Помню, как я осваивал более сложную музыку. Длинные, витиеватые, авангардные и прогрессивные вещи. Я думал, раз люди играют, и кто то это слушает, почему я не могу это полюбить. Я слушал и слушал, находил что то маленькое, какие-то эпизодики, которые меня цепляли, потом к ним добавлял еще, потом чувствовал, как вся композиция входит в меня, становится объемной и лавиной захватывает меня. Что-то я так и не принял и выбрасывал компакт-диск. Я не любил держать у себя то, что мне не нравится. А потом бывало спохватывался и опять искал эти композиции.

Помню, как дочка категорически не принимала композицию группы Юрай Хип «Джулай Монинг» и однажды она в ресторане услышала, как мужчина в возрасте заказал ее ди-джею. И эта длинная и довольно необычная вещь ей понравилась и она теперь в ее плейлисте занимает почетное место.

А теперь я почти ничего не слушаю. Это не значит что я разлюбил музыку. Это значит, что она «перенесла свою добавочную стоимость на вновь созданный продукт»?

Я тут недавно фильм рекламировал. Но судя по всему, для большинства, здесь фильмы уже не торкают. Меня уже тоже чо та не очень цепляет. Так вот в нем есть Момент, где один из постоянных посетителей кафе спрашивает главного героя, кто он такой. А гл герой ему отвечает, что он ему расскажет, если тот расскажет ему какую нибудь свою тайну, какую он никому никогда ещё не рассказывал. И они обменялись своими тайнами.

Давайте и мы расскажем друг другу свои тайны. Слабо?

Она зашла в автобус, села у окна, посмотрела на меня и улыбнулась, я помахал ей рукой и автобус тронулся. Я отвернулся и пошел вдоль улицы по направлению движения автобуса, который чуть проехав, остановился на светофоре. Я тоже остановился и посмотрел на нее. Она разговаривала по телефону и была уже не со мной. А я все еще был с ней, и мне хотелось, чтобы она тоже все еще была со мной.

Писатель прошел весь шумный и пестрый парк по центральной широкой аллее насквозь и уже на выходе, который был на самом деле входом, и который был украшен двухэтажной французской каруселью, увидел ларек с квасом.

Ларек представлял собой небольшой усеченный конус, перевернутый с ног на голову, с диаметром в основании примерно полтора метра, или, другими словами, был похож на пластиковый стаканчик для пива, и был раскрашен в желто-дрожжевые тона. С одной стороны квасного ларька было окошечко, с противоположной стороны — небольшая открытая дверца, из которой был выставлен на улицу стульчик продавца. Обычно продавцами кваса работают наемные на летний сезон девочки. И поскольку им скучно и у них, как правило, есть ухажеры, то часто в этом «стаканчике для пива» девушка находится вместе со своим парнем. А поскольку в отсутствии покупателей сидеть в этой кибитке довольно скучно и глупо, молодежь проводит время с пользой для дела, а именно, за поцелуями. Вот и в этот раз, на выставленном стуле сидел парень, а у него на коленях — девушка. Спина парня находилась на улице, а ноги в ларьке и девушка, соответственно, тоже была в ларьке, она же продавец как-никак.

Писатель подошел к окошку и увидел сидящую к нему боком девушку, на коленях своего парня, и процесс целования — в засос. Писатель был культурным человеком, и он не мог помешать такому священному действию. Он и сам раньше был молодым и тоже целовался, правда, не на открытой местности, а на темных лавочках. Но это не важно, время не стоит на месте.

Писатель потоптался, посмотрел на мощные, растопыренные подошвы кроссовок девушки и подумал, что ему, возможно, пора бы уже и кашлянуть, чтобы на него обратили наконец -то внимание, но он не успел этого сделать, потому-что рука парня оказалась на бедре девушки и стала двигаться под шортики. Писатель одобрял действия парня, но ему хотелось выпить прохладного «Махито». Но ситуация затянулась, Писателю было не ловко стоять и мешать влюбленным, да и «Махито» видимо
Читать дальше →

Обувь я в последние двадцать пять лет ни разу не чинил. Носилась исправно. А тут почувствовал я, что качество ее падает. А может потому что у меня одна пара и я много хожу.
В прошлогодних летних туфлях к концу сезона стелька съехала, сжомкалась и стала натирать ногу. Я попытался ее вклеить по новой, но аккуратно расправить ее внутри туфля с липким клеем «моментом» сложно. Другие клеи я не знаю. В этом сезоне в новых туфлях уже через неделю стелька стала съезжать. На нее нанесен на самом деле даже не клей, а некий слой чего-то с высокой адгезией, потому что, если потянуть за край, она отрывается на ура. А тут иду по улице, вижу кибитку с обувным мастером. Заглянул, спрашиваю, мол, стельку сможете подправить.

— Пакажи, — говорит мастер.
— А туфля на мне, — говорю.
— Снэмай, — говорит мастер.

Снимаю туфлю и отдаю ему, он там начал щупать, а у меня пирожок с капустой остывает. Пока от пирожка откусывал, смотрю, а он уже мою стельку из моей туфли оторвал и, обмакнув кисточку в банку с мутным клеем, мажет. Я говорю, мол, а как я домой пойду, клей то высохнуть должен. Он молчит. Я ем пирожок. Отдает мне башмак.

— Второй такой же, — говорю.
— Снэмай, — говорит.
— А как я домой пойду?

Он молчит, то же самое делает со вторым башмаком.

— Сколько я вам должен? -спрашиваю.
— Ай, ничэго нэ надо.

Протягиваю ему двести рублей двумя купюрами. Он так брезгливо выдергивает одну бумажку и роняет на стол.

— Дайте ложку, обуться,- говорю
— Нэту.
— Спасибо.

Походу пьесы еще заглядывало два человека и он перекидывался с ними словами, а когда они уходили остатки обсуждения их вопросов доставались мне. А про мои чёботы ничего не говорил. А. Спросил, сколько я за них отдал денег в магазине. Мастер. Чо.

С пятницей вас,
Читать дальше →

Самое лучшее время дня — это семнадцать часов, двадцать минут. В это время я выхожу из маршрутки и иду по улице домой и у меня в это время двоякое чувство: с одной стороны мне хочется домой, там меня ждет ужин и любимый диван, с другой стороны мне хочется задержаться на улице, потому что мне хочется максимально ощутить мягкую майскую погоду с уже не жарким солнцем, пирожок с капустой из пресного теста и мороженное «пломбир 18%» в вафельном стаканчике. Я иду не спеша по улице, лопаю вкусности, рассматриваю прохожих, покупаю пряники и останавливаюсь на развилке двух дорог, дальше можно идти либо по улице, по солнцу, либо по дворам, в тени. Но я не об этом. Я вот о чем:

Когда я еду в маршрутке, до этих семнадцати-двадцати, и о чем-то думаю, кручу головой и рассматриваю щиколотку девушки, которая одета в черные брюки и обута в черные туфли на плоской подошве (в этом что-то есть) и ее щиколотка оттеняется и выделяется этими черными элементами одежды или рассматриваю как другая девушка шоркается в телефоне — ей богу я так не умею, — то в этот момент я вдруг как — то неожиданно делаю такой глубокий вдох и медленный выдох, что все сидящие рядом люди поднимают головы и смотрят на меня, и я удивляюсь и думаю о том, что как мало нужно чему-то, чтобы вывести этих людей и самого себя из
Читать дальше →

Общался с другом. Я уже писал, что он попал в черную полосу. Обанкротился. Кинул его родной брат. Работу, какую хочет, найти не может, жилья нет, долги, дети в другом городе, с женой все кончено. Он по жизни оптимист. А тут такое. И нервы, и бессоница. Для меня он образец обычного человека. Он простой парень. Без этих интеллектуальных вывертов. Пиво, бабы и даже никакого рок-энд-ролла. И кино про Т-34. Ни разу не ищущий.

Я с ним плотно пообщался на праздниках, пытался выведать, что для него означает — депрессия. Потому что это слово проскочило у него в его сетованиях. И мне интересно стало, не натолкнуло ли его эта жизненная ситуация на темы близкие мне. Нет. Не натолкнуло. Нет у него вот этого ЗОВА, ТОСКИ и прочей хрени, про которую я пишу баллады. Да- тяжело, да- хреново, да — всех ненавижу. И все!!!

— А мысли у тебя прямо сейчас какие? — спрашиваю его.
— Никаких, — говорит он.
— Как никаких? У меня вот сейчас просто волнами идут, ошметками летят. А тоска в груди есть, пустота какая-нибудь есть?
— Нет.
— А сны кошмарные? -продолжаю я долбить, чтобы хоть что-нибудь найти в нем вкусное?
— Дерусь во сне с кем то постоянно, — говорит.

Все!!!

— А о чем мечтаешь? — спрашиваю, хоть я и знал о чем он мечтает.
— Мотоцикл хочу, в секцию бокса записаться, свой бизнес, тёлку и пиво раз в неделю. Хорошо в шахматы научиться играть хочу. Детей своих у жены забрать, чтобы я их правильно воспитал, и еще одного ребенка хочу.

И я подумал. Хороший человек, но не стать ему писателем. Надрыва нет. Хотя… Он стал писать письмо своей дочке. Классическое письмо. На бумаге. «Зачем?» — спрашиваю его. «Не знаю», — отвечает он
Читать дальше →

Когда я впервые увидел лунную походку Майкла Джексона, взгляд мой застыл, рот приоткрылся, дыхание остановилось и сердце стало биться аритмично. Потом конечно я эти завораживающие движения брейк-дансера видел много раз. И однажды, когда уже появились видео-уроки этой магии, я тоже попытался научиться так двигаться. Мне хотелось овладеть этими движениеми в совершенстве и где-нибудь, в подходящей ситуации, рисануться. Шел бы я, к примеру, мимо какого-нибудь кафе, и за стеклом сидели бы девушки за столиком и пили кофе, они бы посмотрели на меня, идущего мимо, и я бы неожиданно остановился напротив них, и пошел бы обратно лунной походкой, они бы удивились, захлопали в ладоши, а я бы так спокойно, снял бы бейсболку со своей лысой головы, поклонился бы им, и пошел бы дальше. Клево же. И я даже немного научился лунной походке, но случай рисануться все никак не представлялся.

И вот на праздниках, гулял я по гипермаркету, а надо сказать, что когда я хожу по длинным и просторным проходам таких заведений, то я очень внимателен и рассматриваю все и вся: бравых охранников в черных костюмах, шустрящих продавцов, гуляющие семейки, пьющих кофе дам, саксофонистов, играющих релаксы для публики, официантов в фартуках, движущиеся эскалаторы, вывески с заморскими названиями, большую и красивую плитку под ногами, лавочки, урны, бородатых метросексуалов, продающих «жижу», девушек, продающих какие-то пахучие жидкости или девушек, продающих восточные сладости, девушек с попугайчиками, детей, бросающихся мне под ноги, и многое другое. И в какой-то момент, я резко повернул голову вправо, вдоль длинного прохода, который заканчивался входом в магазин одежды, и стрельнул взглядом вглубь этого отдела. Он заканчивался зеркальной стеной, и рядом с этой стеной девушка — продавец, в белой короткой майке и оголенным пупком, черных джинсах с открытыми щиколотками и белых кроссовках на массивной подошве, разучивала лунную походку, проверяя в зеркале, правильность движений. В какой-то момент она
Читать дальше →

Волею случая, оказался я в не характерных для меня обстоятельствах. Учавствовал в задержании опасных преступников, которые косили под рок-группу. А может и не
косили. Короче, рок-группа выезжала на гастроли на другую планету (ей богу, не вру). Я должен был каким то образом ее сопровождать. На меня навешали жучков, камер, в сумках было какое-то оборудование, провода. Инструктировали меня, инструктировали, но так засрали мозги, что я уже распереживался и плюнул на все, и подумал — будь что будет.
Приехали мы в аэропрот-космодром, народу валом, группа преступников подходит на досмотр и я тут со своими сумярами что то им толкую. У меня из сумки что- то вываливается и в руках что-то оказывается, что меня компромитирует. Эти чуваки ухмыляются и идут дальше. А у меня то задание! Я побросал всю амуницию и взял только пистолет. А он тяжёлый гад. Думаю, куда бы его засунуть. Засунул кое как назад, на спине, за пояс, как в Голливудских фильмах и побежал догонять преступников. А они уже куда то на посадку прошли, а у меня пистолет в штаны сзади проваливается и своими выступами металлическими попу натирает. Думаю, какой дебил придумал пистолет за задницу совать, это же не удобно!
А на досмотре ко мне ещё девахи пристали — «ой, вам так повездо, летите с рок группой на другую планету, мы вот ни разу и не летали, хоть и сидим здесь уже пол жизни». Я думаю — и в правду клёво, только вот пистолет задницу натирает.

А потом я проснулся и подумал, что задание так и не
Читать дальше →

Помню, шел я ранним утром, по майски свежему городу, когда все домашние ещё спали за зашторенными от солнца окнами, как вдруг увидел одинокого человека. Он был одет в выцветший коричневый костюм и на его носу сидели очки с большими, клеенными линзами, от которых глаза человека казались очень маленькими. Его фигура была немного согнута вперёд и руки он держал за спиной. Он не спеша шел по полупустой улице вниз и глаза его смотрели вперед. «Одинокий человек», — подумал я тогда.

Прошел год. Опять был май. И я вновь увидел одинокого человека в коричневом костюме и очках, и он опять шел вниз по улице и держал руки за спиной.

Прошел ещё год и я уже не удивился, увидев одинокого человека. " Привет, привет, одинокий человек", — подумал я тогда

И вот прошло десять лет, к этому времени я уже жил один, я шел по майски свежему городу вниз по улице и держал руки за спиной. Внезапно я услышал сзади: «Привет, привет, одинокий человек». Я обернулся и увидел как за углом соседнего здания скрывается фигура в коричневом костюме.
«А может мне это все померещилось?» — подумал я и добавил, — «Хорошо хоть язык не
Читать дальше →