К Вере Полозковой

Вера, что ты, любая боль
Стоит того, что ее опишешь.
Выльется на листок тобой,
Выстлав узоры для новых рифм.

Боль поделить на один нельзя-
Только это страшно и горько.
С сотней деля черноту себя,
Все мы являемся светом только.

Милый поэт, пусть звучит тоска
Слезы не высохли, дрожь кожей:
Знаешь в тот миг для себя — жива.
Живы и мы для тебя тоже.

Живы, а не как картинки пусты,
Живы, реальны, хоть сном все мнится.
Сердце открыто — и ни тоски,
Ни сожаления не повторится.

Будто б живЫ те, что мучаем криком,
Смотрим, с издевкой подняв бровь,
Снова поверила в чувства мимов,
Душу отдала игре вновь.

Бога искала, отрекшись от чувств,
Их сложив в гениальные рифмы.
Плакал, просил и считал до двух,
Ну же, Всевышний, хоть раз вышло?

Да, Всевышний готов променять
Вечность и трон на миг осознания:
Боль, лезвие, взмах ножа —
Лишь исполняет Его желания.

Боль не прожив, невозможно узнать,
Где эта грань между сном и явью.
Сердце подскажет, оно — явь,
Все остальное — пустое исканье.

Сердце своё ты по боли найдёшь,
Нежно по швам ты его вскроешь.
Боль и вина — лишь тяжелая ложь,
Дальше пройдя, Себя уж не скроешь.

Радости не ограничен срок,
Знаю, родная, как ты устала,
Сдав свою жизнь как любви урок,
Праздником сердца и слова стала.