Кредо (с).

«Я верю».

Я верю в силу воображения изменять этот мир, освобождать истину, скрытую в нас, отваживать ночь, преодолевать смерть, околдовывать автострады, подлизываться к птицам, заручаться поддержкой безумцев.

Я верю тому, чем сам одержим, красоте дорожных аварий, умиротворённости затопленного леса, томлениям пустого курортного пляжа, элегантности автомобильных кладбищ, таинственности многоэтажных автостоянок, поэзии покинутых отелей.

Я верю заброшенным взлётным полосам Уэйк Айленда, направленным к Тихим океанам наших фантазий.

Я верю таинственной красоте Маргарет Тэтчер, своду её ноздрей и сиянию нижней губы; тоске раненых призывников Аргентины; беспокойным улыбкам сотрудников бензоколонок; своей грёзе о Маргарет Тэтчер, о том, как ласкал её юный аргентинский солдат, в забытом мотеле под присмотром сотрудника бензоколонки, больного туберкулёзом.

Я верю красоте каждой женщины, вероломству их фантазий, так близких моему сердцу; сочетанию их разочарованных тел и очарования хромированных поручней магазинных прилавков; их горячему принятию моей извращённости.

Я верю в смерть завтрашнего дня, в истощение времени, в наши поиски нового времени в улыбках дорожных официанток и в усталых глазах диспетчеров внесезонных аэропортов.

Я верю гениталиям великих мужчин и женщин, позам тела Рональда Рейгана, Маргарет Тэтчер и Принцессы Ди, сладким запахам, источаемым их губами, когда они приветствуют кинокамеры всего мира.

Я верю в безумие, в истину необъяснимого, в здравый смысл камней, в безрассудство цветов, в ту болезнь, что приберегли для человечества астронавты «Аполлона».

Я верю в ничто.

Я верю в непостижимость существования, в юмор горных массивов, в абсурд электромагнетизма, фарс геометрии, жестокость арифметики, в убийственный замысел логики.

Я верю юным женщинам, испорченных позами их же собственных ног, чистоте их растрёпанных тел, и следам их половых губ, оставляемых в ваннах убогих мотелей.

Я верю в полёт, в красоту крыла, и в красоту всего, что вообще способно летать, в камень, брошенный маленьким ребёнком, что влечёт с собой мудрость чиновников и акушерок.

Я верю в нежность ножа хирурга, в беспредельную геометрию киноэкрана, в скрытую в супермаркетах вселенную, в одиночество солнца, в говорливость планет, в повторяемость или в нас же самих, в отсутствие вселенной и в скуку атома.

Я верю свету видеомагнитофонов, освещающему окна универмагов, мессианским прозрениям радиаторов выставочных автомобилей, элегантности масляных пятен на двигателях 747, стоящего в аэропорту на площадке перед ангаром.

Я верю в небытие прошлого, в смерть будущего, и в бесконечные возможности настоящего.

Я верю в расстройство чувств; верю Рембо, Уильяму Берроузу, Гюисмансу, Жене, Селину, Свифту, Дефо, Кэрроллу, Кольриджу, Кафке.

Я верю зодчим Пирамид, Эмпайр Стэйт Билдинг, бункера фюрера в Берлине, взлётных полос Уэйк Айленда.

Я верю телесным запахам Принцессы Ди.

Я верю в следующие пять минут.

Я верю истории моей стопы.

Я верю мигреням, послеполуденной скуке, страху календарей, предательству настенных часов.

Я верю в тревогу, психоз и отчаяние.

Я верю извращениям, влюблённости в деревья, принцесс, первых министров, брошенные бензоколонки (что прекраснее, чем Тадж-Махал), облака и птиц.

Я верю в смерть эмоций и триумф воображения.

Я верю в Токио, Бенидорм, Гран Мот, Уэйк Айленд, Эниветок, Дили-Плаза.

Я верю в алкоголизм, венерические болезни, лихорадку и истощение.

Я верю в боль.

Я верю в отчаяние.

Я верю всем детям.

Я верю картам, диаграммам, кодам, шахматным партиям, мозаикам, расписаниям авиалиний, табло в аэропортах.

Я верю всем оправданиям.

Я верю всем причинам.

Я верю всем галлюцинациям.

Я верю всякому гневу…