Сурат. Остановка песочных часов

Представьте себе героя литературного произведения, скажем, романа, который вдруг узнает, что он — всего лишь герой романа, а вовсе не настоящий человек. Причем, догадывается где-то на середине книги, когда жизнь его уже изрядно помотала — он прогорел в бизнесе, любовница бросила его и ушла к его же жене, сын-подросток стал членом неофашистской партии, а дочку изнасиловал какой-то другой член, по-видимому, из этой же партии.
А ведь все так и было.
Такой роман написал в свое время Эдмунд Данилович Малеваный (тоже, кстати говоря, вымышленный персонаж — я только что его придумал) и назвал его загадочным названием «Остановка песочных часов».
Главного героя звали Юра, ему было 45 лет, и для того, чтобы он врубился в то, что он — всего лишь литературный персонаж, Эдмунду Даниловичу пришлось ввести в роман еще одного героя по имени Серго, который оказался настоящим грузином. Серго торговал на рынке финиками и как-то раз обсчитался, отдав покупателю сдачи на десять рублей больше, чем надо. А было это еще в 1985 году, когда десять рублей считались десятью рублями, а не фуфлом. Покупатель (это и был Юра) честно возвратил Серго червонец, после чего грузин, растроганный таким благородным поступком, решил как-то вознаградить Юру и открыл ему всю правду, которая заключалась в том, что ни Юра, ни он, Серго, не настоящие люди, а их просто выдумал какой-то писатель, предположительно — Эдмунд Данилович. Серго зашел так далеко, что раскрыл Юре еще одну страшную тайну — Эдмунд Данилович и сам является выдуманным персонажем, которого породила фантазия одного пассажира из 2002-го года (а Серго совсем не дурак, раз до меня сумел докопаться!..), который шифруется ником Сурат.
«Причем, — выразительно заметил Серго, — положение Эдмунда Даниловича еще хуже, чем у нас с тобой, потому что мы знаем, кто мы такие, а он даже не догадывается о том, что без Сурата его жизнь не могла бы существовать даже в таком неприглядном виде — полная заблуждений и иллюзий...»
Все это звучало, как полный бред, но, по воле Эдмунда Даниловича, Юра воспринял все совершенно нормально (Эдмунд Данилович так и написал: "… в сердце своем Юра почувствовал истинность слов Серго...") и лишь спросил: «А сам Сурат — настоящий или такой же вымышленный персонаж, как и мы?», на что Серго, со свойственной ему прямотой, ответил: «То ли Эдмунд Данилович сам не знает ответа на этот вопрос, то ли он решил создать меня таким, чтобы я этого не знал. Но, как бы то ни было, если допустить твою гипотезу о вымышленности Сурата, мы тем самым допускаем состоятельность бесконечного количества гипотез, касающихся нереальности того, кто придумал самого Сурата, и того, кто придумал его, и так далее, и так далее...»
После этого Эдмунд Данилович хотел написать, что у Юры произошла остановка внутреннего диалога, но, поскольку Эдмунд Данилович не может действовать наперекор моим замыслам, он этого не написал и, более того, у него самого, а не у Юры, отключился внутренний диалог, после чего он заболел странной болезнью — три дня ничего не говорил, не писал и не читал, а только смеялся.
Юра же пошел домой, где ждала его раскаявшаяся жена, которая прогнала коварную юрину любовницу на все четыре стороны, чтобы не отравлять Юре жизнь. И Юра понял — это потому, что она воспринимает его всерьез, считая, что он настоящий.
Потом домой пришел сын, которого исключили из его партии за то, что Юра оказался евреем, и закатил скандал, проклиная как свое еврейство, так и дураков-однопартийцев. И Юре было понятно, почему сын все воспринимает так близко к сердцу.
В конце концов, из больницы вернулась дочка и в истерике поздравила всех с тем, что она на втором месяце беременности неизвестно от кого. И Юра видел, почему она так переживает, ведь она абсолютно уверена, что все это — настоящее. Потом он подумал, что жизнь продолжается независимо от того, насколько она нереальна, и что у него совершенно нет свободы — ни в мыслях, ни в поступках, и что даже эта мысль ему в голову пришла не сама, а ее вложил туда Эдмунд Данилович по замыслу Сурата, который и сам не знает, кто или что руководит его поступками, но догадывается, что точно не он.
И вся Юрина семья недоуменно притихла, потому что неожиданно он принялся хохотать, совсем как Эдмунд Данилович недавно, тыча в них пальцем и утирая выступающие от смеха слезы. «Ты чего?!» — спросила Юру изумленная жена, но ответить ей он ничего не успел, потому что Эдмунд Данилович внезапно решил отложить написание романа до лучших времен и поехать дикарями в Крым — с женой, сыном, невесткой и внуками, которые очень удивились такому решению, и Эдмунду Даниловичу пришлось им смущенно объяснить, что решения здесь принимает не он.