О ПРИЯТНОМ И НЕПРИЯТНОМ

.

Любое желание своими корнями уходит в конфликт воспринимающего с воспринимаемым. Воспринимающий частенько не согласен с динамикой живого настоящего, непредсказуемость реальности его пугает, поэтому он безустанно соотносит данную ему реальность с идеальной моделью или образцом, описанным безжизненной формулой, сконструированной умом на основе ограниченной опытом информации, формулой, которая, по мнению некоего большинства, служит прекрасным ориентиром для каждого нашего действия. Магическая формула бытия — меняй значения переменных и цифры укажут тебе путь. У каждого свой идеал, поэтому и формула своя, родная, свой образец. Но любая формула работает во времени, а настоящее во времени пропадает, именно поэтому оно упорно не укладывается в рамки образцов или шаблонов, все попытки «подогнать» настоящее под образец терпят крах и конфликт воспринимающего с воспринимаемым продолжается сам по себе. Пока противостояние вожделенного эталона и настоящего продолжается, оно измождается постоянными попытками отделить «неприятное» от «приятного».
Увы, но идеальный образ настоящего ведёт по жизни каждого, кто ведётся на образ жизни. Любое наше желание направлено на то, чтоб этот светлый образ «оживить», то есть материализовать взамен того, что уже есть, что дано, существует в настоящий момент, «живёт». Мы пытаемся жить так, как нас призывает к этому тот идеальный образец, которым мы очарованы, но истина в том, что сама жизнь и есть тот образец, по которому живёт всё, в том числе и мы, но несмотря на этот факт, отклонение «живого» происходящего от того «мёртвого» эталона, который мы себе придумали, нами ощущается как конфликт с настоящим.
Здесь речь идет не только о манящей замене «живого» «мертвым», но и о безуспешности постоянных попыток обратных превращений, о тщетности оживления мертвого. «Желаемое» возникает в уме, который содержит в себе всё, включая «нежелаемое», поэтому при умственном беспокойстве, которое вызванно наличием в уме «нежелаемого», нередко возникает желание привести ум в надлежащее ему состояние блаженного покоя, по старой памяти заместив «нежелаемое» «желаемым». Но как чай неотделим от воды в чашке, так и «желаемое» неотделимо в одной вселенной от «нежелаемого», поэтому всякий раз желая покоя, мы получаем не только «желаемое», к нему в довесок неизменно приходит и «нежелаемое» в данном случае беспокойство, которым питается желание покоя. В покое покой абсолютно нежелателен, стало-быть желание покоя всегда порождено беспокойством.
Я беспокоюсь о «желаемом» когда оно — та часть яблока, которая освещена, та же часть яблока, которая скрыта в тени — есть «нежелаемое», но я пока не могу увидеть яблоко целиком, ибо я слишком тороплюсь его сорвать и съесть, только когда приходит пора кусать его с той стороны, которую я предпочёл обойти своим ясным взором, мой третий глаз просится наружу от отвращения. Я пожелал одного, но получил как всегда полный комплект. Но что мне мешало видеть яблоко не целиком, а лишь ту его часть которая была освещена? Желание сузило моё восприятие до того, что я увидел только желаемую часть яблока, поэтому все окружающие меня яблоки видны лишь наполовину.
Все нежелательное сокрыто пеленою неведения. То, что я вижу, мне кажется добром, а то, чего я упорно не замечаю и не понимаю я считаю злом. Желаю доброго я всегда, злого не желаю, но хоть и тянусь к добру — зло меня всё ж как-то находит. Научился ездить на машине — добро, не справился с управлением и оказался в реанимации — зло. Помог людям купить дом — добро, люди в нём сгорели — зло. Научился плавать — добро, не доплыл, утонул — зло.
Целиком все яблоки я вижу лишь не желая того, что хорошо для души или мира во всём мире, не беспокоясь об этом, а просто благодарно принимая всё, чем делится со мною Вселенная, и тогда сомнения нет — в каждом яблоке «добра» и «зла» поровну.