Джон Шерман. Сатсанг в Санта-Монике. Часть 1

Здравствуйте и добро пожаловать! Благодарю вас за то, что вы здесь. Я хочу прочитать одно электронное письмо и прокомментировать его, потому что в нем затронуты вопросы, которые, как я надеялся, кто-нибудь задаст и о которых я хотел бы поговорить.

Но вначале позвольте мне коротко остановиться на том, о чем я вообще говорю, что я предлагаю вам делать, и описать ситуацию, в которой, насколько я понимаю, оказалось человечество в результате попыток избавиться от постоянного чувства, что что-то не в порядке: я не знаю, как жить правильно, я должен отделаться от этого чувства, что нахожусь в ловушке, во власти этой жизни, этого ума, что моя жизнь поставлена на карту и мне угрожает опасность, что я – чужак в своей собственной жизни, и мне надо изменить эту ситуацию (или себя) или возвысится над ней, чтобы положить конец этому постоянному чувству, что что-то не так и я должен что-то исправить.

Около пяти тысяч лет назад усилия человечества найти решение проблемы – проблемы быть человеком – претерпели своеобразный сдвиг. До этого мы обращались за помощью и в поисках спасения к лесным духам, богам и богиням. Затем, незадолго до появления Будды, во времена создания Вед, Упанишад и других учений, возникающих в других частях мира, человеку пришло на ум, что может существовать какое-то внутреннее решение проблемы быть человеком.
Человек стал задумываться о том, что должно быть какое-то внутреннее решение, в противоположность внешнему решению, когда мы обращались к внешним силам – свободным духам и духам животных – и попадали в их плен. Другими словами, нам вдруг пришло в голову, что проблема на самом деле может быть в нас самих, а не в обстоятельствах, которые нас окружают.

На самом деле это «мы», которое мы пытались поправить, трансформировать и превзойти, является скорее симптомом, чем причиной чего-либо. Это «мы», по поводу которого мы пытались что-то делать, состоит из наших мыслей, желаний, антипатий, привязанностей, стремления зацепиться за что-то, сопротивления, замешательства, невежества, глупости, агрессии, чувства безнадежности и тому подобного. Все это – возникающие элементы парада явлений, из которых состоит наша жизнь, наше сознание и наш ум, бесконечное появление и исчезновение ощущений и мыслей, порожденных этими ощущениями.

Но мы пытались – бог тому свидетель – мы пытались. Мы пробовали разного рода духовные практики, мирские и земные практики; все они направлены на то, чтобы найти способ, как мне стать тем, чем я должен стать, чтобы избавиться от идеи, что со мной что-то не в порядке. Или что-то не в порядке с моей жизнью, что мне необходимо делать что-то, чего я не делаю, что моя жизнь поставлена на карту, моя жизнь в опасности.

Я вижу всю совокупность человеческой деятельности, включающую духовные учения, духовное понимание, духовные практики, религиозные учения, религиозные практики, политические практики, практику удовлетворения желаний с помощью секса, наркотиков или рок-н-ролла, практику стремления к успеху, практику стремления к достижению материальных благ и тому подобное, как часть единого бесконечного усилия найти выход, найти спасение от жизни, кажущейся преисполненной трудностями, замешательством и неприятностями. «Я ошибаюсь, я все время делаю что-то неправильно, и сколько бы ни старался, у меня ничего не получается».

Итак, на протяжении последних пяти тысяч лет или около того мы все время были заняты попытками поиска какого-либо эффективного метода или средства, и для большинства из нас это означает попытки поиска путей получения денег, власти или поиска облегчения с помощью различных веществ или практик. А некоторые из нас начали увлекаться эзотерическими духовными практиками и духовными учениями, включая адвайту и тому подобное.

Я являюсь печальным примером человека, который пробовал практически каждое средство избавления или спасения, которое я только мог найти. Если вы посмотрите на историю моей жизни, то увидите, что я пробовал много разных вещей, и не только духовного характера. Я был слесарем-подмастерье, мелким жуликом, карточным шулером, революционером, подкладывал бомбы в дома с целью уничтожения капитализма. Мое имя входило в первую десятку списка разыскиваемых ФБР преступников, я участвовал в огнестрельных стычках и провел восемнадцать с половиной лет в тюрьме. И за очень короткий отрезок этого срока я стал на путь духовности. Я открыл для себя буддизм, открыл адвайту и учения Гангаджи, Пападжи и Раманы.

Ничто из этого мне не помогло. И насколько я понимаю, ничто из этого никому не помогло. Разве что в том смысле, что если я собираюсь курить марихуану, то могу ожидать, что испытаю кайф. Это принесет мне кайф. Это не избавит меня от чувства, что я не прав, что я делаю что-то неправильно, что нуждается в корректировке, что я попал в ловушку, одинок и завишу от капризов судьбы, но это принесет мне кайф. И если я преуспел в добывании денег, известности и наживании состояния, то получу привилегии, которые сопутствуют этим достижениям, хотя ни одно из этих достижений не даст привилегию избавления от чувства потерянности, одиночества и зависимости от превратностей жизни. Вот что я имею ввиду, когда говорю, что эти вещи не работают. Я не говорю, что они не работают в каком-то конкретном аспекте. Я говорю, что они не работают, если вы хотите избавиться от основополагающего чувства беспокойства и неудовлетворенности человеческой жизнью в целом.

Все зависит от контекста. Я не говорю, что духовные учения являются плохими сами по себе, или что религия является плохой, или даже получение кайфа является чем-то плохим. Просто ни одна из этих вещей, независимо от того, насколько мы продвинуты в этой области, не может положить конец этому постоянному чувству беспокойства.

Я начал с посещения буддистских собраний пятнадцать лет назад. Я играл эту роль на протяжении десяти лет и только в последние три года начал четко понимать, что именно происходит в нашей жизни и что доступно каждому из нас. Нечто очень простое, не требующее от нас абсолютно ничего, нечто, что всегда работает, если мы хотим покончить с идеей, что я должен найти способ ведения правильного образа жизни, что я должен найти спасение и освобождение и выйти из ловушки этой жизни, этого ума.

Я называю это вичарой. Но когда я говорю о вичаре, то говорю о жизни в целом. На самом деле я говорю о проблеме существовании в целом. Войти в вичару очень легко, даже легче, чем можно себе представить. Вам не надо ни от чего отказываться, не надо ничего приобретать, вам не надо ни во что верить или отказываться от веры во что-либо; вичара не препятствует какому-либо новому пониманию. Все это – не важно.

Все, что от вас требуется – это чтобы вы, когда только можете, когда это придет вам на ум, попытались ощутить мимолетное чувство того, что значит быть вами – чувство, предшествующее всему остальному. Вот так просто: почувствовать, что это значит – быть вами. Не понять, чем вы являетесь, или прийти к более глубокому пониманию вашей природы, или что-либо подобное, но испытать это простое ощущение cебя.

Я знаю по своему собственному опыту и по опыту все большего числа людей, с которыми общаюсь на этой почве, что это простое движение, без всякой необходимости понять, почему это происходит, даже без необходимости убедиться в том, что это происходит, с течением времени освобождает нас от подспудного чувства страха и тревоги. Не прямо, не так, что позволило бы вам сказать в один прекрасный момент: «О, теперь я делаю это правильно, и все эти чувства покинули меня». Это больше похоже на лекарство. Со временем восприятие мимолетного ощущения себя, повторяемое периодически, покончит с чувством необходимости понять, как жить правильно, необходимости понять, как избежать этих безумных противоречий – между нашими устремлениями к чему-то и невозможностью получить это или получением вместо этого чего-то другого, невозможностью делать то, что хотите, невозможностью не делать того, чего не хотите.

Мне кажется, я знаю, почему это так, мне кажется, я знаю, почему это простое движение работает. Причина, по которой это работает, является очень простой и практичной: оно не требует никакой духовной окраски; оно не требует принятия или отказа от какого-либо религиозного или богословского понимания.

В момент рождения – и когда я говорю «момент рождения», то имею ввиду момент появления чувства самосознания. Это происходит очень рано, еще до того как у вас появляется понятие о том, что такое знание, до того как вы начинаете с определенностью осознавать, что вообще что-то есть. И одновременно с этим, в тот же самый момент возникает соприкосновение с бесконечным океаном бурных ощущений, движений, цвета, температуры, хаоса, этим диким океаном сознания, этим сумасшедшим парадом явлений, которые составляют нашу жизнь – и единственно возможным отношением ко всему этому является ужас. Все, что вы знаете – это неподдающийся описанию факт, что вы существуете и существуете в этом хаосе.

Ужас, появляющийся в этот момент, чувство, что наша жизнь поставлена на карту и нам угрожает опасность, остается с нами до конца нашей жизни. Это чувство не всегда заметно. Для некоторых оно весьма ощутимо, но для большинства оно едва заметно, как невнятный шепот на заднем плане, бормотание: «О, боже, я опять сделал это!», «Смогу ли я когда-либо избавиться от этого чувства, что нахожусь в ловушке?» или «Что мне делать, чтобы стать свободным?» Освободит ли меня Будда? Освободит ли меня Рамана? Может ли Иисус освободить меня? Могут ли деньги освободить меня? Может ли секс освободить меня? Или понимание? Или философия?

Это чувство остается с нами до конца нашей жизни. Подспудное чувство тревоги и невротический страх являются подлинной сутью того, что в духовных учениях называется страданием, дукха, чувством неудовлетворенности и тревоги. На самомделе это страх жизни.

Приняв этот факт, для практического понимания происходящего мы можем считать, что страх – это то, что можно сказать о нашей природе, это комментарий обо мне. Этот комментарий заключается в том, что моя жизнь поставлена на карту и мне угрожает опасность. Я здесь потерян и одинок. Моя жизнь в опасности, и я должен найти способ вырваться отсюда, или избежать опасности, или стать кем-то, кто сможет выжить, стать тем, что жизнь только обещает мне, но никогда не выполняет обещанного.

И если рассматривать страх как комментарий к жизни, тогда сразу становится ясно, каким может быть решение. То, что ваша жизнь в опасности, является либо истиной, либо ложью. То, что ваша жизнь в опасности и что вам необходимо делать нечто отличное от того, что вы делаете, чтобы найти удовлетворение, является либо истиной, либо ложью. И так как этот комментарий о вас, и вы всегда доступны сами себе – вы всегда здесь – то решение проблемы заключается в том, чтобы смотреть прямо на то, что ощущается как вы. Не прийти к какому-либо новому пониманию, потому что прийти к новому пониманию означает лишь еще одно движение в области попыток исправить нашу жизнь и то, как жизнь выражает себя, а просто коснуться себя, ничего более.

И те, кто становится на этот путь, с течением времени обнаруживают, что этот червь беспокойства и тревоги постепенно отмирает, и в его отсутствии чувство отчужденности от вашей собственной жизни начинает исчезать. Чувство, что что-то не в порядке, начинает затихать, и чувство отстраненности от жизни начинает ослабевать.

И как мне представляется, окончательный результат всего этого служит подтверждением части духовных учений. Фактом является то, что наша жизнь в том виде, как она есть, уже является реализацией, которую мы ищем, когда становимся на путь духовного поиска. Эта жизнь, этот парад явлений, возникающих и исчезающих в нас, является реализацией непреходящего осознания в форме, и эта жизнь является именно такой, какую мы всегда хотели. Она не нуждается в изменении, реформации, спасении или вознесении над ней. Нужно только видеть ее, смотреть на нее. Ровно как и на вас.