24 апреля 2015, 08:41
rezidentИспользование информационных технологий в качестве “консциентального оружия”
Консциентальная война, проводимая средствами СМИ, – это новая форма противоборства, рожденная в условиях кризиса национальных государств и складывания сетевых государств, пронизывающих сетками коммуникативных каналов тело любой страны. В рамках сетевого государства возникают новые формы управления сознанием. Как пишет Ю.В.Громыко в одной из своих статей, посвященных данному вопросу и опубликованных на сайте нашей корпорации, “в настоящий момент развитие новых институциональных форм и коммуникативных принципов манипулирования сознанием опережает присвоение этого опыта”. В этом, на наш взгляд, состоит одна из основных черт современной эпохи.
Н.В.Громыко
Источник — www.situation.ru/app/j_art_984.htm
В своем выступлении я хотела бы остановиться на вопросе, исходно предложенном нам для обсуждения на этом круглом столе его организаторами, — на вопросе о новых возможностях манипуляции сознанием, которые возникают в эпоху постмодернизма, и на той роли, которую играют здесь новые информационные технологии. В этой связи я хотела бы рассмотреть всего один, но довольно интересный феномен. Это – феномен использования информационных технологий в качестве “консциентального оружия”.
Прежде всего, необходимо пояснить смысл данного понятия. Консциентальное оружие – это такая технология работы с сознанием (по лат. – conscientia), — , которая нацелена на поражение и уничтожение определенных форм и структур сознания, а также некоторых режимов его функционирования.
Это предполагает:
а)понижение общего уровня сознания людей, живущих на определенной территории;
б)разрушение у них устойчивой системы мировоззренческих ценностей и замещение последних разного рода ценностными симулякрами; как следствие – уничтожение родовой и культурной памяти людей, психотизация и невротизация общества, возникающая в связи с этим и приводящая к появлению маниакально-буйных и в то же время полностью управляемых “шизоидов”;
в)разрушение традиционных механизмов самоидентификации и замещение их механизмами идентификации нового типа через создание разного рода “групп участия”; внедрение в общество специально конструируемой матрицы ценностей, норм поведения и реакций как единственно возможной модели жизнедеятельности населения;
г)уничтожение способности ставить глобальные и стратегические цели – разрушение субъектности целых этносов и народов; осуществление их цивилизационной перевербовки и т.д.
Консциентальное оружие используется при ведении консциентальных войн, которые, в отличие от открытых милитарстских акций, нацелены не на захват территорий путем введения войск, но на захват сознания людей, проживающий на данных территориях. В случае использования консциентального оружия и ведения консциентальных войн мы имеем дело с таким видом господства, которое в отличие от других типов господства (финансово-экономического, политического, милитаристского, эпистемического и т.д.) имеет своей целью именно управление сознанием. И потому феномен консциентального оружия может и должен стать предметом специального изучения философов, социологов, методологов – т.е. профессионалов в области работы с мышлением и сознанием людей.
Термины “консциентальное оружие” и “консциентальные войны” ввел в обиход в 1997 году Ю.В.Громыко, доктор психологических наук, специалист в области теории сознания. По его инициативе, а также по инициативе директора издательства “Россия-2010” Ю.В.Крупнова наш коллектив подготовил и выпустил в свет в 1997 году сборник, озаглавленный “Кому будет принадлежать консциентальное оружие в XXI-м веке?”, где эти термины собственно впервые и были использованы. В сборнике было показано, что господство над сознанием достигается в результате использования целого ряда факторов и средств, важнейшими из которых являются новейшие информационные технологии.
Современный человек тесно связан с мерцающим экраном (телевизионным, компьютерным, рекламным, экраном мобильного телефона, вмещающим в себя, в свою очередь, уже не только компьютерный, но и телевизионный экран и т.д.). Этот экран воспринимается современным человеком как окошко в объективную реальность. Видеоряд, видеокартинка становятся для него основанием всякой очевидности. Наблюдая свои эмоции в отражении, а точнее – в проекции разных экранов, вступая в коммуникацию с разными виртуальными “не-Я”, современный человек в результате просто перестает отличать свое собственное, реальное “Я” от виртуального. В условиях множащегося разнообразия видеодискурсов проблема соотношения сознания и реальности для большинства людей уже почти никогда не встает: доверие к экрану приводит к уничтожению собственной идентичности. В акте самосознания “Я” современного человека неконтролируемо ловит массмедийный симулякр. (И потому если гаснет экран, то, как показал пожар в Останкино, у ряда людей начинается психоз, т.к. они оказываются уже не способны оставаться долгое или хотя бы некоторое время наедине с самими собой: там, внутри – пусто).
А сейчас, если мы представим сознание современного человека в виде табло, растянутого как бы по разным экранам и отражающего лишь бесконечные экранные отражения, то мы легко поймем, что наше сознание может быть отделено от нас и стать предметом специальной проработки – посредством все тех же экранов. И те, кто сегодня планируют какие-либо страшные акции, вроде той, что была организована 11 сентября 2001 года в Америке или в октябре нынешнего 2002 года во время демонстрации мюзикла “Норд-Ост”, те это прекрасно понимают. Что понимают? А именно то, что сознание современного человека – это экранное сознание, в которое можно постоянно вмешиваться, которое можно искусственно разбирать и собирать, раскраивать и заново сшивать, вводя в него нужные “идолы” рынка, театра, площади и т.д.
Трагедия современного человека состоит в том, что даже сознавая действие на себя этих экранов, человек просто не может этому воздействию противостоять. Наша личная самоорганизация не выдерживает напора новой нормативности, наши рефлексивные структуры оказываются то и дело в плену чужих рефлексивных игр, чужих рефлексивных псевдо-объяснений, блокирующих наши режимы понимания и рефлексии. Информационные машины, переваривающие наше сознание, во много-много раз нас превосходят.
Мы даже не замечаем, что наше сознание оказывается разрушено. Эта незаметная победа над нами достигается самыми разными способами, к числу которых можно отнести следующие:
Во-первых: Понижение общего уровня той информационно-комуникативной среды, в которой живет сознание. Из этой среды незаметно изымаются важнейшие символы, ценностные ориентиры, через отнесение к которым только и может выстраиваться рефлексивный процесс. (Вспомним, многочисленные “мыльные оперы” мексиканских сериалов, которые подготовили сознание российского зрителя к восприятию таких страшных эрзацев, как передачи “За стеклом” или “Окна”, ставших невероятно рейтинговыми передачами). Сознание современного человека все более и более привыкает к заниженно-усыпляющему режиму. Этим достигается то, что в ситуациях встречи со смертью (как то было во время событий, связанных с “Норд-Остом”) в таком сознании начинается паника. Именно на это и рассчитывают организаторы подобного типа акций, прекрасно знающих особенности работы современных СМИ.
Второй способ: Разрушение механизмов традиционной самоидентификации (этно-национальной, культурно-исторической, государственной, конфессиональной и т.д.) через создание в пространстве масс-медийных экранов разного типа сообществ, являющих искусственные, специально проектируемые варианты идентификации. Это крайне удобно для предвыборных манипуляций сознанием избирателя, и не случайно получило широкое распространение. (В данном контексте крайне интересны те идентификационные матрицы, которые вбрасывают в наше сознание общественно-политические телевизионные передачи – типа передачи “Свобода слова”. Мы можем наблюдать здесь особо высокий уровень инженерии и дизайна, направленного на проектирование разного рода идентификационных оснований. Здесь все этому подчинено: рассаживание участников по группам, постоянно ползущий на экране график мнений (кто “за” идентифицируется, кто “против”), голосование в конце передачи и т.д. Каждый раз ведущий передачи Савик Шустер устраивает захватывающий спектакль: кто с кем и против кого. Но через неделю будет новая передача – и будет предложена новая идентификационная матрица, в которую вас снова вмонтируют. И это становится все более и более привычным.) Результатом такой инженерии оказывается то, что мы и в правду начинаем отказываться от простраивания и защиты своих исходных оснований и верить, будто идентичность – это всего лишь фантом. Тем более что для этого уже и философы подготовили почву – например, представители постмодернизма, доказывающие, что идентичностей вообще никаких не существует, что это – насквозь конструирумые химеры.
Третий способ: Вымывание, вычеркивание из пространства информационно-коммуникативной среды, в котором живет сознание, вопросов, требующих медленных режимов работы теоретического мышления и выработки личностного знания. Сегодня благодаря использованию новейших информационных технологий, призванных вроде бы служить на благо человеку, происходит разрушение целого комплекса способностей, обеспечивающих работу теоретическогом мышления (например, способности рефлексии, способностей проблематизации и самоопределения, способности целеполагания и т.д.). Это происходит за счет преимущественной (по отношению к мышлению) эксплуатации сознания и информационного его перегрева. Формирование привычки к быстрому получению информации по поводу заданных и даже еще не заданных вопросов, а также привыкание к тому, что эту информацию можно постоянно обновлять и микшировать, ограничиваясь поверхностными демо-версиями по поводу происходящих событий; отказ от глубокого анализа проблем и свыкание с тем, что их всегда можно закрыть и “снять”, составив самое общее представление о них, но так и не изучив, – все это резко снижает интеллектуальный потенциал общества и отучает его от освоения тех высоких норм и образцов, которые пестовались в рамках классической рациональности. (Об этом более подробно я уже рассказывала в своей статье “Интернет и постмодернизм – их значение для современного образования”, опубликованной в №2 “Вопросов философии” за 2002 г.)
Как показано в ряде исследований, вышедших совсем недавно (А.С.Панарина “Искушение глобализмом” (М., 2000 г.), С.Г.Кара-Мурзы “Манипуляция сознанием” (М., 2002 г.), в настоящее время происходит построение глобального миропорядка с насквозь проницаемыми территориальными границами. (О том, что конкретно означает такой тип границ для России, см. статью Ю.В.Громыко “Оренбуржский полигон”, опубликованную в № 6 “Отечественных записок” за 2002 г.). И в этом миропорядке, устанавливаемом посредством жесточайшей борьбы (а мы бы сказали – консциентальной войны), находится место далеко не всем этносам и далеко не всем укладам жизни. Как показывают события вокруг Югославии, Афганистана и Ирака, сегодня главным условием спасения этноса оказывается смена его идентичности: чем быстрее народ отречется от себя, от своих религиозных, культурных, этно-национальных корней, от своих собственных целей и ценностей, от своей государственности, тем скорее он выживет. Некоторые народы и этносы пытаются по-прежнему сопротивляться процессу глобализации, выдвигая и отставивая свои цивилизационные проекты (Китай, Малайзия и т.д.). Но вся острота ситуации состоит в том, что благодаря деятельности СМИ объектом такой идентификационной переработки и перевербовки в “граждан мира” становится сегодня практически каждый житель земного шара, хотя большая часть населения планеты может этого так никогда и не заметить. Чем быстрее человек теряет свою определенность, тем более он соответствует тем ценностным матрицам, которые транслируются по экранам, тем более он становится уважаем в глазах мирового сообщества.
Консциентальное оружие, подчеркиваю, – это не просто словесная, но идентификационная перевербовка. Как показал в своих работах гениальный религиозный мыслитель Е.Л. Шифферс, консциентальная война ведется для того, чтобы разрушить энергию святого, энергию архетипа страны. После этих разрушений и сломов страна превращается в открытое пустое пространство.
Переосмысляя историю в этом направлении, начинаешь понимать, что консциентальные войны существовали испокон веков. Их первоистоки – в противоборстве архетипов сознания. Так, сакральные представления о власти у разных народов всегда находились в состоянии соревновательного противоборства и всегда вступали в конфронтацию друг с другом.
Однако консциентальная война, проводимая средствами СМИ, – это новая форма противоборства, рожденная в условиях кризиса национальных государств и складывания сетевых государств, пронизывающих сетками коммуникативных каналов тело любой страны. В рамках сетевого государства возникают новые формы управления сознанием. Как пишет Ю.В.Громыко в одной из своих статей, посвященных данному вопросу и опубликованных на сайте нашей корпорации, “в настоящий момент развитие новых институциональных форм и коммуникативных принципов манипулирования сознанием опережает присвоение этого опыта”. В этом, на наш взгляд, состоит одна из основных черт современной эпохи.
Чтобы эта ситуация как-то начала меняться, техникам и способам противостояния консциентальному оружию надо специально учить – в школах, в вузах. Необходимо создавать специальные образовательные пространства, в рамках которых можно было бы вместе с учащимися анализировать схемы и способы деятельности отечественных и зарубежных СМИ, интернета, а также вырабатывать альтернативные им средства и способы работы.
Я здесь представляю ту часть образовательного сообщества г. Москвы, которая активно работает в указанном направлении. И у нас тут уже есть некоторые технологические заделы. Так, например, на базе экспериментальной школы № 1314 г. Москвы уже несколько лет весьма успешно работает образовательный проект “МЕТА-СМИ”, где старшеклассники занимаются изучением обозначенных выше вопросов, а также построением информационных моделей нового типа. (Деятельность этого проекта была успешно продемонстрирована весной этого года на Всероссийской образовательной выставке в Сокольниках.) Второе важнейшее направление, в котором мы также несколько лет уже работаем, – это обучение студентов и школьников способам, технологиям ведения межкультурных, межцивилизационных диалогов, посвященных открытым, нерешаемым проблемам. На наш взгляд, именно здесь может быть найден выход за пределы консциентальных войн и найден другой, мирный способ взаимодействия и дружественной конкуренции разных архетипов, форм и режимов сознания сегодня. (Это в настоящее время понимают многие ведущие политики, видя, к какой катастрофе скатывается мир. Так, например, лидер Ирана аятолла Хомейни утверждает, что Азия – это не одна цивилизация, а целый полилог цивилизаций, и его нужно уметь вести.)
Наконец, третье направление нашей работы – это обучение студентов и школьников собственно теоретическому мышлению, классическим образцам исследовательской деятельности. Как показывает образовательная практика, это по-прежнему один из самых надежных способов защиты сознания (человека) от неконтролируемых способов воздействия на него. Поэтому задачу сохранения теоретического мышления в обществе я бы предложила рассматривать как важнейшую политическую задачу.
Мы также считаем необходимым, что нужно менять модели обучения на факультетах и кафедрах журналистики. Будущих специалистов нужно обучать созданию новых информационных моделей, моделей рефлексивных СМИ, МЕТА-СМИ, которые могли бы анализировать и овнешнять для сознания зрителя, читателя сами способы подачи информации.
Предвидя возможные возражения, специально оговорюсь: неверно было бы меня понимать так, что я проповедую луддистский принцип и предлагаю отключить интернет, сломать все СМИ и вернуться всем обратно в пещеры. Я считаю, что ход здесь должен быть прямо обратный: использовать технологические достижения цивилизации в созидающем, а не разрушающем человека режиме. Методы работы, направленные на усиление теоретического мышления в обществе и сохранении ценностей классической рациональности, могут и должны найти свое воплощение в разработке нового типа компьютерных программ, нового типа образовательных передач на телевидении. Тем более что некоторый мировой опыт здесь уже есть. В Малайзии, например, образовательное телевидение решает задачу доведения передовых достижений научной мысли, как в естественном, так и в гуманитарном направлении, до сознания всех граждан. Причем это делается не по типу лекций общества “Знание”, а с учетом того, как знание о данном конкретном достижении может изменить жизнь обычного малайца.
Очень эффективным было бы создание новых интернет-поисковых служб и программ, организованных по принципу проблемной рубрикации, которые, с одной стороны, высвечивают список ключевых проблем, а с другой стороны, в самом своем устройстве содержат структуру позиционной коммуникации по каждой конкретной проблеме, предоставляют возможность выхода на нужных собеседников в масштабах всего мира.
Таким образом, одна из самых злободневных задач, стоящих перед обществом, — это научиться использовать интернет и СМИ в созидающем, а не разрушающем человеческое сознание направлении.
Н.В.Громыко
Источник — www.situation.ru/app/j_art_984.htm
В своем выступлении я хотела бы остановиться на вопросе, исходно предложенном нам для обсуждения на этом круглом столе его организаторами, — на вопросе о новых возможностях манипуляции сознанием, которые возникают в эпоху постмодернизма, и на той роли, которую играют здесь новые информационные технологии. В этой связи я хотела бы рассмотреть всего один, но довольно интересный феномен. Это – феномен использования информационных технологий в качестве “консциентального оружия”.
Прежде всего, необходимо пояснить смысл данного понятия. Консциентальное оружие – это такая технология работы с сознанием (по лат. – conscientia), — , которая нацелена на поражение и уничтожение определенных форм и структур сознания, а также некоторых режимов его функционирования.
Это предполагает:
а)понижение общего уровня сознания людей, живущих на определенной территории;
б)разрушение у них устойчивой системы мировоззренческих ценностей и замещение последних разного рода ценностными симулякрами; как следствие – уничтожение родовой и культурной памяти людей, психотизация и невротизация общества, возникающая в связи с этим и приводящая к появлению маниакально-буйных и в то же время полностью управляемых “шизоидов”;
в)разрушение традиционных механизмов самоидентификации и замещение их механизмами идентификации нового типа через создание разного рода “групп участия”; внедрение в общество специально конструируемой матрицы ценностей, норм поведения и реакций как единственно возможной модели жизнедеятельности населения;
г)уничтожение способности ставить глобальные и стратегические цели – разрушение субъектности целых этносов и народов; осуществление их цивилизационной перевербовки и т.д.
Консциентальное оружие используется при ведении консциентальных войн, которые, в отличие от открытых милитарстских акций, нацелены не на захват территорий путем введения войск, но на захват сознания людей, проживающий на данных территориях. В случае использования консциентального оружия и ведения консциентальных войн мы имеем дело с таким видом господства, которое в отличие от других типов господства (финансово-экономического, политического, милитаристского, эпистемического и т.д.) имеет своей целью именно управление сознанием. И потому феномен консциентального оружия может и должен стать предметом специального изучения философов, социологов, методологов – т.е. профессионалов в области работы с мышлением и сознанием людей.
Термины “консциентальное оружие” и “консциентальные войны” ввел в обиход в 1997 году Ю.В.Громыко, доктор психологических наук, специалист в области теории сознания. По его инициативе, а также по инициативе директора издательства “Россия-2010” Ю.В.Крупнова наш коллектив подготовил и выпустил в свет в 1997 году сборник, озаглавленный “Кому будет принадлежать консциентальное оружие в XXI-м веке?”, где эти термины собственно впервые и были использованы. В сборнике было показано, что господство над сознанием достигается в результате использования целого ряда факторов и средств, важнейшими из которых являются новейшие информационные технологии.
Современный человек тесно связан с мерцающим экраном (телевизионным, компьютерным, рекламным, экраном мобильного телефона, вмещающим в себя, в свою очередь, уже не только компьютерный, но и телевизионный экран и т.д.). Этот экран воспринимается современным человеком как окошко в объективную реальность. Видеоряд, видеокартинка становятся для него основанием всякой очевидности. Наблюдая свои эмоции в отражении, а точнее – в проекции разных экранов, вступая в коммуникацию с разными виртуальными “не-Я”, современный человек в результате просто перестает отличать свое собственное, реальное “Я” от виртуального. В условиях множащегося разнообразия видеодискурсов проблема соотношения сознания и реальности для большинства людей уже почти никогда не встает: доверие к экрану приводит к уничтожению собственной идентичности. В акте самосознания “Я” современного человека неконтролируемо ловит массмедийный симулякр. (И потому если гаснет экран, то, как показал пожар в Останкино, у ряда людей начинается психоз, т.к. они оказываются уже не способны оставаться долгое или хотя бы некоторое время наедине с самими собой: там, внутри – пусто).
А сейчас, если мы представим сознание современного человека в виде табло, растянутого как бы по разным экранам и отражающего лишь бесконечные экранные отражения, то мы легко поймем, что наше сознание может быть отделено от нас и стать предметом специальной проработки – посредством все тех же экранов. И те, кто сегодня планируют какие-либо страшные акции, вроде той, что была организована 11 сентября 2001 года в Америке или в октябре нынешнего 2002 года во время демонстрации мюзикла “Норд-Ост”, те это прекрасно понимают. Что понимают? А именно то, что сознание современного человека – это экранное сознание, в которое можно постоянно вмешиваться, которое можно искусственно разбирать и собирать, раскраивать и заново сшивать, вводя в него нужные “идолы” рынка, театра, площади и т.д.
Трагедия современного человека состоит в том, что даже сознавая действие на себя этих экранов, человек просто не может этому воздействию противостоять. Наша личная самоорганизация не выдерживает напора новой нормативности, наши рефлексивные структуры оказываются то и дело в плену чужих рефлексивных игр, чужих рефлексивных псевдо-объяснений, блокирующих наши режимы понимания и рефлексии. Информационные машины, переваривающие наше сознание, во много-много раз нас превосходят.
Мы даже не замечаем, что наше сознание оказывается разрушено. Эта незаметная победа над нами достигается самыми разными способами, к числу которых можно отнести следующие:
Во-первых: Понижение общего уровня той информационно-комуникативной среды, в которой живет сознание. Из этой среды незаметно изымаются важнейшие символы, ценностные ориентиры, через отнесение к которым только и может выстраиваться рефлексивный процесс. (Вспомним, многочисленные “мыльные оперы” мексиканских сериалов, которые подготовили сознание российского зрителя к восприятию таких страшных эрзацев, как передачи “За стеклом” или “Окна”, ставших невероятно рейтинговыми передачами). Сознание современного человека все более и более привыкает к заниженно-усыпляющему режиму. Этим достигается то, что в ситуациях встречи со смертью (как то было во время событий, связанных с “Норд-Остом”) в таком сознании начинается паника. Именно на это и рассчитывают организаторы подобного типа акций, прекрасно знающих особенности работы современных СМИ.
Второй способ: Разрушение механизмов традиционной самоидентификации (этно-национальной, культурно-исторической, государственной, конфессиональной и т.д.) через создание в пространстве масс-медийных экранов разного типа сообществ, являющих искусственные, специально проектируемые варианты идентификации. Это крайне удобно для предвыборных манипуляций сознанием избирателя, и не случайно получило широкое распространение. (В данном контексте крайне интересны те идентификационные матрицы, которые вбрасывают в наше сознание общественно-политические телевизионные передачи – типа передачи “Свобода слова”. Мы можем наблюдать здесь особо высокий уровень инженерии и дизайна, направленного на проектирование разного рода идентификационных оснований. Здесь все этому подчинено: рассаживание участников по группам, постоянно ползущий на экране график мнений (кто “за” идентифицируется, кто “против”), голосование в конце передачи и т.д. Каждый раз ведущий передачи Савик Шустер устраивает захватывающий спектакль: кто с кем и против кого. Но через неделю будет новая передача – и будет предложена новая идентификационная матрица, в которую вас снова вмонтируют. И это становится все более и более привычным.) Результатом такой инженерии оказывается то, что мы и в правду начинаем отказываться от простраивания и защиты своих исходных оснований и верить, будто идентичность – это всего лишь фантом. Тем более что для этого уже и философы подготовили почву – например, представители постмодернизма, доказывающие, что идентичностей вообще никаких не существует, что это – насквозь конструирумые химеры.
Третий способ: Вымывание, вычеркивание из пространства информационно-коммуникативной среды, в котором живет сознание, вопросов, требующих медленных режимов работы теоретического мышления и выработки личностного знания. Сегодня благодаря использованию новейших информационных технологий, призванных вроде бы служить на благо человеку, происходит разрушение целого комплекса способностей, обеспечивающих работу теоретическогом мышления (например, способности рефлексии, способностей проблематизации и самоопределения, способности целеполагания и т.д.). Это происходит за счет преимущественной (по отношению к мышлению) эксплуатации сознания и информационного его перегрева. Формирование привычки к быстрому получению информации по поводу заданных и даже еще не заданных вопросов, а также привыкание к тому, что эту информацию можно постоянно обновлять и микшировать, ограничиваясь поверхностными демо-версиями по поводу происходящих событий; отказ от глубокого анализа проблем и свыкание с тем, что их всегда можно закрыть и “снять”, составив самое общее представление о них, но так и не изучив, – все это резко снижает интеллектуальный потенциал общества и отучает его от освоения тех высоких норм и образцов, которые пестовались в рамках классической рациональности. (Об этом более подробно я уже рассказывала в своей статье “Интернет и постмодернизм – их значение для современного образования”, опубликованной в №2 “Вопросов философии” за 2002 г.)
Как показано в ряде исследований, вышедших совсем недавно (А.С.Панарина “Искушение глобализмом” (М., 2000 г.), С.Г.Кара-Мурзы “Манипуляция сознанием” (М., 2002 г.), в настоящее время происходит построение глобального миропорядка с насквозь проницаемыми территориальными границами. (О том, что конкретно означает такой тип границ для России, см. статью Ю.В.Громыко “Оренбуржский полигон”, опубликованную в № 6 “Отечественных записок” за 2002 г.). И в этом миропорядке, устанавливаемом посредством жесточайшей борьбы (а мы бы сказали – консциентальной войны), находится место далеко не всем этносам и далеко не всем укладам жизни. Как показывают события вокруг Югославии, Афганистана и Ирака, сегодня главным условием спасения этноса оказывается смена его идентичности: чем быстрее народ отречется от себя, от своих религиозных, культурных, этно-национальных корней, от своих собственных целей и ценностей, от своей государственности, тем скорее он выживет. Некоторые народы и этносы пытаются по-прежнему сопротивляться процессу глобализации, выдвигая и отставивая свои цивилизационные проекты (Китай, Малайзия и т.д.). Но вся острота ситуации состоит в том, что благодаря деятельности СМИ объектом такой идентификационной переработки и перевербовки в “граждан мира” становится сегодня практически каждый житель земного шара, хотя большая часть населения планеты может этого так никогда и не заметить. Чем быстрее человек теряет свою определенность, тем более он соответствует тем ценностным матрицам, которые транслируются по экранам, тем более он становится уважаем в глазах мирового сообщества.
Консциентальное оружие, подчеркиваю, – это не просто словесная, но идентификационная перевербовка. Как показал в своих работах гениальный религиозный мыслитель Е.Л. Шифферс, консциентальная война ведется для того, чтобы разрушить энергию святого, энергию архетипа страны. После этих разрушений и сломов страна превращается в открытое пустое пространство.
Переосмысляя историю в этом направлении, начинаешь понимать, что консциентальные войны существовали испокон веков. Их первоистоки – в противоборстве архетипов сознания. Так, сакральные представления о власти у разных народов всегда находились в состоянии соревновательного противоборства и всегда вступали в конфронтацию друг с другом.
Однако консциентальная война, проводимая средствами СМИ, – это новая форма противоборства, рожденная в условиях кризиса национальных государств и складывания сетевых государств, пронизывающих сетками коммуникативных каналов тело любой страны. В рамках сетевого государства возникают новые формы управления сознанием. Как пишет Ю.В.Громыко в одной из своих статей, посвященных данному вопросу и опубликованных на сайте нашей корпорации, “в настоящий момент развитие новых институциональных форм и коммуникативных принципов манипулирования сознанием опережает присвоение этого опыта”. В этом, на наш взгляд, состоит одна из основных черт современной эпохи.
Чтобы эта ситуация как-то начала меняться, техникам и способам противостояния консциентальному оружию надо специально учить – в школах, в вузах. Необходимо создавать специальные образовательные пространства, в рамках которых можно было бы вместе с учащимися анализировать схемы и способы деятельности отечественных и зарубежных СМИ, интернета, а также вырабатывать альтернативные им средства и способы работы.
Я здесь представляю ту часть образовательного сообщества г. Москвы, которая активно работает в указанном направлении. И у нас тут уже есть некоторые технологические заделы. Так, например, на базе экспериментальной школы № 1314 г. Москвы уже несколько лет весьма успешно работает образовательный проект “МЕТА-СМИ”, где старшеклассники занимаются изучением обозначенных выше вопросов, а также построением информационных моделей нового типа. (Деятельность этого проекта была успешно продемонстрирована весной этого года на Всероссийской образовательной выставке в Сокольниках.) Второе важнейшее направление, в котором мы также несколько лет уже работаем, – это обучение студентов и школьников способам, технологиям ведения межкультурных, межцивилизационных диалогов, посвященных открытым, нерешаемым проблемам. На наш взгляд, именно здесь может быть найден выход за пределы консциентальных войн и найден другой, мирный способ взаимодействия и дружественной конкуренции разных архетипов, форм и режимов сознания сегодня. (Это в настоящее время понимают многие ведущие политики, видя, к какой катастрофе скатывается мир. Так, например, лидер Ирана аятолла Хомейни утверждает, что Азия – это не одна цивилизация, а целый полилог цивилизаций, и его нужно уметь вести.)
Наконец, третье направление нашей работы – это обучение студентов и школьников собственно теоретическому мышлению, классическим образцам исследовательской деятельности. Как показывает образовательная практика, это по-прежнему один из самых надежных способов защиты сознания (человека) от неконтролируемых способов воздействия на него. Поэтому задачу сохранения теоретического мышления в обществе я бы предложила рассматривать как важнейшую политическую задачу.
Мы также считаем необходимым, что нужно менять модели обучения на факультетах и кафедрах журналистики. Будущих специалистов нужно обучать созданию новых информационных моделей, моделей рефлексивных СМИ, МЕТА-СМИ, которые могли бы анализировать и овнешнять для сознания зрителя, читателя сами способы подачи информации.
Предвидя возможные возражения, специально оговорюсь: неверно было бы меня понимать так, что я проповедую луддистский принцип и предлагаю отключить интернет, сломать все СМИ и вернуться всем обратно в пещеры. Я считаю, что ход здесь должен быть прямо обратный: использовать технологические достижения цивилизации в созидающем, а не разрушающем человека режиме. Методы работы, направленные на усиление теоретического мышления в обществе и сохранении ценностей классической рациональности, могут и должны найти свое воплощение в разработке нового типа компьютерных программ, нового типа образовательных передач на телевидении. Тем более что некоторый мировой опыт здесь уже есть. В Малайзии, например, образовательное телевидение решает задачу доведения передовых достижений научной мысли, как в естественном, так и в гуманитарном направлении, до сознания всех граждан. Причем это делается не по типу лекций общества “Знание”, а с учетом того, как знание о данном конкретном достижении может изменить жизнь обычного малайца.
Очень эффективным было бы создание новых интернет-поисковых служб и программ, организованных по принципу проблемной рубрикации, которые, с одной стороны, высвечивают список ключевых проблем, а с другой стороны, в самом своем устройстве содержат структуру позиционной коммуникации по каждой конкретной проблеме, предоставляют возможность выхода на нужных собеседников в масштабах всего мира.
Таким образом, одна из самых злободневных задач, стоящих перед обществом, — это научиться использовать интернет и СМИ в созидающем, а не разрушающем человеческое сознание направлении.
4 комментария