Гнев

Гнев начинается в младенчестве, когда его вызывают неудовлетворенные потребности. Его первичная основа находится в животном мире, где не обойтись без драк за еду, территорию и партнеров. В более сложной взрослой жизни этот гнев усложняется и возникает в социальных ситуациях, по отношению к различным позициям, таким как правильное и неправильное, вина и невиновность, и когда не оправдываются ожидания.

Гнев появляется, когда восприятие сигнализирует об угрозе по отношению к эго, которое затем деградирует до уровня животных реакций. Гнев ребенка может быть направлен на взрослого, который, как кажется первому, мешает удовлетворению его желаний. Хотя источник гнева находится внутри, гнев проецируется вовне или используется для запугивания и контроля других.

Когда фокус смещается с субъективно настроенного участника к наблюдателю, можно заметить нарциссическую сосредоточенность на ожиданиях, которая делает человека нетерпеливым и гневливым. Гневливый человек чувствует, что его желания обязательно должны удовлетворяться, и ожидает от жизни невозможного. Гнев также может быть установкой и уязвимой позицией эго. Он приводит к агрессии вместо здорового самоутверждения.

Главным противоядием от гнева является смирение, уравновешивающее эгоизм, который питает гнев. Ребенок во взрослом человеке протестует против несправедливостей жизни, которые существуют лишь в восприятии нетерпеливого и испорченного ребенка. Нарциссизм порождает убежденность в оправданности реализации желаний, так как нарциссичная суть эго заботится только о своем завышенном самомнении. Когда ребенок понимает, что Вселенная равнодушна к требованиям эго, он приходит в ярость, которая переходит в межличностные конфликты. Гнев затем переходит в тщетные попытки контролировать других, которые становятся объектами манипуляций и считаются причинами собственной неудовлетворенности.

Лучшая защита против гнева — видеть других равными, уменьшить ожидания и скромно оставить исполнение желаний на волю Бога. Отстранение и отказ от требований и ожиданий эго смягчают гнев.

Так называемые праведные гнев и возмущение являются моралистскими завышениями позициональности и ожиданий от других. Гнев фиксируется на внешнем враге, который в действительности является проекцией собственных гневных наклонностей эго. «Ненависть к греху» все равно остается ненавистью, и поэтому она не является чем-то возвышенным. «Ненависть к греху» создает абсурдную ситуацию, в которой одно заблуждение осуждает другое. В гневном потрясании кулаками нет ничего, кроме любующейся собой демагогии.

Главный источник духовных заблуждений — это смешение различных сфер, как будто они находятся на одном уровне реальности. Кит не дерется с тигром, они живут в разных мирах. Концепция Бога, сражающегося с силами зла, — это невероятность, созданная порождаемыми виной и страхом фантазиями. В Реальности ни раю, ни Богу, ни чистоте Абсолютной Реальности ничто не угрожает. Реальное существует, нереальное — нет, и нереальное не может угрожать Реальному.

Единственное место, где возможны встреча и взаимодействие между силами добра и зла — это нижние астральные сферы и человеческое воображение. В человеческом воображении, как в фильме, невозможное становится реальностью и обретает графическую яркость.

Полезно помнить, что разум совершенно не способен отличить истинное от ложного, а примитивный разум обладает еще меньшими способностями. Миф, история и эпос удовлетворяют потребность выражать человеческие страхи и надежды. Они поэтичны, но никак не связаны с действительностью и еще в меньшей степени являются истиной. Не стоит осуждать нереальное, так как только то, что существует, может быть осуждено. Нереальное просто должно быть опровергнуто Истиной.