Он уже нес в гору свой крест, он испытал все виды унижений, и все же он ждал, терпеливо ждал — ждал этого мгновения, И вот его руки заколочены гвоздями. Еще несколько секунд — и его уже не будет. Времени ждать больше не осталось, а помощь так и не подошла, и Бога разглядеть невозможно. И раздается крик: «Почему ты оставил меня? Почему ты покинул меня?» Это отрицательная сторона, свойственная даже такому человеку, как Иисус. Ты начинаешь думать о своем прошлом и потом жаловаться: «Я сделал все, что ты мне говорил, все, что ты велел мне сделать. Я слепо следовал тебе — и вот результат. И это свершение?..»
Положительная сторона — это глубокая благодарность. При положительном отношении человек забывает прошлое, он уповает на будущее и доверяет. Настало последнее испытание, завершающее испытание, и он чувствует благодарность: «Если это твоя воля, пусть так и будет». Это и сделал Иисус. Он проявил оба отношения. Сначала он проявил отрицательное, что было очень по-человечески. Я люблю Иисуса, потому что он это проявил. Он был очень человечным. Вот почему он все время говорил: «Я Сын Человека». И столько же раз, сколько он говорит: «Я Сын Бога», он говорит: «Я Сын Человека».
Он был вечностью, вошедшей во время; он был запредельным, вступившим в мир. Он принадлежал и миру, и запредельному. И каждый Мастер точно так же принадлежит обоим. Одной стороной он в этом мире, а другой в ином. И в день распятия, в то самое мгновение, когда все исчезает, Иисус проявляет оба отношения. Сначала он проявил отношение «Сына Человека». Он вопрошает: «Почему? Почему ты покинул меня? Я надеялся, я молился, я прожил добродетельную жизнь — и таково свершение? И такова награда?»
Но затем он мгновенно понимает, что упускает главное: если такова воля Бога, значит, так тому и быть. И он сдается. Положительная сторона — это благодарность, сдача.
Этим «Почему ты покинул меня?» он выдает свою жалобу, свою человечность. Должно быть, он в то мгновение рассмеялся, должно быть, он в то мгновение увидел свою человеческую ограниченность — и отбросил ее. И тут же он говорит: «Да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя». Благодарность заявила о себе в полный голос, сдача окончательна. Теперь уже ничего не осталось.
Иисус умер как Сын Бога. А ведь промежуток весьма и весьма мал. В какую-то долю секунды он превратился из человеческого существа в Бога. В тот миг, когда жалоба превращается в доверие, ты превращаешься из человеческого существа в Бога. И он начинает молиться: «Да будет воля Твоя». Теперь его больше нет. Теперь у него нет своей собственной воли.
И вот наступает очередь последней, завершающей, седьмой долины — долины гимнов, долины праздника.
В седьмой долине происходит возрождение, воскрешение. Вот в чем смысл христианского Воскресения. Христос родился заново, родился в теле славы, родился в теле света, родился в божественном теле. И теперь уж нет положительного, нет отрицательного. Теперь уж нет двойственности. Человек един. Достигнуто единство — то, что индусы называют адвайтой. Двойственность исчезла. Человек пришел домой.
Долина гимнов… Аль-Газали дал ей красивое имя. Теперь уж ничего не осталось — одна лишь песнь, песнь праздника, хвала Богу, полная радость. Это и есть то, что я называю предельным оргазмом.
Если бы я давал этой долине имя, я назвал бы ее долиной полного оргазма. Остался один только праздник. Человек расцвел. И льется благоухание. Идти теперь уже некуда. Человек стал тем, что искал, к чему стремился, за что боролся.
Человек — это парадокс. Он не тот, кто он есть. Он тот, кого еще нет. Но в тот день, когда вы постигнете высшее, в самом вашем сердце родится смех, потому что тогда вы узнаете, что всегда были такими. Просто это было вам неизвестно. Будущее уже жило в вас, просто оно было сокрыто. И вам нужно было его открыть. И эти семь долин есть долины открытия.
Это красивая карта — это карта суфиев.
ОШО
3 комментария
спасибо огромное.