Ни сказать, ни пером описать…

Лишь Покоя Души в светлом Храме,
Сможет всяк безусловно сыскать
Мир, который нельзя словесами
Ни сказать, ни пером описать.

Только там, взяв как посох, Безмолвье,
Как награду на Духа Пути,
Всяк, отринув ума пустословье
То отыщет, что тщится найти
Он ума в этой всей круговерти,
В этой суе нелепой мирской,
Жизнь с рождения всю и до смерти…

И ты думать забудь, что Покой
Есть удел иль убогих, иль слабых,
Или тех, кто зовётся «дурак»…
Эти мысли – невежества мрак!
Ведь Покой, дел Великих и Славных
Был всегда в сим миру прародитель…
Он, как кладезь несметных богатств,
Как Огня он Святого хранитель…
Совершенства он словно воитель…
Он как символ заоблачных царств.

Жизни Вечной в нём Вечный запас
Для любого свободно хранится.
Потому-то мятежный наш ум
Так Святого Покоя боится…
Потому-то всегда и стремится
Он, потоком кипящим от дум,
Привносить в нашу жизнь гам и шум.

Ум коварно Покой сокрывает
Под покровами «небытия»…
Тем несведущих он и пугает
И как жизнь им всяк раз предлагает
Только то, что он знает – себя…

И себя лишь при этом любя,
Он, надев на себя образ Бога,
Заставляет молиться себе,
Говоря: жизнь – средь терний дорога,
Призывая всё время к борьбе…
Чтобы всяк в жизни сей только дрался,
Пролагая себе этим путь,
И лишь в тихом злорадстве смеялся…
Чтоб и думать о том не пытался
В чём же жизни сей смысл есть и Суть…
А коль думал, так только взглянуть
Представлений ума мог лишь призму,
Через памяти замкнутый круг,
Ожидая с рождения тризну
И не в силах судьбу повернуть.

Всяк живущий не даст мне слукавить,
Непредвзятый на всё бросив взор,
Ведь другого нельзя здесь представить, — Всюду сможет он видеть лишь память,
Как ума представлений собор,
Из каких сколотил он забор;
За которым живущих всех держит,
Как безвольных, но умных рабов
И себя их страданием тешит…

Выставляя всех, как дураков,
Жить Душою кто — не убоялся,
Прочь ума весь отринувши бред,
Кто, прозрев, над умом рассмеялся…
Сердца верен кто Правде остался…
Не страшась ни напастей, ни бед,
Кто, подъяв Осознания Свет
Настоящей сей Жизни знаменьем,
Презирая любую борьбу,
И ведомый Души Разуменьем,
Сам свою сотворяет судьбу.

Зная ярую Силу Покоя,
Жизнь он ею свою и творит…
В Храм войдя Тишины и Безмолвья,
Он с глубокою Мудростью зрит,
Как на брёх тех собак неразумных,
На нападки мудрёных невежд,
Кои в речах своих сверхзаумных,
Лишь понятий касаяся мудрых,
В мраке будучи сомкнутых вежд,
Как несбывшихся символ надежд,
Мысли – Жизнию провозглашают…

Хотя здраво на всё коль взглянуть,
То про жизнь они знать и не знают,
А в страданьях лишь переживают,
Продолжая по кругу свой путь,
Без надежды свободно вздохнуть.

Что же может мудрец им в замену
Безысходности той предложить?
Жизни сей лишь свершить перемену, — Уподобившись вольному ветру,
Чтоб Свободою Истинной жить…
Чтоб над суей ума воспарить,
Словно сказочной Фениксом-птицей,
Представлений поправ все границы,
Став Единой Вселенною всей,
Жизнью Вечной жить чтобы своей,
Позабыв о той тягостной драме,
Обречён всяк где вечно страдать…
Что Единство своё с Небесами,
Лишь Покоя Души в светлом Храме,
Сможет он, безусловно, сыскать,
Чтобы Жизни вкушать Благодать.