Автопортрет с отрезанной головой. Сурат

— Научили бы меня чему-нибудь, — ныл Санчо по дороге.
— Чему же тебя научить? — озадачился Дон Кихот. — Хочешь, научу тебя искусству сновидения?
— А что это за искусство такое?
— Ну, это искусство видеть сон там, где все остальные видят реальность.
— Но тогда я вообще во всем стану видеть сон?
— Ну, да.
— А что же будет, если я вдруг проснусь?
— Тогда ничего не будет.
— Тогда, — решил Санчо, — не надо мне такого искусства!
— Как хочешь, — развел руками Дон Кихот. — Не пойму только, зачем ты ко мне привязался?
— Я же говорил, что изучаю историю, — терпеливо разъяснил Санчо, — а вы, как странствующий рыцарь, могли бы мне оказать неоценимую помощь в виде поставок фактического материала. Вы ведь везде бываете и все обо всем знаете.
— Боюсь, что ничем не могу тебе помочь, — огорчился Дон Кихот.
— Почему?
— Потому что нет никакой истории. Ты изучаешь то, чего нет.
— Как это, нет никакой истории?! — не понял Санчо.
— Ну, история — это последовательное развертывание событий во времени, чередование мировых метаморфоз, тогда как в действительности нет никакого чередования и нет никаких метаморфоз. Время, конечно, идет, но ничего не меняется, все всегда одно и то же.
— Как это, одно и тоже?! Вчера мы были в гостях у герцога, а сегодня идем по пустыне — это не одно и то же, а разные события!
— Правильно, — согласился Дон Кихот, — но что это меняет? Решительно ничего. И так всегда — сегодня одно, завтра другое — всегда одно и то же.