Как я провожу лето

Вдруг откуда не возьмись маленький комарик и в руках его горит маленький фонарик.
Была глубокая ночь. Охотился на комара я уже добрых пятнадцать минут, почесывая тело от укосов злыдня. Поймать его не получалось. Оговорюсь, опыт моей борьбы с комарами огромен. Раньше эти гадзиллы были тупые, они ожидали засыпания моих семи литров крови на белоснежном потолке комнаты. На нем они были похожи на маленькие и неподвижные нефтяные насосы. Я просто подходил и пришлепывал их быстрым броском подушки. Правда, потом приходилось отмывать останки божьей твари влажной тряпочкой с мылом, но это уже было не важно. Теперь комары поумнели, и прячутся где-то в шторах и других местах. Кстати, они не пьют кровь, в которой есть спирт. Но я то – трезвенник. Я прислонял голову к полу и стрелял взглядом вдоль плоскости. Такое ощущение, что они реально шарят, что нужно слиться с цветом поверхности. В этот раз ни на потолке, ни на полу, ни на стенах комара не было. У меня нет москитной сетки, а от ядовитых паров фумигатора болит голова. Поэтому приходится изобретать другие методы борьбы с этими вампирами. В этот раз я решил ловить его на живца. Живцом был я, замерев в позе мыслителя. Ждать пришлось минут пять.
В это время я погрузиться в другие мысли, и теперь инкрустирую их в повествование о комаре. Это небольшие наблюдения из моих пеших прогулок. Я практически каждый день, часть пути от работы к своему дому прохожу пешком. Это пешеходная дорожка, длинной в несколько кварталов, прямой линией очерчивающая спальный район с востока. Вечером она находится под тенью типовых девятиэтажных домов. По этой дорожке люди идут после работы домой. Это примерно пол- седьмого вечера. Как правило, мне навстречу попадаются одни и те же лица. Почему-то, часть персонажей выделена моим вниманием и уже на протяжении нескольких лет я наблюдаю, как они в чем-то меняются, а в чем-то остаются прежними. Вот идет усатый мужчина, трудно определить возраст, потому что очень худой. Большая голова и тонкая кость. «Гвоздь». Он всегда ходит в гладкой рубашке, заправленной в брюки. Идет медленно, в руках у него банка с пивом, которую он несет скорее для имиджа. Я ни разу не видел, чтобы он отхлебнул глоточек, это для него видимо некий ритуал. Мне думается он начальник среднего звена, мастер или начальник отдела по производству электронных устройств для истребителя СУ-35. А вот молодая женщина, тоже идет медленно. Раньше она была «пышкой» с миловидным лицом. А недавно, я с удивлением узнал ее только по глазам. Она похудела, глаза выделились и появилась талия. В средней части пути находится большой магазин, куда сливаются потоки людей с двух сторон дорожки. На лавочке сидит мужчина, работник магазина, он мне знаком. Вижу его издалека, и он видит меня. Мужчина отводит взгляд. Лет двадцать назад я работал с его сыном, который утонул в 20 лет. Сейчас бы ему было сорок лет. Он не умел плавать, получил водительские права и решил отметить алкоголем это событие со своей группой на берегу озера. Его отец не хочет со мной здороваться, возможно я ему напоминаю тяжелые события минувших лет. Еще навстречу часто встречается знакомый парень, экономист с прежней работы. Он «олух». Я дал ему такой позывной, потому что он всегда проходит мимо, не замечая меня. Хорошо видно, как он погружен в мысли и видит пиктографичный сон под названием «Приход-расход-остаток». Спи безмятежным, вечным сном, мой бедный товарищ. Частенько на пороге магазина мне на глаза попадется моднявая женщина средних лет. Вроде ничего особенного. Но. Движения, взгляд — «Шахиня». Отдадим ей бразды правления какой-нибудь рекламной конторой. Как-то раз, она шокировала меня своими экзотичными сапожками черного цвета. Большой палец ноги был отделен от остальных пальцев разрезом. Для наших задворок империи такие копыта – это очень даже пафосно. Прям газель. Но ближе к черту, если хвост добавить, и потому что на двух ногах. И наконец, закончу инкрустацию парада персонажей «девушкой с собачкой». Маленькая собачка не известной мне пароды, как бы тянет свою хозяйку, которая как бы немного упирается. Девушка слишком серьезна — девушка прокисает. Хочется поддержать ее, подойти к ней и спросить что — нибудь типа: « А что за порода у вашей собачки и как ее зовут?». Услышав ответ, я промычу что-нибудь следующее: « Мммм, ну, успехов вам!». Не знаю, почему я это все вспоминаю. Эти люди напоминают мне игрушечные паровозики. Ходим по одной и той же колее и не можем из нее выйти, даже если пытаемся менять маршруты.
Вот он!!! Когда комар сел на мою голую коленку, я выждал еще секунд десять. Это чтобы у комара было время загнать свой хобот в мою плоть поглубже. «Он прибалдеет от процесса всасывания крови, потеряет бдительность, тут-то я его и прибью», – подумал я. Кстати, никакого маленького фонарика в его руках я не увидел. И еще говорят, что он не всасывает кровь, а она сама под давлением его надувает. Лодырь. Молниеносный, натренированный удар ладонью превращает этот пузырь в биомассу. Я чувствовал себя вершителем судеб. Давно – давно, что почти уже не помню, в пищевой цепочке своей семьи, состоящей из трех человек, я был последним. Теперь я реабилитировался. Конечно, мне было жаль комара. Представить только, какая изящная конструкция – эфиопиоз апофеоз природы. И потом, как можно такой малюсенький и мягкий хобот засунуть в мою костлявую ногу !!?? Возможно, что его звали Пабло, Павел, Паша, и у него остались жена и дети, долги и ипотека. Он умер в расцвете сил, прожив короткую, но яркую жизнь. Ни тебе инсульта, ни тебе отнявшейся правой половины тела, ни тебе душевных мук и страха одиночества, ни жалкой пенсии и протеза хобота. Он даже не успел написать вечером в своем блоге последние ночные похождения, и для всех форумчан он сгинул не попращавшись. Что поделаешь. Где то я читал, что срок жизни комара — одна – две недели. Успокаивая себя этой информацией, я подумал еще вот о чём. Что, возможно, я сижу на чьей- то голой коленке, и не подозреваю, что кто-то ждет пока я допишу эти строчки, и после того как я прибалдею, захочет растереть меня в биомассу. Пойду почищу свой хобот и поставлю фонарик на заря…