Отпускание фиксации: «Я – особенный человек».

Внутренняя уверенность в своей особенности, а также отчетливая вера в свое превосходство в чем бы то ни было перед другими людьми, является довольно сложной фиксацией, закрывающей человека от мира. Кокон этот зачастую вьется из нитей безосновательного самоубеждения: «Я-то знаю, что я все равно лучше». Для подтверждения этого постулата происходит апелляция к некоторым образам себя, где человек проявляется сильной уникальной стороной. За это берется все, что угодно: определенное поведение, проявление остроумия, успех в чем-то, какой-то талант, какие-то знания и т.д. В общем, фиксация «особенного человека» может держаться на любом более менее значительном проявлении себя.
Поддерживается эта фиксация за счет крайне избирательного взаимодействия с людьми. Принцип этого взаимодействия состоит в том, что «ты не должен быть лучше меня». Если же некто претендует на то же, на что и «особенный человек», начинается либо молчаливое его презрение, игнорирование, с желанием его уничтожить; либо неумеренная язвительность в его сторону, с желанием доказать себе и другим, что он дурак. В обоих случаях конечно же подразумевается то, что «я-то знаю, что ты на самом деле тупица» (что всегда безосновательно и строится на самоубеждении, которыми прикрываются бреши, проделываемые болью). Ну и венчают все это чувства зависти, злобы и ревности. Злую радость же несут моменты ошибок и падений того, кто отмечен печатью «нелюбимца».
«Особенный человек» никогда не впустит в свой круг что-то прекраснее себя. Если же это происходит, то чаще всего на время, т.к. терпеть чувство презрения – невыносимо.
История показывает, что люди, если и любят, то убогих и грешников. Они охотнее простят подлеца и лжеца, того, кто хуже их самих. Значительно хуже. Потому что на фоне худшего – лучше я. На фоне тупого – умнее и я. На фоне бездарного – я гениален.
Святых же чтят, когда те уже распяты и мертвы. Слезы по ним проливаются только после яростной расправы над ними.
«Особенный человек» — убийца. Убийца красоты, таланта, ума. Он пригвоздил Иисуса к кресту, он расстрелял царскую семью, он уничтожил аристократию. Ему претит все, что каким-то образом ставит под сомнение его личную персональную уникальность. Там, где уже не срабатывают самоубеждения, в ход идут стрелы.
После он, конечно, причитает: «Как же так? Где все интересные и умные?». Но это всегда после. После того как он это растоптал, прогнал и упразднил, возвысив себя над всеми.
Уникален абсолютно каждый человек. В поведении, в речи, походке, энергии. Это не что-то, дающее преимущество перед другими. Это то, что равнозначно всему остальному. Абсолютно равнозначно. Глубокое понимание этого момента, вначале несет неприятное чувство. Т.к. если характеристики этого организма равноценны характеристикам другого организма, то наличие самой уникальности лишается смысла. Во мне нет ничего особенного:

я такая же как все, — не такая же как все.

Вот формула гибели «особенного человека».
Слежу за тем, как это будет разворачиваться дальше. Пока все.