ХИТОРИ

Умереть на поле боя, сражаясь с превосходящим числом противников. Чувствовать в руках рукоять верного меча. С отточенным мастерством разить им направо и налево, неся разрушения и смерть. Не видеть вокруг ничего, кроме врагов. До конца быть преданным своему сюзерену и боевым товарищам. Вот пример достойной смерти для воина. Но бывает и по-другому…
Молодому самураю Хитори не довелось испытать вкус настоящего сражения. На тренировках он множество раз побеждал условного противника. Его хвалили. И даже после окончания школы самураев, за усердие и стремление служить, его взял к себе в личную охрану знатный дайме Мацумото. Ему казалось, что он не боится собственной смерти и тем более не пощадит врагов.
Когда он нес вахту на северной башне замка, раздалась команда: «Хитори, тебя требует господин». И молодой воин стрелой полетел к своему повелителю, тот ждать не любил.
– Ты звал меня, господин? – спросил с готовностью Хитори.
– Хитори, ты должен отвезти это письмо моему союзнику – Тсуруге. Докажи свою преданность мне. Если это письмо попадет в руки наших врагов (лицо Мацумото исказилось гримасой отвращения и гнева, а рука инстинктивно сжала рукоять катаны), ты знаешь, какое наказание тебя ждет.
Выйдя из приемного зала и сжимая в руке письмо, Хитори с решительностью поспешил на первое серьезное задание. Он не заметил, что тень за его спиной как бы раздвоилась: одна часть продолжала двигаться за молодым воином, а вторая метнулась в другую сторону и исчезла в коридорах замка.
До владений дайме Тсуруга было два дня пути и Хитори вынужден был остановиться на постоялом дворе. Оставив лошадь в конюшне, договорившись с хозяином об ужине и комнате, он даже пожалел, что задание было слишком легким: отвезти письмо и все. Хитори решил, не снимая доспехи, быстро отужинать, три часа отдохнуть и до рассвета отправиться в путь. В дверь постучали, и в комнату вошла хрупкая девушка. Она принесла еду и саке.
– Можешь забрать саке – резко сказал самурай.
– Как угодно, господин – и девушка мило улыбнулась ему. «А она не такая уж скромница, как положено служанке» – подумал Хитори.
Немного поев, он почувствовал ужасную слабость. Усталость горой навалилась на него. Захотелось спать. Несколько минут он боролся со сном. Сон победил. Белая пелена застелила ему глаза, и сознание растворилось в полном беспамятстве.
Очнулся он, когда солнце уже залило комнату своим теплым и ласковым светом. Это так контрастировало с обрушевшейся на молодого человека бедой. Письмо, так бережно хранимое им, пропало. Напрасно Хитори в бешенстве чуть не убил хозяина постоялого двора. Тот смотрел испуганными глазами на яростного молодого самурая и только тряс головой: «Я ничего не знаю, господин! Ужин должен был принести мой сын, но он куда-то запропастился этой ночью». Все напрасно. Никто ничего не видел и не слышал.
В отчаянии он заперся в своей комнате. Комок обиды и злости сковал его горло. Бешено билось сердце. «ТЫ знаешь что делать» – пронеслось в голове. При этой мысли все в нем сжалось и стало невыносимо маленьким и колючим. С решимостью он стал развязывать и снимать доспехи на груди и животе. Кираса со знаками клана Мацумото, наплечники – все полетело на пол. Он быстро снял кимоно и остался с оголенным торсом. Присев на колени и взяв в руки танто (короткий самурайский меч), он приставил острие к левому боку.
«Не буду дожидаться гнева Мацумото, сделаю это прямо сейчас, как велит мне кодекс Бусидо». Его руки дрожали. В голове шумело. Мысли скакали. Закрыв глаза и сжав до синевы губы, Хитори понял, что боится умирать. Нет, не так он себе представлял конец. И теперь все, что он знал о себе (раннее детство, суровое взросление, лишения во имя будущего призвания самурая, желание быть верным своему сюзерену), представляло собой тонкую нить, которую он, собственноручно, готов был обрубить. Оставалось сделать еще одно усилие. Самое важное, самое сложное, самое страшное. Холодная сталь обжигала своим льдом трепещущее тело и казалось бы, уже ничего не способно изменить наступление неизбежности.
Внезапно он, который еще секунду назад не видел и не слышал ничего, на одно мгновение услышал пение птицы. Птица щебетала весело на своем птичьем языке, общаясь с такими же небесными созданиями, как и она. И ничего странного в этом не было. Удивительным было другое: зачем лишать себя этой радости? Видеть мир и слышать, как поют птицы, быть счастливым от сознания того, что живешь. Ведь это так естественно для людей и птиц – ЖИТЬ.
И Хитори увидел солнечный свет, который струился сквозь окно. В этом свете будда улыбался ему своей скромной простой улыбкой.

***

Может быть до этого, а может быть гораздо-гораздо позже…. один странствующий буддистский монах проходил этими краями. Он с интересом и любовью смотрел на встречающихся ему знатных князей, самураев, торговцев, крестьян. Всем он улыбался. У каждого мог попросить немного риса на трапезу либо просто поговорить. В каждом была эта жизненная сила, но далеко не каждый был способен рассмотреть ее в себе. Но больше всего он любил рано поутру слушать пение птиц. Музыка их голосов напоминала ему о простоте Учения Великого.
Уже вечерело. Мимо него промчался на лошади всадник. Так быстро, что монах не рассмотрел его лица. Он только посмотрел ему вслед, как всегда мягко улыбнулся, запахнулся в свою простою красную одежду и пошел навстречу заходящему солнцу.