Наталья Инютина Кошка

У неё были рыжие волосы
В закатных лучах вечером.
Из окошка неровные полосы
легли, как ленты, на плечи нам.
Я жмурилась по-кошачьи,
сидя на этом горении.
Горели щёки, не знаю, чьи.
может быть, даже мои.
мне стыдно было за девичью
Растревоженную фантазию
Романтической чуши, не знаю, чьей,
Но точно, что не моей.
У неё глаза были тёмные,
бездонные и молящие,
У меня — запросы бездомные,
беспризорное настоящее.
спиной к окну она, перед нею
мои глаза освещённые.
И, глядя в них, невольно робея,
она мне казалась смущённою.
она не была лучшей в мире, от этих
Романтики полных бредней,
Что читала она, я скучала до смерти.
На меху моём рыже-медном
Покоилась вялая ручка хозяйки,
И я не противилась ласке.
звучал её голос, дремотный и жалкий,
Как вялые бледностью краски,
Что ранним предутром слезятся, играя
Под облаком хмурым и клубным,
Когда я от дома в росе пробегаю
Проторенным ходом по клумбам
К померкшему лесу и слушаю чутко
лесные сорочии вести.
спасибо, что явно живя без рассудка,
Не гладит меня против шерсти
Хозяйка чудная, рассеянно-хмуро
Живущая, сонно, безлично…
она философствует всё, ну и дура.
мы, кошки, гораздо практичней.