Транс шамана и транс йога, в чем разница?

Ранее мы уже сопоставляли различные аспекты культуры шаманизма и ведического Востока. Попробуем сравнить очень похожие медитативные трансовые состояния в этих двух культурах.

Общеизвестно, что в классическом варианте шаманизма психотехника направлена на вполне утилитарные цели: шаман вступает в сферу духовного опыта или во время инициации, или выступая как «проводник душ умерших на тот свет», или с целью излечения больного и т.п., тогда как в религиях ведического Востока психотехника есть средство постижения истины, освобождения, спасения или самореализации.

Иными словами: шаман входил в транс за управленческой информацией, важной для дальнейшего выживания коллектива. А представитель ведической религии Востока входит в транс за религиозно-психическим самоутверждением. Поэтому, выходя из транса, шаман живёт обычной земной жизнью своего коллектива. А верующий ведического Востока живёт своей будущей жизнью — её предвкушением (по сути искушением).

Поэтому шаману не было необходимости убеждать самого себя в обычной жизни, что он «просветлённый»: он был «зомби» «по найму» — по общему с племенем договору для управленческой необходимости. А религиозный верующий ведического Востока вынужден постоянно самоутверждаться, поскольку в земной жизни он устранён от управления обществом и не чувствует себя полезным в иной, чем самоутверждение роли.

Что касается людей Запада, то им дали на откуп иллюзию управления материальными средствами в земной жизни, чем они и довольствовались вплоть до наступления момента изменения соотношения эталонных частот биологического и социального времени. Люди Запада вписывались через материальные приоритеты управления в глобальную социологию: религии Запада были всего лишь прикрытием вполне земной деятельности по западной глобализации и хозяева глобализации не серьёзно относились к религиозным «истинам». Другое дело ведический Восток: иерархи его религий сами были и остаются заложниками созданных крупнейших религиозных систем, хотя некоторые из них и понимают свою роль.

Полезно сопоставить и пути посвящения (инициации) шаманов и представителей религий ведического Востока. Но начнём опять с целей: шаман вступает в транс по управленческой необходимости, «докладывая» после транса свои наблюдения по интересующему общество вопросу. После «доклада» шаман становится членом общества, мало отличающимся от остальных: те же занятия, те же интересы и т.п. Можно предположить, что, выйдя из камлания (транса), шаман обретает тип психики близкий к «животному», а в процессе камлания он становится «зомби». И таким образом шаману приходится часто неимоверными усилиями воли входить в транс — что самому ему, как правило, в древности не приносило никакой радости, а было тяжким трудом во благо первобытного коллектива.

Ведический верующий наоборот наслаждается состоянием транса: это не тяжкий труд, а средство самоутверждения и самоуспокоения. То, что называется в ведических религиях Востока «тяжким трудом», происходит не в период вхождения в транс, а гораздо ранее — на стадии ученического обучения и вплоть до «просветления» (предшествующего трансу). Но этот «тяжкий труд» ученика, вставшего на путь «просветления», ничто иное, как процесс избавления психики ученика от всех рецидивов, не соответствующих религиозной системе и её духовности (эгрегору). Обретение «вычищенной» от «посторонних» рецидивов психики и есть ведическое могущество. Но это — тип психики устойчивого «зомби», почти безвозвратного даже в «животный» тип.

Разница между психической организацией шамана и ведического «просветлённого» в том, что в процессе инициации и посвящения психику шамана не вычищают от её наследия, а в основном — перераспределяют некоторые блоки в психике по их приоритетности и тренируют психику на трансовую переносимость в результате чего шаман может вернуться к нормальной (в смысле «как все») земной жизни после камлания. «Просветлённому одухотворённому» ведисту «вычищают» из психики всё, что не стыкуется с духовностью религиозной культуры (эгрегора) — ПОЭТОМУ ВЕРНУТЬСЯ К ПРОШЛОЙ ЗЕМНОЙ ЖИЗНИ ОН В БОЛЬШИНСТВЕ СЛУЧАЕВ НЕ МОЖЕТ.

В какой-то мере он не может после этого и сравнить в своей психике эмоциональную сторону жизни до «просветления» и после, поэтому жизнь до «просветления» ему кажется иллюзорной, полной страданий. Нетрудно догадаться, что инициация и посвящение шамана гораздо гуманнее, нежели процесс «просветления» учеников на ведическом Востоке. Также нетрудно догадаться, почему шаманом мог стать далеко не каждый, а ведическим «просветлённым» может стать почти каждый (кто этого захочет, конечно, поддавшись в первую очередь на теоретические «философствования» соответствующей религиозной системы), даже будучи представителем другой культуры или «нетипичной» расы.

Процесс «вычищения» психики гарантирует (с высокой степенью вероятности) постоянное соответствие психики — религиозной системе и её духовной культуре (а не службу на благо общества), в результате чего кульминационный психотенический транс становится «наградой» за отдание себя в её духовный плен. Труд шамана — это специфическая профессия, общественно полезный труд (можно сказать в большинстве случаев — судьба), овладеть которой может лишь предрасположенный к ней индивид с соответствующим психотипом.

В общем, по мере перехода к раннеклассовому обществу, люди ведического Востока употребили развитую объективную общественную необходимость периода культуры общинной магии (вхождение в транс) для целей религиозного самоутверждения своих собственных иллюзий и предоставили возможность такого самоутверждения всем остальным.