В.: В этом естественном состоянии, о котором вы говорите, есть ли вообще какие-то психологические единицы, личности, эго, «я», индивидуальность?

У. Г.: Личности нет, и нет места внутри, чтобы создать «я». После того как непрерывность мысли исчезает, остается только последовательность независимых и несвязанных между собой взаимодействий. То, что происходит в окружающем меня мире, происходит в «здесь». Разделения нет. Когда сорвана облекающая вас броня, ваши чувства становятся необыкновенно восприимчивыми к лунным фазам, смене времен года и движению планет. В этом состоянии просто нет изолированного отдельного существования — только биение жизни, как у медузы.
В.: Вы можете описать этот повторяющийся процесс смерти, который вы переживаете?
У. Г.: Конечно, его трудно описать. Но я могу сказать, что в этом состоянии умирания дыхание полностью прекращается и тело «дышит» другим способом. Из всех врачей, с которыми я обсуждал этот странный феномен, только д-р Лабойер, специалист по родам, дал мне объяснение. Он говорит, что новорожденные дети дышат похожим способом.Может, это именно то, что первоначально подразумевалось под словом «пранаяма». Тело ежедневно проходит через процесс умирания, иэто происходит так часто, что, каждый раз, когда онообновляется, продлевается срок его службы. Когда в один прекрасный день оно теряет способность к обновлению, оно умирает и его отвозят в крематорий.
Этот процесс умирания и есть йога, но не все эти сотни поз и дыхательных упражнений. Когда процесс мышления перестает разделять сам себя на две части, тело проходит через клиническую смерть. Сначала должна произойти смерть, а потомначинается йога. На самом деле йога — это способность организма возвращаться к жизни из состояния клинической смерти. Считается, что это происходило лишь с немногими, с Шри Рамакришной и Шри Раманой Махарши. Я не был свидетелем этого, и у меня не было ни интереса, ни средств для того, чтобывыяснять, так ли это. Эта йога обновления — нечто необыкновенное. Если вы понаблюдаете за новорожденным, вы увидите, как он двигается и выражает себя всем телом в естественном ритме. После того как дыхание и сердцебиение почти останавливаются, тело каким-то образом начинает «возвращаться». Признаки смерти — окоченение, холодность и пепельный цвет кожи — начинают исчезать. Тело становится теплым и начинает двигаться, вновьзапускаются процессы жизнедеятельности, включая пульс. Если вы изнаучного интереса хотите меня протестировать, мне это неинтересно. Я просто говорю, а не продаю товар.
Так что это больше похоже на китайское тайцзи-цюань, чем на классические йоговские асаны. Движения и позы, которые принимает тело, когда ломает последние оковы окоченения, оставшиеся после умирания, грациозны и прекрасны, как движения новорожденного. Йоги выполняют шавасану — позу трупа — после выполнения динамических упражнений. Это обратный порядок, йога должна начинаться с окоченения, а затем возвращаться к жизни через естественные ритмические движения. Возможно, какой-нибудь гуру пережил этот естественный процесс умирания, и его ученики, увидев, как он вернулся к жизни, попытались скопировать этот процесс умирания при помощи дыхательных техник и поз. Они сделали это в обратном порядке. Сначала вы должны умереть, и только потом начинается йога.
Весь этот процесс умирания и возвращения к жизни, хотя и происходит со мной по многу раз в день и всегда помимо моей воли, все же остается очень интересным для меня. Это просто происходит ни с того ни с сего. Даже мысльо «я» или эго уничтожена.И все равно есть что-то, что переживает эту смерть, иначе я не смог быописать ее.
Когда нет никакой потребности повторять или использовать этот процесс умирания, чувствам дается выходной. Дыхание, свободное от доминирующего влияния разделяющей мыслительной структуры, может в полной мере реагировать на явления физического мира. Когда вы видите прекрасный закат, у вас перехватывает дыхание, апотом оно возвращается — и все это в естественном ритме. Возможно, именно отсюда происходит выражение «красота, от которой захватывает дух». Единственный способ осознать, что происходит вокруг вас, — это отслеживание тонких изменений в ритме дыхания. Это поразительный механизм, и в этом нет ни «личностей», ни «вещей»…
В.: Значит, внелегочное дыхание никак напрямую не связано с процессом смерти, просто побочное явление?..
У. Г.: Необязательно. Иногда выпросто сидите и вдруг чувствуете, что вам не хватает воздуха, вы почти задыхаетесь. Это что-то похожее на второе дыхание. Йоги пытаются достичь второго дыхания путем практики, через различные техники. Так же делают и бегуны-атлеты. Если вы понаблюдаете за бегунами, вы увидите, что им приходится пройти некий порог усталости и нехватки воздуха. И как только они проходят его, они бегут уже на втором дыхании.
Иногда со мной происходит нечто похожее. Но даже это проходит, и в конце концов дыхание совсем останавливается, и тело дышит, минуя легкие, только своей собственной пульсацией. Иногда, когдарядом нет никого, с кем можно было бы поговорить, я сижу и все эти странные вещи происходят.
В.: Разве западные врачи не пытались описать гормональные изменения, которые сопровождают этот процесс умирания?
У. Г.: Да, но западная медицина мало что понимает в этом вопросе. Один документ, который составил д-р Пол Линн из США, указывает на разницу в функционировании моей вилочковой железы. Но другие железы тоже затрагиваются — шишковидная, гипофиз и другие. Шишковидная железа, которая отвечает за все движения, за дыхание и координацию, очень сильно затрагивается. Когда разделяющая мыслительная структура умирает, организмом начинают управлять эти железы и нервные сплетения. Это болезненный процесс, потому что власть мысли над железами и нервнымисплетениями сильна, и онадолжна «перегореть». Человек может пройти через это. Для горения или «ионизации» нужны энергия и пространство. По этой причине процесс доходит до границ тела, и энергия выплескивается во всех направлениях. Из-за того что тело в своей ограниченной форме содержит в себе эту энергию, приходит боль, даже несмотря на то что нет никого, кто бы чувствовал эту боль.
Этот болезненный процесс умирания — нечто такое, чего не хочет никто, даже самые пламенные религиозные практики и йоги. Это оченьбольно. И это происходит не в результате усилия воли, а в результате случайного соединения атомов.
Не знаю, как это впишется в ваши научные теории. Ученые, которые работают в этой области, интересуются этими переменами, только если они описаны в физиологических, а не в мистических терминах. Эти ученые рассматривают такого человека скорее как конечный продукт биологической эволюции, чем как фантастического супермена или супердуховное существо. Природе нужно только создать организм, который может наиболее полно и разумно реагировать на стимулы и воспроизводить себя. Вот и все. Это тело способно нанеобыкновенное восприятие и ощущения. Это чудо. Я не знаю, кто создал это.
Ученые, которые изучают эволюцию, теперь считают, что эта порода человека, сейчас живущая на Земле, могла произойти от выродившегося вида животных. Мутация, породившая «я»-сознание, могла произойти у выродившегося вида. Вот почему мы все поставили сног на голову. И никто не знает, можно ли вообще все это изменить.
В.: А могло быть такое, что кто-то, кто выжил после такого тотального умирания, — в некотором роде мутант — мог изменить, так сказать, судьбу всего человечества?
У. Г.: То, что они утверждают, не имеет абсолютно никаких оснований, потому что они говорят о влиянии на сознание всего человечества. Я считаю, что человеческое сознание в своей тотальности — это необычайно мощная вещь со своей собственной инерцией. Я не думаю, что они осознают, о чем они говорят. Человеческое сознание как одно целое — это очень грозная сила. Единственное сознание, которое им известно, создано мыслью. Пропаганда, убеждение и наркотики могут повлиятьтолько на «думающее» сознание человека. Любые изменения, которые исходят из этого источника, могут происходить только в старых рамках, и поэтому они бесполезны. Что мы можем изменить? И нужноли что-то менять? Зачем? Я не знаю.
В.: Вы говорите так, будто нужна какая-то почва, чтобы вырастить мутантов, которых вы описываете. Все мы росли на убогой, неплодородной почве. Поможет ли другая почва?
У. Г.: Несмотря на плохую почву, у вас осталась чувствительность. Остался прототип, как у вот этого растения.
Если не поливать и не удобрять его, оно погибнет. Для человечества ничто не потеряно. Не пытайтесь разрабатывать новые составы почвы. Вы это уже делали с деревьями прочими растениями и сейчас загрязнили всю планету. То же самое случится, если вы попытаетесь вывести лучшую породу человека.