15 августа 2013, 13:04
volcov«Игривость» поисков
«Игривость» поисков
Сейчас вот подумалось, что вопрос поиска возникает только тогда, когда обусловленности по-прежнему рулят, но уже распознаются и обнаруживаются в самом контексте игры. И это поистине прекрасно, поскольку сами поиски ни в коей мере не отменяют их игровой и условный характер — особенно их самый «тонкий», ускользающий и неуловимый момент, — что никакого выхода нет!
Все это игра и когда каждая мысль и ее номинальный субъект воспринимается как игровой, как непрерывное разворачивание захватывающей игры — тогда нет ничего веселее поприкалываться над случившимися «собственными» поисками. Но пока заигрывания неизбежны и у мысли появляется «автор», то есть номинальный субъект наделяется чувством ложного авторства, тогда игра уже не воспринимается как что-то игровое и веселое. Все уже не случается, а переживается. И все приобретает умопомрачительную «важность», душещипательную «серьезность» и появляется настойчивое намерение выбраться из этого заколдованного круга. Даже несмотря на то, что уже как бы обнаруживалась сама виртуальность «заколдованного круга», он может обнаружиться очередной «безвыходной» стороной, требующей поиска, обнаружения, разоблачения, а в самых тяжелых случаях «заигрывания» — потребности что-то изменить, исправить, усовершенствовать, выйти. А входа как не было, так и нет.
О, эта чудная игра — до слез смешная и до слез трагичная!
Вот не изойти бы на слезы )))
Сейчас вот подумалось, что вопрос поиска возникает только тогда, когда обусловленности по-прежнему рулят, но уже распознаются и обнаруживаются в самом контексте игры. И это поистине прекрасно, поскольку сами поиски ни в коей мере не отменяют их игровой и условный характер — особенно их самый «тонкий», ускользающий и неуловимый момент, — что никакого выхода нет!
Все это игра и когда каждая мысль и ее номинальный субъект воспринимается как игровой, как непрерывное разворачивание захватывающей игры — тогда нет ничего веселее поприкалываться над случившимися «собственными» поисками. Но пока заигрывания неизбежны и у мысли появляется «автор», то есть номинальный субъект наделяется чувством ложного авторства, тогда игра уже не воспринимается как что-то игровое и веселое. Все уже не случается, а переживается. И все приобретает умопомрачительную «важность», душещипательную «серьезность» и появляется настойчивое намерение выбраться из этого заколдованного круга. Даже несмотря на то, что уже как бы обнаруживалась сама виртуальность «заколдованного круга», он может обнаружиться очередной «безвыходной» стороной, требующей поиска, обнаружения, разоблачения, а в самых тяжелых случаях «заигрывания» — потребности что-то изменить, исправить, усовершенствовать, выйти. А входа как не было, так и нет.
О, эта чудная игра — до слез смешная и до слез трагичная!
Вот не изойти бы на слезы )))
9 комментариев