Тат Твам Аси! (Вишну Дэв "Опыт просветления")

Там же:

Кто в силах
описать моё величье?
Измерить славу мою чем?
Меж Брахманом
и мною нет отличий!
Был я всего лишь
маленьким собою,
А стал —
великим и огромным Всем!

Я хожу как Брахман,
Я говорю как Будда,
Я ем как Атман,
Я сплю как Великий Свет,
а выгляжу как человек.
Да, я велик!
Да, Брахман я!
Да, царь царей!
Владыка тысячи миров —
обыкновенный будда.
Такой же, как и вы!

Татуська:

ТО, ЧТО ЕСТЬ Я, – САМОЕ БОЛЬШОЕ ЧУДО.

Я — Основа, на Которой танцуют Все Измерения.

Меня нельзя найти ни на одной карте, ни на одной широте с долготой, но при этом ни один Атом Бытия НЕ избежал Меня, потому что Само Пространство разворачивается из Меня — Сценой для Танца Жизни и исчезает в Меня.

Даже Здесь и Сейчас – принадлежат ВРЕМЕНИ, Я же – Само Без-Временье. Время изливается из Меня Занавесом над Сценой Жизни. «Занавес» поднимается, «Занавес» опускается…

Я же — выше даже Жизни. Жизнь – это Моя Игра. Существование.

Я же – Нерожденное, Несотворенное, Единосущное.

Я не двигаюсь, но ОХВАТЫВАЮ ВСЕ СУЩЕЕ.

Я наблюдаю Жизнь со «смертями» внутри Нее. Тела сменяют друг друга, Я же остаюсь Безмолвным Свидителем и телам, и паузе между телами, именуемой «смертью».

Меня ничто не может разрушить, но всё разрушаемое находит во Мне свое начало и конец. И все Начала и Конца уходят в Меня.

Мне Имя – все имена, звучавшие где-либо в Мироздании. Но ни одно из этих имен не способно Меня вместить.

Все «пробужденные языки» говорят от Моего Имени. Я же – Безмолвствую.

16
Я и молодой и старик, я столь же глуп, сколь и мудр,
Нет мне забот о других, я только и забочусь о других,
Я и мать и отец равно, я и мужчина, и малый ребенок,
Я жесткой набивкой набит, я мягкой набит набивкой,
Много народов в Народе моем, величайшие народы и самые малые,
Я и северянин и южанин, я беспечный и радушный садовод, живущий у реки Окони,
Янки-промышленник, я пробиваю себе в жизни дорогу, у меня самые гибкие в мире суставы и самые крепкие в мире суставы,
Я кентуккиец, иду по долине Элкхорна в сапогах из оленьей кожи, я житель Луизианы или Джорджии,
Я лодочник, пробираюсь по озеру, или по заливу, или вдоль морских берегов, я гужер, я бэджер, я бэкай,
Я — дома на канадских лыжах, или в чаще кустарника, или с рыбаками Ньюфаундленда,
Я — дома на ледоходных судах, я мчусь с остальными под парусом.
Я — дома на вермонтских холмах, и в мэнских лесах, и на ранчо Техаса.
Я калифорнийцам товарищ и жителям свободного Северо-Запада, они такие дюжие, рослые, и мне это любо,
Я товарищ плотовщикам и угольщикам, всем, кто пожимает мне руку, кто делит со мною еду и питье,
Я ученик средь невежд, я учитель мудрейших,
Я новичок начинающий, по у меня опыт мириады веков,
Я всех цветов и всех каст, все веры и все ранги — мои,
Я фермер, джентльмен, мастеровой, матрос, механик, квакер,
Я арестант, сутенер, буян, адвокат, священник, врач.
Я готов подавить в себе все, что угодно, только не свою многоликость,
Я вдыхаю в себя воздух, но оставляю его и другим,
Я по чванный, я на своем месте.
(Моль и рыбья икра на своем месте,
Яркие солнца, которые вижу, и темные солнца, которых не вижу,— на своем месте,
Осязаемое на своем месте, и неосязаемое на своем месте.)
17
Это поистине мысли всех людей, во все времена, во всех странах, они родились не только во мне,
Если они не твои, а только мои, они ничто или почти ничто,
Если они не загадка и не разгадка загадки, они ничто,
Если они не столь же близки мне, сколь далеки от меня, они ничто.
Это трава, что повсюду растет, где есть земля и вода,
Это воздух, для всех одинаковый, омывающий шар земной.

Уолт Уитмен. Листья Травы
Песня о себе

И тут Остапа понесло…