Сурат. Анаами Баба

Истории про Анаами Бабу, который искал себя и не нашел.

«Всем бхагаватам прошлого и будущего,
а также Анаами Бабе, чьи лотосовые стопы
растоптали мой интеллект». Анаами Дасс.

«Если бы я знал Анаами Бабу,
стал бы я зеркалом русской революции?»
Лев Толстой.

«Анаами Баба» означает «безымянный дедушка». Не смотря на то, что автор никогда не встречался с Анаами Бабой и не имеет никаких доказательств его существования, он свято верит, что этот человек ходил по земле и давал подзатыльники всем сонным бхагаватам. Джаи Махамайя ки джаи! Итак:

1. Анаами Бабу спросили:
— Что такое Дао?
— Это поток, — ответил Баба.
— Для чего он?
— Чтобы быть с ним в гармонии.
— Что для этого нужно делать?
— Ничего.
— Ничего не нужно делать?!
— Нужно ничего не делать.

2. Когда в старости Анаами Баба потерял зрение, он говорил: «У Бодхидхармы была тысяча глаз и лишь один истинный, а у меня — ни одного, и проблема отпадает сама собой!»

3. Анаами Бабу постоянно доставали разные бхагаваты, желавшие, чтобы он дал им посвящение или стал их гуру, поэтому он решил пойти им навстречу и дал объявление в газету: «Анаами Баба проводит набор в тоталитарную секту с резко выраженным деструктивным культом самого себя. Понедельник — зомбирование, среда — подготовка и осуществление массовых терактов, воскресенье — ритуальные самоубийства». Месяц Бабу никто не беспокоил.

4. Анаами Бабу спросили, помогает ли пост в духовной жизни?
— Не помогает, — ответил Баба.
— А во всех книгах написано, что помогает.
— Тогда поститесь, — пожал плечами Баба.

5. Анаами Бабу спросили:
— Бабаджи, почему у вас такие длинные волосы и борода? Только не говорите, что «просто позволяете им расти»!
— Хрен с вами, зовите цирюльника, — вздохнул Баба и обрился наголо.

6. Анаами Бабу спросили, обладает ли собака природой Будды? «Природа Будды, — ответил Баба, — не вещь, которой можно обладать, и даже Будда не обладал ею. В собаке нет природы Будды, а в природе Будды нет собаки. У меня тоже ничего нет, а у вас — есть».

7. Анаами Бабу спросили, почему он не хочет иметь последователей? «Если я буду иметь последователей, — разъяснил Баба, — то рано или поздно они поимеют меня».

8. Анаами Бабе надоели постоянные вопросы, есть Бог или нет, и он сказал: «Быть или не быть — это Его личное дело и меня оно не касается. Откуда могу знать я? Меня нет».

9. Анаами Бабу спросили, что есть истина? «Вы что, оглохли?» — поинтересовался он через минуту, проведенную в молчании.

10. Анаами Бабу спросили, какое имя Бога истинно?
— То, на которое Он отзывается.
— Как зовешь Его ты?
— Если Ему надо, Он сам зовет меня.
— Что Он говорит тебе?
— Нам не о чем разговаривать.

11. Один бхагават пожаловался Анаами Бабе, что не может выбраться из сетей Майи, иллюзии.
— В чем же дело? — поинтересовался Баба.
— Настала эпоха Кали-Юги, теперь Майя практически неразрушима.
— Как же ты преодолеваешь ее?
— Повторяю мантру «Джаи Рам!» — «Почтение Раме!»
— Ты оказываешь почтение Раме и Он не препятствует тебе, видишь, как работает вежливость? Я дам тебе другую мантру, — сказал Баба. — Отныне повторяй: «Джаи Махамайя ки джаи! Джаи Кали-Юга ки джаи!»

12. Анаами Бабу спросили, кто был его учителем? «Легче спросить, кто им не был» — ответил Баба.

13. Анаами Бабу спросили, в чем суть страдания, и он дал вопрошающему по шее:
— Больно?
— Больно, Баба…
— То-то и оно.

14. К Анаами Бабе пришла группа бхагаватов и после некоторого общения у него спросили, почему он такой кайфовый Баба, а они такие озабоченные бхагаваты? «Вы слышите свирели скорбный звук?» — процитировал он Руми и многозначительно поднял палец.

15. «У вас что, совсем нет сердца?» — спросил один бхагават Бабу после очередной его выходки и Анаами Баба заплакал.

16. «Когда-то я хотел творить чудеса, — признался Анаами Баба, — но не мог. А теперь могу, но не хочу».

17. В молодости Баба совершил хадж в Мекку. «Какую заслугу ты приобрел этим?» — спросили его позже. «Мозоли на ногах» — мрачно ответил Баба.

18. Однажды какой-то бхагават затащил Анаами Бабу в кинотеатр на индийский фильм. «Вот жопа» — пробормотал Баба через полчаса и дематериализовался.

19. Анаами Баба совершал утреннее омовение в Ганге, когда увидел недогоревший человеческий труп, проплывающий мимо. «В воде не тонет, в огне не горит» — придумал загадку Баба.

20. Анаами Баба пришел в мечеть послушать чтение Корана и когда дошло до слов:
«Будь! И все стало», Баба поднялся со своего места, промолвив: «Не будь!» — и все прекратилось.

21. «Бабаджи, почему я никогда не вижу вас медитирующим?» — недоумевал один бхагават.
«Действительно, почему?» — спросил Анаами Баба и внимательно посмотрел на бхагавата.

22. Однажды Бабу посадили в тюрьму за бродяжничество на два месяца, но, поскольку один из тюремщиков был большим бхагаватом, Баба вышел только через два года, когда тюремщика перевели в другое место. «Сукин сын любил меня» — вспоминал Анаами Баба.

23. Анаами Бабу спросили:
— Баба, вы подвластны закону кармы?
— Если ты толкнешь меня, я упаду.
— В этом случае толкаю я, и карму зарабатываю я. Хорошо, спрошу иначе, что будет, если вы толкнете меня?
— Тогда упадешь ты.

24. Анаами Баба умер посреди улицы. Он весь день играл с детьми, а когда стемнело, стали раздаваться крики матерей, зовущих своих чад домой, и дети один за другим покинули улицу. Когда Баба остался один, его глаза заблестели. «О, меня тоже зовут домой» — прошептал он и оставил тело.

25. Анаами Бабу спросили, можно ли есть мясо? «Почему вы спрашиваете разрешения у меня?! — возмутился Баба. — Спросите у мяса! Видите эту корову? Подойдите к ней и, если она разрешит, можете умять ее со всеми потрохами».

26. Однажды на даршан к Анаами Бабе пришел премьер-министр.
— Зачем ты пришел? — спросил Баба. — Хочешь стать великим святым, как я?
— Бабаджи, — улыбнулся министр, — я и надеяться на это не смею.
— Правильно, — одобрил Баба, — надежда убивает. Хочешь стать великим премьер-министром?
— Если на то будет ваше благословение, — обрадовался премьер.
— Неправильно, — заключил Баба. — Хрен тебе.

27. Анаами Дасс был единственным учеником Анаами Бабы. Когда он первый раз пришел к Бабе, тот спросил:
— Как тебя звать, сынок?
— Как хочешь Баба, — ответил он.
— Будешь моим слугой.
— Вы нуждаетесь в служении?
— Это ты в нем нуждаешься, глупец, — засмеялся Баба.

28. «Одни говорят, что Бабаджи утонул, — рассказывал Анаами Дасс, — другие утверждают, что сгорел во время лесного пожара, но правда в том, что он жив и по сей день.
Где он живет?»

29. Анаами Баба учил Анаами Дасса искусству медитации: «Сядь в тихом и спокойном месте… впрочем, можешь стоять или идти куда-нибудь, если надо… Закрой глаза… или открой, если хочется… Собери все свое внимание… то есть рассей его… нет. Помни одно — дхьяна должна… А! Забудь об этом. Принеси молока».

30. «Что такое самадхи?» — спросил Анаами Дасс. «Ну-ка посмотри на меня» — повелел Баба.

31. Один бхагават попросил Анаами Бабу прочитать его мысли. «Рупию!» — насупился Анаами Баба и бхагават дал ему рупию, но Баба ничего читать не стал.

32. «В чем суть вашего учения?» — спросил Анаами Дасс. «Суть учения, — сказал Баба, — находится в самом учении, так же, как и смысл жизни — в жизни, вода реки — в реке, а сердце человека — в человеке».

33. После встречи с Бабой Анаами Дасс оставил свой дом, чтобы следовать за своим учителем, и когда через несколько лет они проходили мимо этого уже полуразвалившегося здания, Баба предложил войти. В доме поселилась бродячая собака с маленькими щенками и когда Анаами Дасс вошел вовнутрь, ему досталось несколько болезненных укусов. Он стал искать во дворе палку для непрошенной гостьи, но Баба, смеясь, остановил его: «У нее есть дети, значит, есть что защищать. У тебя нет ничего, этот дом — больше не твой, или ты думаешь иначе? Будем спать во дворе».

34. «Что вы со мной делаете?» — время от времени сокрушался Анаами Дасс.
«Только то, что ты позволяешь» — невозмутимо отвечал Баба.

35. «Анаами Дасс, ты загрустил? — спросил Баба. — Я тоже чувствую печаль».
— Как святой может чувствовать печаль?
— Может, — заверил Баба. — Единственное, чего святой не может, это идти у нее на поводу.

36. «У меня болит голова, — сказал Баба Анаами Дассу, — пожалуйста, отрежь ее».
Анаами Дасс застыл в изумлении.
«Я что-то не так говорю? — полюбопытствовал Баба. — Разве это не путь всех садху — пытаться отсечь страдание, а не его причину?»

37. Анаами Баба и Анаами Дасс совершали паломничество к святым местам и в дороге у них закончилась вся провизия.
— Что мы будем сегодня есть? — спросил Анаами Дасс.
— А чего бы ты хотел? — поинтересовался Баба.
— Немного хлеба и молока, если можно.
— А что у нас есть?
— Ничего, Баба.
— Тогда на чем был основан твой вопрос, на твоих желаниях или на реальном положении вещей? Если у нас ничего нет, Анаами Дасс, то и есть мы ничего не будем, — радостно сообщил Баба.

38. Анаами Баба и Анаами Дасс зашли в храм Шри Кришны. «Посмотри на этих людей, — сказал Баба, — они раскрывают свои сердца каменным изваяниям, молятся им и медитируют на них. А это не Кришна, это всего лишь камень. Откуда же возникает любовь?»
Анаами Дасс не знал, что ответить, но все же предположил: «Может быть, играет роль то, что камень имеет форму Кришны?»
Глаза Бабы сверкнули: «Анаами Дасс, ты слишком долго хотел получить от меня тантрическое посвящение в садхану, это время пришло. Где твоя миска для еды?» — и Баба заставил Анаами Дасса медитировать на свою миску, распевать для нее мантры и молиться ей.
Через год Анаами Дасс сказал: «Любовь возникает ниоткуда, Баба. Я мог бы сказать — из сердца, но это одно и то же».
Тогда Баба взял у Анаами Дасса миску и разбил ее.

39. «Эй, Анаами Дасс!» — крикнул Баба и Анаами Дасс обрел просветление.
«Сукин сын, ты что, оглох?» — заорал Баба и Анаами Дасс потерял просветление.

40. «Иногда меня трудно понять, — признался Анаами Баба, — но это не мешает делу, ведь какая польза в том, чтобы понять меня? Поймите себя».

41. Анаами Бабу спросили, кем он был в прошлой жизни? «Прошлое — это уловка ума» — ответил он.

42. Анаами Бабе захотелось грибов, он пошел в лес и принес ведро поганок.
«Вам жить надоело?!» — ужаснулся Анаами Дасс. «С какой стати ты обязываешь меня различать желания? — возмутился Баба. — Желание это только желание, будь то желание жизни или грибов. А ты что, НЕ ХОЧЕШЬ?»

43. «Ум — как автомобиль, — сказал Анаами Баба, — его скорость дарит такое счастье, а столкновение с ним — такую боль!»

44. Анаами Баба и Анаами Дасс пили чай. «Ты дурак, — сказал наконец Баба. — Зачем тебе Бог? Пей чай».

45. У Анаами Бабы спросили, кто достоин большего почитания — Брахма, Вишну или Шива?
«Брахма заварил всю эту кашу с сотворением мира, — отметил Баба, — за что его уважать? Но Брахма — это зеленые почки, первое тепло, цветущие деревья и весенний ветерок…
Вишну старается сохранить Майю, вращая колесо сансары, и это подло по отношению к вам. Но Вишну — это знойный летний полдень над неподвижным прудом и песня одинокой кукушки…
Шива разрушает все, что построили предыдущие два глупца, и у него совсем нет жалости к ним, а это жестоко. Но Шива — это также и запах желтых листьев в прозрачном осеннем воздухе и первый снег… У меня совсем нет почтения к этой троице, но они так красивы, и как мне не любить их?»

46. У Анаами Бабы спросили, любит ли он музыку? «Все это ерунда, — ответил он,
— по сравнению с тем, что музыка любит меня».

47. У Анаами Бабы спросили, на сколько планов делится Существование?
«Существование не делится, — объяснил Баба, — его делят такие дураки, как ты».

48. Анаами Баба и Анаами Дасс ночевали под открытым небом. «Посмотри на Луну, Анаами Дасс, — сказал Баба, — в ней — целое учение. Луна мертва и наполнена бездействием, однако она отражает солнце точно так же, как святой — Бога. А вокруг — тьма».

49. Один бхагават написал про Анаами Бабу книгу и пошел к нему за разрешением издать рукопись. «Ух ты!- сказал Баба. — Дай почитать».
Бхагават принес ему толстую папку с плодами своих бессонных ночей и Баба в тот же день успешно потерял ее.

50. Когда Анаами Баба был в Мекке, он вспомнил про гуру Нанака и решил полежать ногами в сторону Каабы, чтобы подразнить мусульман. Его увидел первосвященник, но тоже вспомнил про гуру Нанака и решил, на всякийслучай, Бабу не трогать.

51. В молодости Анаами Баба еле сводил концы с концами и единственным источником его доходов было то, что он продавал мантры.
— Бабаджи, — пожурил его кто-то, — не пристало садху торговать Богом.
— Вы не купите у меня Бога даже при желании, — возразил Баба, — но специально для вас у меня есть отличная мантра!

52. «Не могли бы вы выразить свое учение одним словом?» — спросил Бабу Анаами Дасс. «Мое учение? — захохотал Баба, — Расслабься, сынок!»

53. Однажды к Анаами Бабе привязалась проститутка и ей даже удалось затащить его к себе домой. Она перечислила ряд услуг, которыми за небольшую плату мог воспользоваться Баба, но он только махнул рукой:
— Это все ерунда! Твое тело не стоит даже этого. Я заплачу, сколько ты захочешь,
если ты дашь мне свою любовь. — Такие вещи нелегко продавать, — возразила женщина.
— Тогда ты плохая проститутка, — заключил Баба.

54. «Есть, — сказал Анаами Баба, — есть такое слово „надо!“. Но я им не пользуюсь».

55. Или вот еще:
— Учитель, в чем сущность Дзэна?
— Ну, ты и дурак… Я думал, только в книжках такое можно спросить, для наглядного примера.
— Но Бабаджи…
— Не испытывай моего терпения, Анаами Дасс, иди на хуй!..

56. Однажды на даршан к Бабе пришло несколько бхагаватов и каждый по очереди подходил к нему с личной просьбой.
— Тебе чего? — спросил Баба очередного бхагавата.
— Я пришел к вам, чтобы обрести Свободу…
— Свободен, — сказал Баба. — Следующий.

57. Однажды ход мыслей Анаами Бабы принял такой дурацкий оборот, что он не на шутку перепугался, что впадает в старческий маразм, но сразу же успокоился, когда понял, что просто случайно настроился на ум Анаами Дасса.
«Анаами Дасс, почему я могу читать твои мысли?» — спросил Баба.
«Не знаю, Бабаджи. Почему?»
«Потому что это не твои мысли» — ответил Баба.
«А почему я не могу читать ваши?»
«Потому что это не твои мысли» — проникновенно повторил Баба и постучал Анаами Дасса по лбу.

58. Когда Анаами Баба приходил в храм Шивы для поклонения, он зажигал самые вонючие благовония, какие только мог найти. Кто-то наконец не выдержал и спросил, как же так можно? «А я не затягиваюсь» — невозмутимо ответил Баба.

59. «Брось ты этих кришнаитов, Анаами Дасс! — не выдержал как-то Баба. — Это ложное учение».
«То есть оно не способно привести к просветлению?»
«Ну, это ты загнул! Если я называю учение ложным, это не значит, что оно не способно привести к просветлению, — высказался Баба, — потому что к просветлению может привести все, что угодно» «С какой же стати мне тогда бросать кришнаитов?!»
«Потому что это ложное учение, тупица!»
«То есть, — вкрадчиво спросил Анаами Дасс, — вы хотите сказать, что кришнаиты — мудаки?»
«Заметь, Анаами Дасс, — поднял палец Баба, — не я это сказал!»

60. «Бабаджи, вы умеете передвигать свою точку сборки?» — однажды спросил Анаами Дасс на свою голову.
«А что это такое, точка сборки?»
«Ну, это точка, в которой зафиксировано ваше сознание...»
«Во-первых, сознание не мое, — отрезал Баба, — а во-вторых, оно нигде не зафиксировано...»
«А в-третьих?» — участливо поинтересовался Анаами Дасс.
«А в-третьих, вот!» — сказал Баба и, треснув Анаами Дасса по шее, задвинул его точку сборки в такое место, что глупых вопросов Анаами Дасс никогда больше не задавал.

61. «Когда я был молодым бхагаватом, — рассказывал Анаами Баба, — мой гуру часто говорил мне, что я и есть Брахман, но я все равно просил дать его мне посвящение в какую-нибудь практику… Наконец, он не выдержал и сказал, что отморозкам вроде меня традиционно предлагается пранаяма — способ выработки психического тепла, и действительно — в конце-концов я оттаял… Ты понимаешь, о чем я, Анаами Дасс? Анаами Дасс!!! Эй!!!»

62. «Если у камня нет мыслей, — спросил Анаами Дасс, — то чем это отличается от медитации?»
«Медитация, — ответил Баба, — это умение слушать, а не молчать. Иначе я мог бы просто дать тебе этим камнем по голове, приведя вас к общему знаменателю...»

63. «Вы постоянно бьете меня, Бабаджи, — пожаловался Анаами Дасс, — когда же это кончится?!»
«Это ничто, — усмехнулся Баба, — по сравнению с тем, что ты мне скажешь, когда я тебя убью.»

64. «Бабаджи, неужели вы ни в чем не нуждаетесь?!» — спросили как-то Бабу.
«Ну, почему же, — возразил он, — просто мне нет нужды горевать по этому поводу.»

65. «Моя жизнь была исполнена страданий, — признался Анаами Баба, — пока я считал ее своей. Люди всегда тормозят, когда дело касается того, что кому принадлежит.»

66. «Бабаджи, я достиг нирвикальпа-самадхи!» — похвастался Анаами Дасс.
«Ну, и как там?» — заинтересовался Баба.
«Почему вы спрашиваете?! Вы-то об этом лучше меня должны знать!»
«Ну, — сказал Баба, — когда-то я там действительно побывал, но это было так давно, что я все забыл.»
«А где же вы каждый раз находитесь, когда сидите в своем кресле с закрытыми глазами?»
«Я просто сижу в своем кресле, закрыв глаза.»
«Это и есть нирвикальпа-самадхи» — помолчав, сообщил Анаами Дасс.
«Правда? — удивился Баба. — Вот, значит, как это называется...»

67. Когда у Анаами Бабы выпал последний зуб, он заметил, что это сделало его лишь еще более загадочным. На вопрос Анаами Дасса: «Почему?» Баба ответил: «Пошому што пошимать меня штало ешо более шатрудшительно»

68. «Ты любишь меня, Анаами Дасс?» — спросил Баба.
— Не люблю, Бабаджи, — признался Анаами Дасс.
— И я тебя тоже — нет.
— Может быть, поэтому наша любовь не знает границ? — спросил Анаами Дасс и Баба засмеялся.