У меня в цехе есть интересный персонаж — мужчина шестидесяти лет. Проработал на заводе тридцать три года, что, как по мне, так уже само по себе аномалия. Впрочем, на этом заводе таких старожил не мало. Уникальное место. Я вот больше десяти лет не могу на одном месте. Потому что происходит нечто, что тебя выталкивает во что то новое. Старое тягодит и превращается во что то не приятное. Но я не об этом.

Мучичок этот спокойный, работящий, не материться, что тоже удивительно для этой среды. Но если я попадаю с ним в пару, в зону, где мы работаем рядом — все. Он меня опутает своими инструкциями по поводу и без повода. На любое мое движение у него есть совет и предложение. Он буквально вцепляется в меня мертвой хваткой. «Это нужно делать так, а это так. Иди туда — иди сюда. »

Каждый наставник может что то сказать, но в таком количестве, как у Васи, его зовут Василий, ни у кого нет. Ну вот буквально он тебя сковывает. Я думал, что это он меня как новичка оприходовал. Нет. Он всех так грузит. Мне рассказывали, что ему объясняли, ругались с ним, что так нельзя прессовать человека. Все бесполезно. Причем, обычно с другими людьми, кто так поступает, такие ситуации разряжаются конфликтом с руганью и матом. Здесь же, он на брыкания и увещевания с моей стороны никак не реагирует. Просто улыбается. И улыбка у него не злая. Как будто он посмеивается о чем то нейтральном, не связанным с этой ситуацией. И уже все знают эту его особенность и когда видят, что человек идёт работать с Васей, то улыбаются тебе вслед, типа, ну что, ты обречён, держись, это судьба, Вася такой, его не перевоспитать.

Вася не злой. Совсем. Ещё он может задать вопрос, на который ответ очевиден. То есть, на уровне — а ты сегодня на маршрутке на работу ехал? Только по работе. Типа. А ты сейчас вот это будешь делать? Когда и коню понятно, что это. Потому что я уже это начал делать. И тут сразу последует очевидный совет, что то, что уже все знают назубок. Но он должен это сказать. Я раньше
Читать дальше →

Если бы мне Мёрфиус предложил выбрать таблетку, я бы выбрал синюю и попросил бы весь бутылек.

Почему то люди в общественном транспорте часто не могут дождаться автобусной остановки и просят водителя открыть дверь раньше. Либо на светофоре перед остановкой, либо за десяток метров, потому что остановка забита другими маршрутками. Люди выскакивают в лужи и бегут. Куда то бегут. Вот и сегодня, мужчина не дотерпел и попросил водилу открыть дверь раньше, мол все равно стоим, не едем. Мужчина вышел, дверь закрылась и водитель стал выруливать на вторую полосу. Но его остановила девушка, тем, что ей нужно выйти на остановке. Водитель чертыхнулся. Мол. Почему не вышли, когда люди выходили. " Да мало ли где люди выходят, я не хочу лезть под колеса, обтираться об грязный забор", — сказала резко девушка. На удивление, водитель не стал пререкаться, промолчал и довёз девушку до остановки. Да уж. Мужику не в терпеж, ему нужно выскочить раньше. Водителю не в терпеж, ему не охота стоять в очереди маршруток. Девушка не хочет испачкаться и педантично требует довезти до остановки. У каждого своя правда.

Правильный ищущий, который уже стал «нашедшим» — это человек, который много лет бился головой о стену, сидел перед ней, останавливал мысли, мудрствовал, опять останавливал мысли, улучшал личность итд. А потом просто вышел на улицу купил себе вредный для здоровья бургер и вредную для здоровья Пепси-колу, все это с аппетитом заточил, икнул и пошел косить другие запретные плоды.

Правда я бургеры не ел никогда. Потому что на вид — дерьмо.

Согласен. Это довольно странно быть обычным человеком. Не думать о высоком. Не разговаривать о духовном. И куда это все подевалось? Все эти высокопарные слова и фразы? Сижу пыжусь. Ничего не могу родить умного. Я разучился писать. Это старость? Это последствия моего пролетарского образа жизни? Я шоркаюсь в интернете как последняя глупая деваха в маршрутке. И стоило ломать эти копья, чтобы опять сесть у разбитого корыта и думать: то ли щели замазать герметиком, то ли жидкими гвоздями. Нет. Картины я писать не буду и на виолончели играть тоже. Мне подарили таки футболку AC/DC! Все? Больше стремиться не к чему? Я не согласен с этим? Кажется я согласен. Да. Точно. Согласен. Полтора часа смотрел фильм «Довод» (Tenet) Кристофера нашего Нолана. Это который «Начало» и «Дюнкерк». Не, брат, Кристофер. Это перебор. Это совсем не понятно. Это заумь. Ты видимо тоже пытаешься родить что то? Но получается хрень. А почему? Ты же знаешь почему. Не ломайся как четырнадцатилетний подросток. Скажи как есть.

Со времён СССР многое изменилось в лучшую сторону.

К примеру. Пастеризованное молоко по две недели не прокисает. Продуктов валом. В разных хитрых упаковках всякая всячина. Я и тысячной части от этого изобилия не пробовал. Кушаю то же самое, что и тридцать лет назад. Свекла, капуста. Вот и поваренная соль или каменная соль. Какая была такая и осталась. Соленая, с черными крупинками. И упаковка из картона — такая же. Со всех щелей соль из нее просыпается. Это так мило. Жизнь крутая стала. Смартфоны и другие чудеса, а соль как сыпалась так и сыпется. Что то в этом есть. Незыблемое.

Как то я видел каменную соль в запаяном плотном целофановом пакете. Я такой соли не доверяю. Принципиально покупаю в картонной упаковке, чтобы просыпалась. Это настоящая соль. Каменная.

Вопрос знатокам прислал инженер АО «Путь Ницше».

Тридцать первое декабря в областном городе, 2020 года. Зима. Утро. Рабочий день. На улице минус десять. На конечной автобусной остановке, в маршрутке — ноль градусов. Не отапливается. Заходит первый пассажир. Мужчина пятидесяти лет. Вес мужчины — семьдесят килограмм. Температура тела — 36.6 градусов. Миниавтобус выезжает на маршрут. На первой остановке заходят два пассажира. Мужчина сорока лет, в куртке с надписью — Colmar, в маске. Его вес шестьдесят килограмм, температура тела — 36.8 градусов. И женщина в черной куртке. Ее вес пятдеся пять килограмм, температура тела — 36. 4 градуса. Маршрутка движется дальше. На следующей остановке заходит парень, лет двадцати пяти. В наушниках. Его вес — восемьдесят килограмм. Температура тела — 37 градусов. Потом заходит мужчина непонятного возраста, с большой сумкой, в одежде цвета хаки.85 кг. 36.6 градусов. Чтобы не утомлять сильно знатоков, скажем, что дальше вошло ещё семь человек и они отдали внутреннему пространству маршрутки 355 кДж тепла. Масса маршрутки марки Фольксваген — 1950 кг. Двигатель мощностью 110 кВт. Он отдает в салон маршрутки 450 кДж тепла. Водитель весит девяносто кг и его температура 37 градусов.
Внимание. Вопрос.
В каком году пробудится Максим Максимович Учкикенов, которому пятьдесят семь лет. Его вес — восемьдесят кг. Температура тела — 36.7 градусов. В поиске истины — двенадцать лет. Первое сатори произошло оченью 1994 года. Работает мастером цеха по производству бетона. Он вошёл на остановке — 23 — я школа и вышел на — 1-я
Читать дальше →

А вот пятница — точно есть. Это день, после которого будут целых два выходных дня. И это — сладкое чувство…

На моём первом, ещё родительском, курдючном, магнитофоне, Чайка -66, не было аудио-выхода и нельзя было подключить наушники и другой магнитофон для записи.

Я разобрал мафон, припаял параллельно провод и впаял тумблер. Курдючным выключателем выключал звук на динамике магнитофона и подключал курдючные наушники. И это был кайф.

А сейчас на всех устройствах есть дырка 3.5 мм, а то и блютус с вай-фаем.Все кайфы к творчеству обломаны. А то и ваще, в одной маленькой коробочке тебе — вся хрень. Выход искать не нужно. Все в тырнете. Живут же люди…

Ага ( буква «г» с характерным южнорусским звучанием, ближе к «х»), щаз выход ищут, сидя ровно на попе на мягком диване, перед экраном ноута, по зуму, с мастером на другом конце, прихлебывая сладкий чай и закусывая пряничком… Аха.

На конвейер вас всех, в АО «Ставропольмебель», там и вход, и выход. И какава в обед. Или к Димычу в Магадан, на девять месяцев, рыбу ловить, личку чистить…

Клоуны. :)

Я иду по пляжу. Но это не обычный пляж. Здесь нет отдыхающих, загорающих, купающихся людей. И не такой пляж, как в фильме «Пляж» с Леонардо Ди Каприо. С обычным пляжем его роднит только то, что это берег океана, протянувшийся бесконечной дугой. Слева океан, я его вижу боковым зрением. Справа — жизнь. Я ее тоже вижу только боковым зрением. Размыто. Я иду, иду, иду, иду по этой кромке и мне жуть как хорошо. Супер пляж — чо.