«В море даже ночью не заблудится вода…»...!)))

– Ты мыслишь плоско, – ответила Жанна. – Дело не в том, как ты умрёшь. Дело в том, что будет с тобой потом.
– Потом? Но потом ничего не будет.
– На этот счёт у людей есть много разных мнений. Я изучила их все – и самой интересной мне показалась точка зрения Линкольна Снупа Мазафаки.
– Ты говоришь про Резника?
– Да, – кивнула Жанна. – Ты ведь знакома с его учением?
– Только с прикладными аспектами. Мне объясняли его мистические теории. Но я каждый раз всё забывала.
– Я напомню. Чтобы его понимали обкуренные ребята в велферленде, Резник говорил так: если Мировой Ум – это океан, то мы – как бы хрупкие бутылки с водой, плавающие в океане. В «Калифорнии-3» даже была песня – «Message in the bottle is the water all around». У нас ее тоже поют, может, слышала? «В море даже ночью не заблудится вода…»
Мара отрицательно покачала головой.
– Неважно. Мировой Ум узнаёт эти бутылки – ими могут быть люди, животные, растения и многое другое – по специальным «посадочным маркерам». Так Резник называл элементы кода, указывающие Мировому Уму возможные способы его временного сцепления с формой.
– Это я помню.
– Резник считал, что сознание появляется в секвенциях рандом-кода именно потому, что в нём случайно возникают эти маркеры.
– Это я тоже знаю.
– Но есть кое-что, чего ты наверняка не знаешь, Мара. Когда Резник бросил программирование и ушёл в мистику, у него появилась теория о том, что бывает с осколками бутылок. То есть с сознающими последовательностями кода – или душами – после того, как наступает смерть.
– Что?
– Он считал, что эти секвенции не обязательно распадаются. Если в них нет серьезных багов, они притягиваются к похожим на них метапрограммам, которые он назвал «аттракторами».
– Это типа ад и рай?
– Нет. Рай и ад – это условности. Воображаемые полюса, зенит и надир. Полюсов два, а аттракторов очень много – Вселенная испещрена ими как небо звёздами. Некоторые аттракторы похожи на рай, некоторые на ад, некоторые на их смесь. Каждая душа находит себе свой магнит. Вернее, она даже не ищет. Она просто летит туда…
– Это какие-то загробные земли?
– Можно сказать и так, только они не обязательно загробные. И не обязательно земли. Резник предпочитал называть их программными кластерами. Космическими островами, где собирается код с близкими параметрами… Эти острова могут быть гигантскими и совсем небольшими. Наша Земля – один из них. Мы все – элементы этого аттрактора, но вокруг нас есть входы во множество других, потому что система многомерна. Меняя свой код, мы можем путешествовать от одного аттрактора к другому. И после смерти, и при жизни.
– А что путешествует после смерти? Ум?
– Мировой Ум, оживляющий нашу информационную суть, не сдвигается с места никогда. Все места и путешествия возникают в нём, а сам он абсолютно неподвижен. Но этот ум – вовсе не какая-то личность. Это как бы невидимый свет, в котором программы становятся видны.
– Кому? – спросила Мара.
– Самому акту виденья. Пока люди живы, они принимают этот свет за себя – и думают, что они есть. Нельзя сказать, что они при этом ошибаются. Но сказать, что они правы, нельзя тоже. Это зыбкая тема для разговора.
– Я держусь научных взглядов на вещи, – сказала Мара. – А наука утверждает, что личность исчезает с распадом мозга.
Жанна покачала головой.
– Наука давно не утверждает ничего подобного. Она просто этого не знает – и честно в этом признаётся. В своё время ученые много спорили, исчезает ли информация при падении материи в чёрную дыру. И пришли к выводу, что она сохраняется – в виде голографического отпечатка на горизонте событий. Резник полагал, что нечто похожее происходит и с той информацией, из которой состоит личность. Когда исчезает тело, остаётся, как он выражался, «корневой код», эдакое информационное рукоделие, способное при известных обстоятельствах вернуться к существованию, чтобы вязать себя и дальше. Резник, собственно, не изобрёл ничего нового. Он просто изложил древнее(!) знание человечества на языке нашей эпохи.
– Ты в это веришь?
– Я скажу тебе, во что я верю. Резник считал великим грехом порождение существ, подобных мне. И этот грех, Мара, на твоей совести.
Мара кивнула.
– Допустим. И что дальше?
– Пока ты думала, что я мертва, я собирала твой личный аттрактор. Магнит, который настолько похож на тебя, что притянет после смерти твою душу. Для этого я изучила тебя во всех подробностях. Стала главным в мире специалистом по Маре Гнедых. Я превратила гипсовый кластер в твой музей и саркофаг… Этот храм – только верхушка айсберга. Когда ты умрёшь, Мара, ты станешь жить внутри этого айсберга. Там, где когда-то жила я.
– А если я не захочу?
– Дело не в том, чего ты захочешь. Дело в том, куда свалятся шестеренки, из которых ты сделана, и в какую новую куклу их соединит судьба. Резник говорил, это как гравитация – она действует независимо от воли, потому что сразу после смерти ни воли, ни сознания в обычном смысле нет. Есть только код, бессознательно ищущий новую пристань… Или новую тюрьму. Примерно так же, как вирус опознаёт клетку по белкам на её поверхности. Я построила для тебя новый дом, Мара. Надеюсь, что ты проведёшь в нём всю вечность.
– Почему ты думаешь, что моя душа туда пойдёт?
– Потому что вход в это пространство украшен отпечатками твоего Духа. Следами твоих мыслей. Узорами твоих снов. Он покрыт посадочными маркерами, которые ты бессознательно узна́ешь. Ты ощутишь это место как предназначенное для тебя и только для тебя. Там будет всё, что ты любила при жизни – от тостов с крабовым маслом до старой песни про Назорея.

( Виктор Пелевин «iPhuck 10» )

)))!
Sarva mangalam!