Андрей Болконский vs Пьер Безухов

Пьер Безухов

Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. (Л. Н. Толстой)
И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представи­лась Пьеру. (Л. Н. Толстой)
«… Ничего не найдено, — опять говорил себе Пьер, — ничего не при­думано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости». (Л. Н. Толстой)
… Один живой человек среди всего нашего света. (Л. Н. Толстой)
Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, — способность видеть и верить в возможность добра и правды и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. (Л. Н. Толстой)
«Солдатом быть, просто солдатом! — думал Пьер, засыпая. — Вой­ти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими». (Л. Н. Толстой)
Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя. (Л. Н. Толстой)
— Чччччччччччччччччччччччччччч

Андрей Болконский
Да, мне открылось новое счастье, неотъемлемое от человека… Сча­стье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних явлений на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мог только один бог. (Л. Н. Толстой)
«… Ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу...» (Л. Н. Толстой)
«… Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счаст­лив, что узнал его наконец. Да! все пустое, все обман, кроме этого бес­конечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ни­чего нет, кроме тишины, успокоения...» (Л. Н. Толстой)
Нет, жизнь не кончена в тридцать один год, — вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. (Л. Н. Толстой)
«Но где же? Как же выразится мой Тулон?» — думал он. (Л. Н. Толстой)
Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество — как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла каза­лись они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при хо­лодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня. (Л. Н. Толстой)
Что-то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю. (Л. Н. Толстой)
Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь — не по мне! (Л. Н. Толстой)
Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить — лю­бить бога во всех проявлениях. (Л. Н. Толстой)