Доктор, у меня "это"...

Врач пациенту:

— Голубчик, это не «биение Жизни». Это у вас мерцательная аритмия.

Труднее всего увидеть, осмыслить, что природа будды проявляется во всем без исключения. Она именно есть то, что имеет место прямо сейчас, но у этого объекта присутствуют также его обыденное, мирское имя и содержание. Мерцательная аритмия из шутки и есть вне всякого сомнения «биение Жизни» — динамическое, физиологическое проявление просветленности, но… Она не перестает при этом быть аритмией, болезнью, проблемой, которая требует посещения врачей, питья лекарств и которая, конечно, связана с неудобством, беспокойством, страхом. Эти неудобство, беспокойство и страх — та же самая природа будды, но выраженная в такой форме, которая причиняет неприятности. То же самое с избеганием, то же самое с «жертвой», то же самое со всем. Так и тянет как-нибудь по-хитрому скосить глаз, чтобы «увидеть» во всем этом нечто «иное», некую позитивную «подложку», которая пронизывает все и оправдывает все. Но принцип тождества поистине железен и нерушим-неразрушим: природа будды абсолютно тождественна мерцательной аритмии, избеганию, ощущению себя жертвой и попыткам, скося глаз, «отжать» для себя из всего возникающего чуток неразбавленной сансарой амриты.

Сейчас удивила мысль: отражения в зеркале ни в коей мере не «заинтересованы» в том, чтобы быть узнанными (как мои). Я не так давно придумал себе концепцию «узнавания», но это тоже очередная беспомощная попытка «отжать». Будет ли мое отражение в зеркале «узнанным» или нет — ничто здесь не скажется ни на отражении, ни на отражающемся. Зеркало будет отражать, и в нем будет появляться только то, что появляется, — от просветления до мерцательной аритмии.

На самом деле это довольно жесткая и бескомпромиссная игра. Она в том, что нельзя стать пробужденным второй раз. Изначальная пробужденность, присуствующая во всем, завершена и безупречна. Она, повторюсь, ни капли не зависит от того, будет ли она распознана как таковая или нет. Любое распознавание и любое нераспознавание — это все та же самая неизменная природа будды. И это ставит меня перед фактом абсолютной реальности всего. Абсолютно реально тело и его недуги; рано или поздно это тело умрет и притом неизвестно, успеет ли до тех пор состариться. Абсолютно реальны и самодостаточны в себе все эмоциональные движения, социальные проблемы и т.д. Если их нужно решать, значит, нужно решать, и природа будды здесь никак не поможет. Она будет оставаться тождественной всему, что происходит, без исключения.

Я имею в виду: просветление не является гарантом какого-то «исцеления» или «счастья». То, что я узнал о себе и о мире, не влияет вообще ни на что. У него нет никакой цены, от него нет совершенно никакой пользы; это действительно «бесполезнейшая вещь на свете». Абсолютное тождество означает ноль возможностей «отжать» — и это разочарование проживается отнюдь не так быстро, как хотелось бы…

Дополнение: «природа будды» здесь — это завершенность феномена как он есть, его идентичность самому себе; если угодно, его «таковость». Это не таинственная и многообещающая «начинка», как в конфете, а именно тот факт, что никакой «начинки» нет вообще.