Разновидности поиска

Вся сознательная жизнь от засранной задницы до сегодняшнего часа – это непрерывный поиск новизны и интересных форм проживания.
Первые годы жизни – это годы познавательного поиска. Ребенок учится познавать себя и окружающие предметы. Очарованный огромным количеством новых форм, спешит познать каждую встречаемую ему, тем самым развивая аппарат восприятия. Дети быстро вспыхивают на новые яркие вещи, и довольно быстро теряют к ним интерес. Потому что происходит пресыщение и становится скучно. От скуки дети капризничают, и хотят опять чего-то нового. Еще и еще…
Примерно к 7-ми годам дети уже понимают, что вокруг социум. И познавательный поиск начинает плавно пересекаться и совмещаться с социальным поиском. Т.е. с поиском новых эмоций и впечатлений, в которых уже в той или иной мере начинает участвовать социум. Ищется новизна в общении, в играх, ставятся первые цели.
В 15 он – человек, ищущий новизны в социуме. Цели становятся четкими и конкретными, но связаны с получением новых ощущений, эмоций, и переживаний от получения желаемого. В моменты прекращения активности, переживается скука и апатия, которая заканчивается и забывается с появлением новой активности.
Поиск может быть творческим. Если индивиду дан какой-либо талант, то он столкнется с этой разновидностью поиска тоже. Творческий человек ищет новые формы выражения таланта. Скука и тоска испытывается в моменты, когда через человека ничего не идет, не пишется, не рисуется, не поется…
Люди, одаренные интеллектом, часто посвящают жизнь научному поиску. То бишь поиску новизны в научном мире. Они испытывают радость и блаженство от новых озарений и чувств от чего-то вновь понятого и узнанного. Скука же случается с ними в моменты застоя, когда никакого нового понимания и знания не приходит.
Пособирав ощущений в социуме и столкнувшись с тем, что от всего, что он дает – стало скучно и неинтересно, начинается следующая разновидность поиска. Поиска духовного. Переходы могут быть плавными, — с совмещением с другими видами поиска и без совмещения. Тех, кто умудрился совместить, называют ищущими мирянами, у кого остался только духовный поиск – называют монахами и аскетами. Но суть у этого одна и таже – продолжать рыскать в поисках нового. Не оставаться надолго в скуке.
Получается, что в любом возрасте и с любой формой поиска происходит работа одного и того же механизма – реализуется поиск и наслаждение новым. На стыках между новизной периодически появляется скука и тоска, накатывающая от легкой грусти до сильнейшей тошноты. Но общая схема такова:
Что-то новое интересное – передышка из ничего.
Передышка эта может переживаться как приятная, но может вполне закончится и суицидом. Суицид случается не тогда, когда что-то ужасное в жизни, а когда неинтересно жить, то есть все вообще тотально скучно, и причинение смерти телу – единственное доминантное желание, которое осталось попробовать, чтобы прекратить скуку. Суицид – это посмертное развлечение себя.
То есть человек – это такое существо, которому все время надо себя развлекать чем-то. Неважно чем – социальными приблудами, научными, творческими, познавательными или духовными. Самое главное – непрерывное участие в чем-то, с целью постоянного поиска новизны в разных проявлениях.
Я заметила, что раньше на пути к просветлению (боже, как смешно это звучит), мне особенно хотелось этой самой Невидали тогда, когда я ничем не была занята. Как только начиналось какое-либо мое участие в чем-то, что мне интересно, то мне и не надо было никакого просветления, достаточно было самого участия, занятости, и больше ничего сверх этой меры.
В детстве мама спрашивала меня: «Чего тебе хочется?», а я не знала чего именно и отвечала: «Чего-нибудь такого». А она опять допытывалсь: «Ну чего, чего?». А я опять повторяла: «Ну не знаю, чего-нибудь такооого». Это я к тому, что если бы меня спросили сейчас, хотела бы ты прекращения поиска, просветления или еще какой невидали, я бы, положа руку на сердце, просто ответила бы также, как тогда отвечала маме. Какая разница чего, лишь бы не тоска и не скука, и лишь бы это было интересно и актуально прямо сейчас. Вот и вся цель движения. Конечно, это может совершаться под любым Предлогом. Но это только Предлог, Повод, идея, служащая связующим контекстом. Мы делаем ради счастья. Мы желаем ради просветления. Чертос два. Это все идеи, которые тоже иногда смакуются и поигрывают в голове нотами фантазий об этом. Но движение питается самим движением, в корне которого непрекращающая радость от новизны испытываемых впечатлений (кстати, неважно каких именно — позитивных или негативных). Радость нельзя пригвоздить к какому-то одному объекту и пожизненно им восхищаться. Чувство новизны по отношению к объекту держится какое-то время. Затем сходит острота. Затем происходит перетекание одних эмоций в другие, и так вплоть до полной потери интереса к объекту/действу/ситуации и т.д. А потом опять – поиск нового, и так, наверное, бесконечно.
Любой человек – ищущий. Ищущий радость, ищущий удовольствие, ищущий новизну через разные формы поиска. Не ищущих нет. Просто мы ходим в разные кружки, но объединяет нас одинаковая неприязнь к скуке и тоске, от которой мы бежим всю жизнь куда угодно. Единственная вещь, которая никогда не радует – это ничего. Тупое, холодное, бессмысленное и тошнотворное НИЧЕГО. Но таков механизм работы качелей мышления – от полноты красочных ощущений к скудному черному экрану. Туда-сюда-обратно.

«И жизнь хороша, и жить хорошо» — писал В.В. Маяковский.
А через 3 года после этого застрелился.