По вере вашей...

Откуда нам известно, что нечто имело или имеет место быть? Из описания, возникающего в 3СС. Упрощенно, речь идет о некоей краткой, конспективной ментальной записи, сообщающей о том, что якобы свершился некий факт. Откуда мы знаем, что факт свершился? Исключительно из описания. Других доказательств нет.

В качестве альтернативы описанию приводят обычно нечто, именуемое «прямой опыт», «прямое переживание». Откуда известно, что имел место некий «прямой опыт»? Опять-таки из описания. Круг замкнулся. Никакой акт познания невозможен вне рамок описания, интерпретации. Но что описывает описание? Есть ли некая самосуществующая реальность вне слов, вне мыслей?

Ощущения в теле, эмоциональные или энергетические волны, звук, цвет – сами по себе эти явления ничего не сообщают. Более того, они обусловлены органами чувств, самой возможностью восприятия, направления внимания. Но сама возможность регистрации раздражителей уже несет в себе толику интерпретации: услышав пение птицы, мы бессознательно отдаем себе отчет в том, что это именно поет птица, а не лает собака. Таким образом можно прийти только к одному выводу: описание не описывает никакой реальности вообще! Оно вообще ничего не описывает, оно ТВОРИТ реальность.

Нет иного способа познавать мир и жить в нем, как только лишь ВЕРИТЬ в то, что описание не нагло лжет, но более-менее корректно сообщает практически применимую информацию. В этом пункте единственный возможный критерий – это именно практическая применимость. Если описание утверждает, что передо мной холодильник, должна присутствовать как минимум возможность хранить там продукты. Если же в описании холодильник, но он почему-то лает и кусается, то описание явно некорректно. Таким образом, жизнь без веры принципиально невозможна.

Мы обречены верить описаниям буквально на слово и пытаться по возможности тестировать их на практике. Однако есть описания, которые на практике не тестируются. У нас остаются две возможности: или продолжать верить, приняв невозможность протестировать, или отвергнуть подобное описание по причине его нетестируемости. И то, и другое абсолютно полноценно и не несет в себе проблем – до тех пор, пока нетестируемое описание не начинает приниматься за реальность.

Т.е. мы не можем полностью исключить веру в реальность всех описаний, мы обязаны верить, чтобы как минимум добраться до холодильника. Но когда мы теряем осознание того, что описание нетестируемых вещей имеет крайне условную претензию на «реальность», мы сваливаемся в классическое религиозное мышление. Религиозное мышление – это его первейший постулат! – требует отказаться от сомнения в реальности, якобы стоящей за описаниями нетестируемых вещей.

Так возникают вначале незыблемые в своей «реальности» центральные понятия: Бог, Брахман, Абсолют, То-Что-Есть и прочее. Однако принятую на веру реальность этих описаний необходимо чем-то подкреплять. Так появляются новые элементы веры – догмы, постулаты, постепенно кристаллизующиеся в учения. Возникает нечто, что теперь следует считать НЕЗЫБЛЕМОЙ РЕАЛЬНОСТЬЮ – авторитет догмата, авторитет учения, авторитет учителя. Из шаткого, накося скроенного из пустоты мира описаний, где все взаимообусловлено и подобно мыльным пузырям, мы переместились в надежную, жесткую реальность, которая сообщает нам ощущение почвы под ногами.

У нас есть ценности, ориентиры, ясная картина мира и себя в мире, отчетливые представления о хорошем и плохом. Именно это ощущение отчетливости, ясности, устойчивости, несомненности и есть главнейшая терапевтическая ценность религиозного мироощущения. Это помогает обретать покой и уверенность, создает подходящий климат для исцеления душевных ран, дает ориентиры в хаосе жизни. Ценность и важность религии и религиозной веры несомненна; оспаривать ее как минимум неуважительно по отношению к людям, которым религия помогла.

Единственное «но» заключается в том, что учение Адвайта-веданты не имеет к этому вообще никакого отношения. Оно указывает именно на тот нелицеприятный факт, что описание не описывает абсолютно никакой реальности, оно даже не «висит в пустоте», а есть именно единственно возможная «реальность», и другой нет.

Это – конец религии, конец любого мировоззрения, это полнейшая аннигиляция любой возможности во что-либо верить или не верить. К сожалению, такое учение никому и ни в чем «помочь» не может; поэтому практикующие его адепты потихоньку перетаскивают адвайту в область религии. А там (впрочем, как и везде) принцип один: «По вере вашей дано вам будет».