8 декабря 2014, 22:29
space_routerтри (?) угла зрения..
С некоторых пор заметил, что у меня есть три взгляда на вещи.
Первый — обычное простое видение вещей, течение с проблемами и радостями, увлеченное обсуждение насущных вопросов о коллегах, кино и т.п.
Второй — мир видится безнадежной свалкой космического мусора, который населяют чуждые моему существу лязгающие и клокочущие механизмы, и сам я как человек тоже такой же механизм; все либо уже очень давно вымерло, либо всегда таким было; и всю эту помойку озаряет свет — озаряет там где возникает любовь или этот свет становится виден когда есть любовь; только этот свет живой, он подобно ветру то тут то там кружит этот мусор; и в этой обреченности видится единственное счастье — сгореть как можно ярче внутренним огнем, во имя этого света; в таком видении нет ни жалости, ни страха, ни вопросов, все ясно и понятно без слов, но есть глубокое сострадание к живому, к детям; есть какая-то абсолютная отрешенность, но при этом есть некая смутная в ее маршруте, но очень ясная в каждом шаге, цель которая лежит как бы вне этого мира — нанести как можно более ослепительный удар правды любой ценой но по возможности не причиняя вред живому, и так снова и снова до конца этого тела, пока оно не опадет, не станет снова пылью которой оно и является; в этом вИдении как будто звучит музыка очень тихая и красивая как утренний родник в далеком скалистом лесу, к этому роднику терпеливо но неуклонно устремляется уставшая истерзанная душа; здесь как будто есть две силы не то чтобы добро и зло но скорее как огненный свет и трусливая тень, и одна искра этого света способна спалить любую тьму, и угасая она лишь возникает в другом месте; тут ясно что такое искусство войны и его суть и все его проявления когда либо бывшие и будущие; и т.п.
А третий — что все уже хорошо, все на своих местах, все ясно и понятно, но не так как во втором видении, а без этой странной вызывающей молчаливое ликование обреченности; этому вИдению присуще радостное спокойствие, которое не возмущается ничем, но при этом это не равнодушие, а максимальная чуткость; и т.п.
Первый — обычное простое видение вещей, течение с проблемами и радостями, увлеченное обсуждение насущных вопросов о коллегах, кино и т.п.
Второй — мир видится безнадежной свалкой космического мусора, который населяют чуждые моему существу лязгающие и клокочущие механизмы, и сам я как человек тоже такой же механизм; все либо уже очень давно вымерло, либо всегда таким было; и всю эту помойку озаряет свет — озаряет там где возникает любовь или этот свет становится виден когда есть любовь; только этот свет живой, он подобно ветру то тут то там кружит этот мусор; и в этой обреченности видится единственное счастье — сгореть как можно ярче внутренним огнем, во имя этого света; в таком видении нет ни жалости, ни страха, ни вопросов, все ясно и понятно без слов, но есть глубокое сострадание к живому, к детям; есть какая-то абсолютная отрешенность, но при этом есть некая смутная в ее маршруте, но очень ясная в каждом шаге, цель которая лежит как бы вне этого мира — нанести как можно более ослепительный удар правды любой ценой но по возможности не причиняя вред живому, и так снова и снова до конца этого тела, пока оно не опадет, не станет снова пылью которой оно и является; в этом вИдении как будто звучит музыка очень тихая и красивая как утренний родник в далеком скалистом лесу, к этому роднику терпеливо но неуклонно устремляется уставшая истерзанная душа; здесь как будто есть две силы не то чтобы добро и зло но скорее как огненный свет и трусливая тень, и одна искра этого света способна спалить любую тьму, и угасая она лишь возникает в другом месте; тут ясно что такое искусство войны и его суть и все его проявления когда либо бывшие и будущие; и т.п.
А третий — что все уже хорошо, все на своих местах, все ясно и понятно, но не так как во втором видении, а без этой странной вызывающей молчаливое ликование обреченности; этому вИдению присуще радостное спокойствие, которое не возмущается ничем, но при этом это не равнодушие, а максимальная чуткость; и т.п.
0 комментариев