Простое и сложное, или еще раз о космогонии.

«Щетинистая аммофила делает девять
последовательных уколов в девять нервных центров гусеницы, потом
хватает ее голову и жует ее ровно столько, чтобы парализовать
гусеницу, но не убить». С нашей точки зрения, оса
подвергает гусеницу весьма сложной хирургической операции, и нас не
может не поражать, каким образом биологическая эволюция могла
создать столь сложную цепь безусловных рефлексов, которые
так точно подогнаны друг к другу. Но на самом деле эта
сложность существует лишь в нашем восприятии, в результате
своеобразной аберрации последнего"
Прежде, чем нечто попадает в поле восприятия транцендентального
субъекта, совершается дорефлексивная переработка реальности,
которую осуществляют субъекты пассивного синтеза, названные Ж.
Делезом «субъектами-личинками». Суть работы пассивного
синтеза заключается в следующем: пассивный синтез – это синтез
времени, который предшествует тетическому сознанию как условие
его возможности. «Время субъективно, но это субъективность
пассивного субъекта»(5). Дело в том, что время восприятия
должно отличаться от времени воздействующего события.
Реальность, с которой мы сталкивались бы «лоб в лоб», не могла бы
быть воспринятой, так как прямое столкновение с реальностью
разрушает сознание. ]смещенном времени – либо через запаздывание, то
есть того, что было в прошлом, либо через предвосхищение
будущего, но всегда проскальзывает мимо настоящего.
Чтобы воспринимать отчетливо, мы должны либо предвосхищать,
либо запаздывать. И работа пассивного синтеза направлена на
то, чтобы создать отсрочку прямого столкновения с
реальностью (которое было бы гибелью), чтобы восприятие
происходило либо с опережением, либо с запаздыванием, либо как
растягивание мига настоящего (то, что А. Бергсон называл
длительностью). Согласно Ж. Делезу, наше тело представляет собой
итог работы множества пассивных синтезов, множества способов
создания смещений во времени, которые затем отливаются в
ткани организма, те «кожаные ризы», в которые одето сознание.
Эту идею можно продолжать: развитие всех наших познавательных
приспособлений, от органических до неорганических, есть не
что иное, как создание новых отсрочек прямого столкновения с
реальностью и новых смещений во времени. Таким образом, мы
можем воспринимать только смещенную реальность – смещенную
во времени относительно оси настоящего.
Эту идею можно, опять-таки, подвергнуть экстраполяции: весь видимый
мир, и мир органических форм в особенности, возникает по
этой же логике – как серия тектонических сдвигов, смещений во
времени, по отношению к прямому потоку реальности. Все
смещения возникают, как бы выторговывая сущему некоторую временную
отсрочку. Эти тектонические складки и образовали
лабиринтообразные формы нашего мира. Во времени шел процесс
деструктивный, процесс смещений, искажений аутентичной темпоральности
бытия. В пространстве же этот процесс выглядит как процесс
конструктивный – как процесс наращивания тканей и оболочек,
которые по своему назначению являются механизмами смещений и
отсрочек между временем восприятия и временем
воздействующего события.
Поскольку смещение происходит, прежде всего, во времени, значит
центр — мировую ось-сутратму — следует искать не в пространстве,
а во времени — по оси настоящего, мимо которого всегда
проскальзывает восприятие. «Вход» в этот центр открывается не в
каком — то привилегированном месте пространства, а в каждой
его точке.
Ю.Дуплинская</">