ГОНИТЕ ИХ ПРОЧЬ!

ПОЭМА ПАТРУЛА РИМПОЧЕ

Склоняюсь к стопам моего Ламы…
Когда я, сторый пес, жил в одиночестве,
То мне захотелось говорить теми же словами,
Которые я слышал от своего достопочтимого Учителя:

Вначале, когда я встретил своего совершенного учителя,
Мне казалось, что я купец, который добрался до Золотого Острова,
И я с усердием посвящал себя изучению различных предметов.
Позже, когда я встречал своего учителя,
Я чувствовал себя неуютно,
Как преступник перед ликом судьи, и я получал от него крепкие нагоняи.
Сейчас, встречая своего совершенного учителя,
Я чувствую себя с ним на равных,
Как голуби, спящие в храме, и я не лезу к нему слишком близко.
Вначале, когда я слышал наставления, мне
казалось, что сразу же буду их применять,
Как голодный человек набрасывается на пищу,
и я пытался их практиковать.
Позже, когда я слушал наставления, я не мог
понять, о чем речь,
Как будто слова эти были о чем-то мне чуждом,
И я не мог выпутаться из общепринятых представлений.
Сейчас, когда я слышу наставления, я чувствую отвращение,
Как тот, кого заставляют есть собственную рвоту,
И мне не хочется задавать больше вопросов.

В начале, когда я жил в уединении, мне казалось,
что мой ум находится в покое,
Как путник, наконец, вернулся домой,
и я наслаждался пребыванием там.
Позже, будучи в уединении, я чувствовал,
что не могу там усидеть,
Как красавица, тяготящаяся своим одиночеством,
и я часто покидал его и снова возвращался.
Сейчас, находясь в уединении, я думаю, что это
не такое плохое место, чтобы умереть,
как старый пес, который забрался для этого под навес,
И я готовлю своё тело к тому, что его придётся выбросить.

Вначале, когда я размышлял о Взгляде,
Мне казалось, чем выше он будет, тем лучше,
Как хищная птица, которая подыскивает себе
гнездо, и я раздавал всем советы.
Позже, когда я размышлял о Взгляде,
я чувствовал себя в растеряности,
Как тот, кто стоит на перепутье, и я старался
не открывать рта.
Сейчас, когда я думаю о Взгляде, я чувствую,
что дурачу других,
Как старик рассказывающий детям небылицы,
И я сам не очень то верю в то, что говорю.

В начале, когда я думал о Медитации,
Мне казалось, что чувства радости и блаженства
переполняют меня,
как при встрече мужчины и женщины
с одинаковыми темпераментами,
И я пытался добраться до самой её сути.
Позже, когда я думал о Медитации, я чувствовал
себя обессиленным и уставшим,
Как слабый человек, который тащит непосильную ношу,
И мои медитации становились всё короче.
Сейчас, когда я думаю о Медитации,
Мне кажется, что я не способен оставаться в ней не на миг,
Как иголка, как иголка, которую пытаются воткнуть в камень,
И у меня нет никакого желания медитировать.

В начале, когда я думал о Поведении, мне
казалось, что я стянут путами,
Как дикий конь, на которого накинули сбрую,
и я притворялся смирным.
Позже, когда я думал о Поведении, я чувствовал,
что волен делать то, что захочется,
Как пёс, сорвавшийся с цепи, и я освобождался от пут.
Сейчас, когда я думаю о Поведении, оно мне
кажется не имеющим никакого значения,
Как шлюхи, которой уже все равно,
И для меня больше не осталось ни счастья, ни страдания.

В начале, когда я думал о Цели, мне казалось
очень важным её достичь,
Как пройдохе важно расхвалить свой товар,
и я очень сильно хотел её и надеялся.
Позже, когда я думал о Цели, мне казалось,
что она где-то далеко,
Как будто на другом берегу океана,
и у меня оставалось всё меньше решимости,
Сейчас, когда я думаю о цели, то она кажется
мне не достижимой,
Как вору когда ночь уже на исходе, и я лишился
последних надежд.

Вначале, когда я давал учения, я казался себе
умным и важным,
Как красавица, прогуливащаяся по рынку,
и мне хотелось учить.
Позже, когда я давал учения, мне казалось,
что я хорошо знаком с предметом,
Как старик, снова и снова рассказывающий
избитые истории, и я был словоохотлив.
Сейчас, когда я даю учения, я чувствую,
что выхожу за границы дозволенного,
Как демон побуждаемый заклинаниями,
и мне очень стыдно.

Вначале, когда я участвовал в диспуте, мне
казалось, что я улучшаю свою репутацию,
Как тот, кто хочет изобличить зло через суд,
и я давал волю праведному гневу.
Позже, когда я участвовал в диспуте, мне
казалось, что занимаюсь поисками истины,
Как беспристрастный судья, ищущий подлинное
свидетельство,
И я напрягал все свои способности.
Сейчас, когда я участвую в диспуте, мне кажется,
что можно доказать истинность всего что угодно,
Как для вруна, путешествующего
по легковерным деревням.
И я соглашаюсь со всем, что бы мне ни сказали,

Вначале, когда я писал, мне казалось, что слова
появляются сами собой,
Как у махасиддха, пишущего дохи, и это было
для меня естественным.
Позже, когда я писал, у меня было чувство,
что это я складываю вместе слова,
как искусный стихоплёт пишет свою поэму,
И я старался подбирать красивые выражения.
Сейчас, когда я пишу, я чувствую тщетность этого,
Как человек, которому надо нарисовать карту
места, которого он не знает,
И я не извожу зря чернила и бумагу.

Вначале, когда я встречал друзей, мне хотелось
помериться с ними силами,
Как будто мы были лучниками, собравшимися
на состязание, и я любил их и ненавидел.
Позже, когда я встречался с друзьями,
мне казалось, что мне подходят все,
Как шлюхе, которая попала на ярморку,
и я дружил со многими.
Сейчас, когда я встречаю друзей, мне кажется,
что не вписываюсь в людские собрания,
Как прокаженный, который осмелился
пробраться в толпу,
И я предпочитаю быть в одиночестве.

Вначале, когда я видел богатство, я чувствовал
сиюминутную радость,
Как ребёнок, собирающий цветы,
и я не занимался его накоплением.
Позже, когда я видел богатство, мне казалось,
Что его всё равно никогда не будет хватать,
Как воды, наливаемой в кувшин с разбитым дном,
И я особенно не старался его обрести.
Сейчас, когда я вижу богатство, мне кажется, что это тяжкая ноша,
Как куча детей для старого нищего,
и я предпочитаю не иметь ничего.

Вначале, когда я приглашал помощников, мне
казалось, что надо обеспечить их работой,
Как рабочих, собравшихся специально для этого,
и я раздавал им задания.
Позже, когда я приглашал помощников,
я чувствовал, что теряю свою независимость,
Как молодой монах, прислуживающий старшим,
и я разрывал такие связи.
Сейчас, если я приглашаю помощников,
мне кажется.что теряю всё, что имел,
Как если бы впустил к себе в дом вороватых
собак, и я предпочитаю делать все сам.

Вначале, когда ко мне приходили ученики, меня
переполняло чувство собственной значимости,
Как слугу, усевшегося на место хозяина,
и старался на совесть.
Позже, когда ко мне приходили ученики,
мне казалось, что мой ум и понимание
могут принести им пользу.
Я вел себя как гость, по праву занимающий
почётное место, и старался им помочь.
Сейчас, когда ко мне приходят ученики,
я делаю вид, что сержусь на них,
Как демон, живущий в пустынной местности.
И я прогоняю их прочь камнями.