Из-за дальних гор, из-за древних гор
Да серебряной плетью река
Рассекала степи скулу.
Белый дрок в костер, бересклет в костер
Над обрывом стою — Боги! Боги! Как берег крут!
Мертвой свастикой в небе орел повис.
Под крылом кричат ледяные ветра.
Я не вижу, но знаю — он смотрит вниз
На холодный цветок моего костра.
Мир припал на брюхо, как волк в кустах,
Мир почувстововал то, что я знаю с весны — Что приблизилось время Огня в Небесах,
Что приблизился час восхождения
Черной Луны!
Я когда-то был молод — так же, как ты.
Я ходил Путем Солнца — так же, как ты.
Я был Светом и Сутью — так же, как ты.
и был Частью Потока — так же, как ты!
Но с тек пор, как Она подарила мне взор,
Леденящие вихри вошли в мои сны
И все чаще мне снились обрыв и костер
И мой танец в сиянии Черной Луны.
Я готов был собакой стеречь ее кров
Ради счастья застыть под хозяйской рукой,
Ради права коснуться губами следов
Мне оставленных узкою, легкой стопой.
А ночами я плакал, и бил себя в грудь,
Чтоб не слышать, как с каждым сердечным толчком
Проникает все глубже, да в самую суть
Беспощадный, холодный осиновый кол.
Бог мой, это не ропот — кто вправе роптать?
Слабой персти ли праха рядиться с Тобой?
Я хочу просто страшно, неслышно сказать — Ты не дал, я не принял дороги иной!
И в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины — Оттого я пришел сюда петь и плясать
В восходящих потоках сияния
Черной Луны!
Я пришел сюда из-за дальних гор,
Ибо ныне я знаю, что делать с собой.
В шесть сторон кроплю, обхожу костер
Подношу к губам горьких трав настой.
Бог мой! Свастикой в небе орел повис!
Под крылом, крича, умирают ветра!
Вот Она подходит, чтоб взять меня вниз,
Чтобы влить в меня жажду рассечь себя!
Я раскрыл себе грудь алмазным серпом,
И подставил, бесстыдно смеясь и крича,
Обнаженного сердца стучащийся ком
Леденящим, невидимым черным лучам!
Ведь в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины
Мне осталось одно — это петь и плясать
В затопившем Вселенную пламени
Черной Луны!
veter
2 комментария
Да серебряной плетью река
Рассекала степи скулу.
Белый дрок в костер, бересклет в костер
Над обрывом стою — Боги! Боги! Как берег крут!
Мертвой свастикой в небе орел повис.
Под крылом кричат ледяные ветра.
Я не вижу, но знаю — он смотрит вниз
На холодный цветок моего костра.
Мир припал на брюхо, как волк в кустах,
Мир почувстововал то, что я знаю с весны — Что приблизилось время Огня в Небесах,
Что приблизился час восхождения
Черной Луны!
Я когда-то был молод — так же, как ты.
Я ходил Путем Солнца — так же, как ты.
Я был Светом и Сутью — так же, как ты.
и был Частью Потока — так же, как ты!
Но с тек пор, как Она подарила мне взор,
Леденящие вихри вошли в мои сны
И все чаще мне снились обрыв и костер
И мой танец в сиянии Черной Луны.
Я готов был собакой стеречь ее кров
Ради счастья застыть под хозяйской рукой,
Ради права коснуться губами следов
Мне оставленных узкою, легкой стопой.
А ночами я плакал, и бил себя в грудь,
Чтоб не слышать, как с каждым сердечным толчком
Проникает все глубже, да в самую суть
Беспощадный, холодный осиновый кол.
Бог мой, это не ропот — кто вправе роптать?
Слабой персти ли праха рядиться с Тобой?
Я хочу просто страшно, неслышно сказать — Ты не дал, я не принял дороги иной!
И в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины — Оттого я пришел сюда петь и плясать
В восходящих потоках сияния
Черной Луны!
Я пришел сюда из-за дальних гор,
Ибо ныне я знаю, что делать с собой.
В шесть сторон кроплю, обхожу костер
Подношу к губам горьких трав настой.
Бог мой! Свастикой в небе орел повис!
Под крылом, крича, умирают ветра!
Вот Она подходит, чтоб взять меня вниз,
Чтобы влить в меня жажду рассечь себя!
Я раскрыл себе грудь алмазным серпом,
И подставил, бесстыдно смеясь и крича,
Обнаженного сердца стучащийся ком
Леденящим, невидимым черным лучам!
Ведь в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины
Мне осталось одно — это петь и плясать
В затопившем Вселенную пламени
Черной Луны!
Разведи огонь, если твердо выбираешь меня, Разведи огонь!
И посреди холодного дня, скажи мне, я прийду, я тебя не подведу!