Одна, но пламенная страсть!

Что может быть лучше, чем в погожий солнечный денек уютно устроиться на балконе, закурить сигарету и начать думать о себе!

Особенно если есть какая-нибудь проблема — лучше всего свежая, актуальная. С какой жадностью набрасывается ум на нее! Как тщательно создается образ «меня несчастного»! Волны страдания накатывают одна за другой, и каждая из них уже подготовлена, выпестована и ожидается с громадным нетерпением. Сердце затапливается тайной, мучительной и щемящей радостью, где боль с аптечной точностью перемешана с наслаждением — ровно настолько, чтобы наслаждение всегда оставалось как бы незамеченным, в тени. Ум, словно художник в порыве вдохновения, любовно прорисовывает каждую черточку «персонажа», боясь упустить мельчайшую деталь и потому возвращается к потрету вновь и вновь, воссоздавая в воображении и «второй вариант», и причинившую боль ситуацию, и много чего еще — все для того, чтобы приблизить свое творение к максимальному правдоподобию и совершенству. Так может продолжаться сколь угодно долго — пока творца что-нибудь не отвлечет.

Здесь открыт бездонный простор для творчества: ведь я могу быть и такой, и эдакий, и какой угодно, и спектр моих качеств способен переливаться миллионами красок и тончайших оттенков. Одним словом, это сильнейшее, важнейшее, главнейшее наслаждение ума — создание, сотворение «персонажа». Нигде и ни в чем он не раскрывает свой потенциал так мощно, так щедро и так вдохновенно. Подумать только, какая доступна здесь палитра чувств! Какие возможны взлеты, какие падения! Какие потрясающе интересные истории становятся «реальностью»! Здесь возможно все: от низвержения в ад до познания Бога. Одним словом, это острейший кайф, доступный в любой момент — независимо от обстоятельств.

Что может побудить ум — точнее, что может побудить меня — отказаться от этого кайфа? Только кайф еще больший. Но поскольку таковой мне неизвестен, я буду держаться за мое наслаждение мертвой хваткой. Потому, что я так устроен: стремиться к удовольствию и избегать страдания. Но поскольку и то, и другое доступно лишь в процессе сотворения «персонажа», это кайф безальтернативный.

Ключом к нему является вера в реальность персонажа. И здесь все происходит согласно логике наркотической зависимости: приняв наркотик, я наслаждаюсь и вижу притом «розовых пони». Это порождает бессознательный вывод о том, что наличие «розовых пони» является причиной и залогом наслаждения. Эта связка выучена мной очень давно и срабатывает мгновенно и безукоризненно. Даже если иной раз становится очевидно, что ни «пони», ни «персонажа» не существует, я легко жертвую этим видением ради кайфа пребывания в наркотворческом процессе.

Мне неведома сила, способная разрушить этот порочный круг (если он вообще порочен). Я не имею ни малейшего понятия о том, кто или что заинтересовано в том, чтобы создавать «персонажа». Единственное, что я вижу здесь, это море любви, море творчества и море удовольствия. Страдание или радость — абсолютно неважно! Главное, чтобы это было «мое», чтобы всякий раз мог беспрепятственно создаваться этот волшебный «я». На этом построено все, в этом смысл и в этом цель.

Я подозреваю к тому же, что в этой игре нет второй, альтернативной силы, заинтересованной в том, чтобы было по-другому. По крайней мере, эта сила мне незнакома. И поэтому когда я слышу о движении страждущей души к Богу (или Бога к страждущей душе), я немного недоуменно пожимаю плечами. Чем это может быть еще, кроме как не очередной прекрасной историей, которую я придумаю, а потом со смаком, во всех волнующих подробностях «проживу»?