Наблюдение наблюдателя.

Ринпоче: Теперь скажите мне, кто наблюдает наблюдателя?

Слушатель: Когда я наблюдаю свои мысли, я должен был бы иметь наблюдателя, чтобы наблюдать свои мысли, а затем я должен был бы наблюдать наблюдателя…

Р: Я хотел бы внимательно прослушать то, что вы говорите… Пожалуйста, слово за словом.

Сл: Хорошо, если бы у меня были мысли, я должен был бы наблюдать мысли…

Р: Когда у вас мысли, тогда…

Сл:… тогда я извлек бы себя из мыслей и просто наблюдал бы их…

Р: Когда у вас мысли, то, что вы делаете?

Сл: Я должен был бы наблюдать их.

Р: Подождите минутку. Еще раз… когда у вас мысли… вы узнаете, что есть мысль. Теперь, кто же наблюдатель?

Сл: Хорошо, то, что я пытался делать — это наблюдать наблюдателя, наблюдающего мысли.

Р: Так, что же вы думаете это значит?.. Хорошо, теперь я — вы. Я стал вами. Есть мысль. Я наблюдаю ее. Теперь, что я делаю? Кто же наблюдатель? Давайте пользоваться самым простым языком. Это — моя мысль, и я смотрю туда (указывает на деревянный предмет напротив). Я наблюдаю эту мысль. Теперь, что я делаю?

Сл. 2: Ага, я догадался!

Р: Прекрасно. Вот моя мысль, я вижу ее здесь. Теперь, что я полагаю делать дальше?

Сл. 2: Так, следующее, что я делаю — это говорю: То — не я, а это — я".

Р: ЭТО — другая мысль!

Сл. 2: ЭТО — проблема…

Сл. 3: Просто смотри на наблюдающую мысль личность.

Сл. 1: Да, именно это я и пытался сказать, но когда я делал это, почувствовалось, будто я должен был бы выйти из тела в более пространственное состояние бытия, показавшееся мне страшным.

Р: Хорошо… и все же, когда бы у вас ни возникало чувство, возможно, что ваши мысли — это вид вибрации. Если нет ни мыслей, ни понятий, откуда у вас возьмется чувство? Иными словами, как только вы опознали чувство, вы уже вовлечены в мысль. Если есть узнавание, тогда должен быть и имеющий это узнавание. Вы понимаете, что это значит? Ответьте мне.

Сл: Это тот, кто наблюдает мысли, или же тот, кто воспринимает, что с ним происходит.

Р: Правильно. Вам нужно прыгнуть туда и поймать лицо наблюдателя. Это все. Вы понимаете? Проследить не где-то еще, а прямо там… в самый первый момент… как в охоте на тигра. Когда вы преследуете лицо наблюдателя, нет второй мысли. Когда вы всецело поглощены охотой, вы становитесь переживанием. Оба, преследователь и преследуемый, встретившись вместе, тотчас становятся переживанием. Не возникает никаких других мыслей. Вы встречаетесь лицом к лицу. Если вы проделаете это с каждой мыслью, вы ничего не пропустите.

Более того, можно утверждать: «Опознает мое осознавание». В этом смысле ваше осознавание имеет форму. Оно подобно раковине, особой форме или характерному паттерну, с помощью которого вы примите эту мысль. Вам нужно загнать мысль в эту тотальность. Смотрящий, видящий, принимающий, ощущающий, распознающий… просто поймайте это! Это тотчас становится переживанием. Нет хода «этим путем» или «тем путем». Позади ничего не остается. Каждая мысль принимается в эту тотальность. Не существует другой мысли. В это время, в этот самый момент ваше осознавание мгновенно становится просветленным. Нет разделения между чем-либо. Нет ни того, кто знакомит, ни того, с кем или с чем знакомят. Этот самый начальный момент и становится переживанием.

Как правило, вы мыслите мысли, как будто они приходят откуда-то еще. Мысли не приходят из какого-то другого места. Например, распознающий ловит мысль, а пока он охотится за этой мыслью, он утверждает: «Я — не тот, кто тебя преследует, за тобой охотится кто-то другой!» Это всего лишь трюк. В действительности же первая мысль уже ушла, и переживающий создает другую мысль. Но переживающий настаивает: «Я не тот, я не тот. Вам нужно спросить с кого-то еще». Но на самом деле тот, кто дает ответы, и есть как раз тот, кого вам нужно поймать. Это тот, на кого вы охотитесь и с кем хотите встретиться лицом к лицу. Когда вы в конце концов ловите мысль, нет больше никакого охотника, нет и распознающего. Различающий, наблюдатель становятся переживаниями.

Сл 2: Если я оставлю попытки поймать мысль, которую создает распознающий, значит ли это то же, что и ловля мысли? Я имею в виду предположение, что я целиком оставляю медитацию и забываю все это. Останусь ли я на том же самом месте, если преуспею в этом?

Р: Нет. Я думаю, вы не поняли, какую мысль нужно поймать. Я пытаюсь пояснить, какую мысль вам следует схватить своим осознаванием. Если вы вцепились в правильную мысль, это имеет смысл и ценность. То же, что вы предлагаете, заключается в том, что какую бы мысль, правильную или неправильную, вы не поймали, ваша медитация останется той же самой. Она не та же самая.

Давайте скажем: «Я стараюсь наблюдать любую мысль… о, вот и мысль. Я могу ее видеть. Вот она. Мне нужно поймать ее. Тем временем приходит другая мысль… так как, чтобы поймать ее вашим методом, должна быть другая мысль. Иначе, как узнать, что мысль поймана.Это ваша проблема. Вам нужно построить мысль, чтобы поймать первую мысль. Чем ловить, если нет руки? Есть и еще мысль — кто ловец? Затем мысль — кто будет ловить эту мысль? Так ваши мысли расщепляются каждая своим путем. Это может продолжаться очень долго, и медитация ваша так и не начнется.

Постараюсь объяснить это несколько иначе. Я говорю, я вижу свою мысль. Но на самом деле, вы не видите мысли. Там нет никакой мысли. Это объясняется тем, что в это мгновение проявляется сам видящий. Видящий являет собой мысль. Осознавание есть осознавание видящего, а не мысли. Никакой мысли нет. То, как я вижу ее, и то, как она есть — две разные вещи.

В пределах этою момента я могу интерпретировать: есть мысль — я могу чувствовать ее, видеть ее, облекать ее в конкретную форму и переживать ее. Но в действительности сама мысль есть проекция видящего. Между мыслью и наблюдателем нет промежутка, нет ни слов, ни представлений, ни вторичных мыслей.Когда вы стоите прямо, лицом к лицу с наблюдателем, ваше осознавание и наблюдатель становятся одним. Раковина, отделяющая объект от субъекта, полностью открывается, разбивается. Все, что остается — это само переживание или, можно сказать, — чистая энергия.

Итак, как же вы разбиваете эту раковину? Нам следует обдумать это как можно тоньше, точнее — кто видит? Кто испытывает переживание? Просто сидя очень спокойно, мягко войдите внутрь и наблюдайте мысль. Когда вы целиком становитесь наблюдателем, наблюдатель более не существует в качестве отдельного существа. Ваше осознавание и наблюдатель становится едины. Нет ни отдельности, ни разделения, нет ни объекта, ни субъекта. Когда это происходит, вы буквально ощущаете прилив энергии. Отдельных форм не существует, вы чувствуете что-то в роде шока… это походит на пузырь, который расширяется, расширяется, пока не лопается наконец. Когда вы наблюдаете наблюдателя, нет больше какой либо мысленной формы. Все, что остается — это медитация… Нет ни объекта, ни субъекта, ни двойственного ума. Исчезает мысль, и исчезает наблюдатель. Ум полностью безмолвен. Условно мы говорим — наблюдайте мысль — но в итоге вы поймете, что мысль и наблюдатель — одно и то же.

Прямое и немедленное наблюдение наблюдателя ведет непосредственно к переживанию. Когда вы медитируете, т.е. пребываете в этом, имеет место нечто вроде света, энергии или осознавания. Просто оставайтесь там. Это и есть ваша медитация. Если же вы пытаетесь идти за это, вы создаете еще одну мысль.

Я говорю — вы слышите что-нибудь? Медитируйте на слушающего. Чувствуете что-нибудь? Медитируйте на чувствующего. Что-нибудь видите? Тогда медитируйте на наблюдателя. По мере естественного развития вашего осознавания вы начнете понимать, что на самом деле нет ни наблюдения, ни наблюдателя.

Если у вас несчастье, боль или какая угодно проблема, просто оставайтесь внутри мысли. Какая бы ни пришла мысль: хорошая, плохая, спутанная или мысль-желание, станьте гневом, станьте смущением, станьте привязанностью. В самый первый мысле-момент удержите его живым, почувствуйте его. Когда вы эмоционально расстроены, останьтесь внутри эмоции. Попытайтесь это сделать. Это не так уж трудно. Вам не нужно бежать, отвергать свои чувства или прятаться от них. В такое время не пытайтесь исследовать, анализировать или постигать паттерн своих мыслей или проблем, не старайтесь создавать новые мысли. Просто войдите в центр мысли без попыток оценивать ее. Просто будьте мыслью и целиком принимайте ее, не хватаясь за нее и не удерживая. Постепенно внутри такого переживания разовьется новое осознавание.

Как правило, мы представляем, что медитация должна проходить неким определенным образом… нечто спокойное, свободное от напряжений или прекрасное. Мы упускаем возможность понять, что медитация включает в себя каждое ментальное событие. Когда вы работаете или у вас сильные эмоции, пока есть ум, вы все еще можете медитировать. Нет такого места или времени, которые с необходимостью исключали бы вашу медитацию.

По мере углубления вашей медитации качества искренности и ясности распространяются на все, что вы делаете. Любая деятельность естественно переходит в медитацию. Итак, нет нужды говорить: „Эта часть — медитация, а та — не медитация“. Все, что приходит, становится вашей медитацией. Эмоции становятся топливом медитации, но сами эмоции не есть медитация — это сансарический ум. Чем больше мы „подогреты“, тем больше у нас энергии. Но если мы войдем прямо в центр эмоции, то ничего там не обнаружим! Мы можем трасмутировать этот сансарический ум, поскольку сам ум есть пустота — не концептуальная пустота или одиночество, но переживание, становящееся тотальной искренностью, тотальной честностью в отношении любой ситуации… прямым видением, полной свободой от помрачения, совершенной восприимчивостью.

Поэтому медитируете ли вы „официально“ или нет, не имеет значения. В действительности, мы уже медитируем естественным образом. Наша умственная реальность подобна уму Будды, несотворенному уму, существует в настоящий момент полностью пробужденной. Поскольку мы уже в этой истинной природе, мы можем целиком на нее положиться. Наше основное „не-знание“ обязано своим существованием нашему концептуальному уму, но этот понятийный не может судить об этой подлинной реальности.

Например, я вижу во сне: у меня ребенок, и он умирает. Я безутешно рыдаю. Но над всем этим есть человек, который говорит: „Не беспокойся, у тебя никогда не было ребенка, ребенок никогда не умирал, не расстраивайся!“ Я же все-таки утверждаю: „Это не так, у меня есть ребенок...“ Если кто-то еще до пробуждения говорит со мной, сам будучи в другой сфере, мое страдание, тем не менее, остается — даже если это не так! У меня никогда не было ребенка, но это не важно. Я все еще страдаю! Даже если вы страдаете, у вас нет ребенка!

Вы можете сказать: „Если я уже просветленный, зачем мне все это?“ Но… вы все еще страдаете.

Пока вы не освободитесь, вам следует делать эти вещи. Пока вы не очнетесь от этого сна, или этой иллюзии, медитация необходима, чтобы вновь обнаружить свою изначальную природу ума