Душевный доктор

До свидания, душенька, и помните: прощать, прощать и еще раз прощать! Трижды в день, после еды! Будьте здоровы! Следующий!

— Доктор, здравствуйте!

— И вы будьте здоровы. На что жалуемся?

— Да мне как-то неудобно…

— А вы присядьте, присядьте! Так удобно?

— Да…Нет…Не знаю. Наверное, удобно.

— Наверное? Или действительно удобно?

— Да не знаю я, доктор! Вроде ничего…

— «Вроде ничего» — это значит никак. Но не может же вам быть «никак»? Вы же существуете?

— Вот именно, доктор! Не живу, а существую. Это вы очень точно сказали. Я к вам поэтому и пришла.

— Но что же вас тревожит, милочка? Что болит?

— Душа болит. Вы ведь душевный доктор?

— Душевный. Фамилия моя такая. И специализация — тоже. А вашу душу что-то ранило?

— Не знаю. Может быть. Я ее как-то не чувствую. Я вообще плохо чувствую.

— А в чем это выражается?

— Ну… Например, я не умею говорить «люблю».

— Да? Ну, это распространенное заболевание. Расскажите мне, каков ваш рацион питания.

— Питания? Ах, да. Ну, супы, каши там. Овощи. Мясо — но не каждый день. Обычный, в общем.

— А если вкусненькое — то что предпочтете?

— Ну, я апельсины обожаю, мороженое, конфеты шоколадные тоже люблю.

— Ага! Любите! Значит, умеете говорить «люблю»!

— Нет, вы меня не поняли. Я людям не умею говорить «люблю».

— А почему? Почему, как вы думаете?

— Ну, не знаю. Я к вам за этим и пришла. Чтобы вы определили, почему.

— Понятненько. Так, милочка. Дышите! Глубже дышите! Да что ж вы так напряглись?

— Не могу я глубже дышать. У меня дыхание перехватывает.

— Так и запишем: не позволяете себе дышать полной грудью. Теперь не дышите. Не дышите… Не дышите… Все, можно. Похоже, у вас это привычное состояние — не дышать?

— Почему? Да я вроде дышу.

— Вот именно, «вроде». А на самом деле — так, вид делаете. Вы ж боитесь открыться. Вы ж все чувства в себе зажимаете. Не даете им проявляться!

— Ну, это же неприлично, когда чувства напоказ. Я вам что, «эмо», что ли? Девушка должна быть сдержанной, не показывать своих эмоций.

— А как вы думаете, куда они деваются?

— Кто?

— Эмоции ваши? Гнев, обида, зависть? Они же бывают?

— Нет! Нет! Это плохие чувства. Я их подавляю в самом зародыше.

— Вот, милочка, и объяснились ваши проблемы с дыханием. Накопили, понимаешь ли, в себе зародышей. Вся грудь забита. То-то вам и не дышится глубоко.

— Погодите, доктор! Вы что же, советуете на людях срываться?

— Вовсе нет, милочка. Ничего я такого вам не советовал. Но чувства подавлять — это преступление по отношению к себе.

— А как тогда, как с ними поступать?

— Признавать, что они существуют. Называть их по именам. И разрешать им быть. Иногда этого достаточно, чтобы гнев тут же улегся, а обида испарилась.

— Не может быть!

— Это мой рецепт. Хотите применяйте, хотите — дальше обиды глотайте. Каждый пациент сам решает. Давайте-ка я вам живот пощупаю. Так больно? А вот так?

— Ой, не то чтобы больно. Но неприятно как-то. Аж в позвоночник отдает.

— Следовательно, у вас тут неприятности складированы.

— Ой, а вот тут, под ложечкой, вообще тяжело! Будто камень какой-то.

— Ну, это вы, как говорится, камень за пазухой носите. Небось затаили злобу на кого-то?

— Ох, я и не знаю. Но тянет-то как!

— Совершенно с вами согласен, тяжелый груз. Рекомендую с ним расстаться. С годами он только тяжелее становится — на него ведь всякий негатив налипает, свойство у него такое.

— Ладно, спасибо. Я потом с камнем разберусь. Но сейчас я ведь не за этим. Я не умею говорить «люблю».

— А что вам мешает?

— Ох, не знаю. Что-то мешает. Я как-то… стесняюсь.

— Стесняетесь! Значит, тесно вам. И не мудрено: у вас же все чувства зажаты! Любовь — она чувство свободное, вольное, как птица. А где же ему в вас развернуться?

— Но почему? Почему у меня чувства зажаты, в чем дело?

— Так мы и пытаемся определить, милочка! Дайте-ка я вас простучу.

– Ай! Ой! Не надо! Пожалуйста, не стучите! Мне страшно!

— Так, значит, и до страхов ваших достучались. Слава тебе, господи! Но ведь вам не больно? Чего боитесь?

— Боли боюсь! Не хочу, чтобы больно!

— Воооот… А от чего бывает больно?

— Когда ушибешься. Когда обожжешься. Когда упадешь. Когда неосторожно себя ведешь. Когда задеваешь что-нибудь! От острых углов — очень больно.

— Милочка вы моя! Так вы боитесь любить!

— Я? Боюсь??? А при чем тут…

— Да любовь же и есть — пламенный полет!!! Разве нет? Она состоит из взлетов и падений, из крутых виражей, из столкновений. И острых углов не избежать — надо просто научиться их сглаживать или обходить. Любовь не может быть осторожной! И если вы огня боитесь — ну как вы в себе любовь разожжете? «Огонь любви» — слышали такое?

— Доктор… Я знаю. Было это все у меня. Случалось. И полет был, и огонь любви. И синяки, и шишки, и даже кровавые раны. Сначала такой взлет — что просто дух захватывало! Потом такое приземление, что еле в кучу себя собрала! В общем, обожгла меня любовь.

— И теперь вы боитесь…

— Да. Я боюсь. Боюсь, что не поймут. Отвергнут. Обманут. Обидят. Ранят. Я больше не вынесу. Это так больно! Сердце в клочья!

— Вот вы и зажали свои чувства. Защитили себя со всех сторон от возможной боли. И поэтому вам трудно сказать «люблю»… Вы просто боитесь! Боитесь боли. И что сердце разорвется в клочья.

— Да, да, да. Так оно и есть. Я хочу любить! Я очень хочу! Но очень боюсь! Помогите мне, доктор!

— Не волнуйтесь, милочка. Ваша болезнь не смертельна, а очень даже излечима. И рецепт простой. Научитесь любить себя.

— И?

— И все. Если вы будете любить себя — вы никому не позволите себя ранить. И сами себе вреда не причините неосторожными действиями. Вы будете выбирать только самое лучшее, самое полезное для вас. Вы будете безошибочно находить то, что сделает вас еще счастливее. И никто, никто не сможет вас обидеть или задеть! Потому что вы будете выше этого.

— Но… выходит, сейчас я себя не люблю? Так, что ли?

— Уже начинаете! Иначе бы вы ко мне не пришли. Вы уже стали о себе заботиться — а это хороший признак.

— А… как это — любить себя?

— Для начала начните к себе прислушиваться. К своим желаниям, ощущениям. А то вас что ни спросишь — «не знаю», «не чувствую». Если вы сами так невнимательно к себе относитесь, почему же другие будут вас щадить?

— Но я думала…

— А вы думали, если вы такая ранимая-уязвимая, так вас щадить будут, жалеть, по головке гладить? Нет, милочка, ошибаетесь. И ранить будут, и уязвлять. Подобное притягивает подобное, медициной это давно установлено.

— И что же мне делать? Как научиться себя любить?

— А вы сами себя щадите, хвалите, поощряйте. Себя надо время от времени поощрять — знаете об этом? Не перегружайте! Не делайте то, что не хочется! Не позволяйте себя обижать! И не позволяйте себе обижаться.

— Но как это можно сделать, если тебе обидные вещи говорят?

— А очень просто! Вам говорят — а вы в ответ: «Я этого не услышала!». Не можете вслух — про себя скажите. Конечно, если вы не имеете намерения опять все это внутрь складывать, обиды глотать и камни за пазухой носить.

— Нет уж, я теперь знаю, я теперь ничем таким грузиться не буду. Я буду себя любить, щадить и гадостей не слушать.

— Ну вот и славно. Пользуйтесь этим рецептом — и скоро вы почувствуете, что внутри освободилось место для любви. Думаю, на этом мы можем попрощаться. Медицина свое слово сказала, дело за вами.

— Погодите, доктор! Но как же оно освободится, если там столько всего?

— Да-да… Камни всякие… зародыши… обиды проглоченные… Накопили вы, накопили!

— Да, что с этим делать?

— А тут, милочка, рецепт один: прощать, прощать и еще раз прощать! Трижды в день, после еды! Будьте здоровы! Следующий!