Ты - следующий!

«Голова разлетелась спелым арбузом.
Под солнцем запекается кровь.
Солнце и мухи. Снайпер…
Ты уже — небо, а я вынужден жить…
Спасибо за кровь, спасибо за солнце...»
©

Когда мы не знали, что такое дао, когда «будда» — было лишь слово востока…
Джинсы «Техас» и контрабандное «Мальбро». И красный двух-касcетник «Шарп» из дешёвой пластмассы — как награда за исковерканное детство.
И в миллионах световых просек от тебя — мама. И Родина. А Родина — это она… Та у которой до пояса косы. Старое жёлтое фото. Кос больше нет — она стала студенткой. И кудрявый бывший школьник обнимает её за талию. А это значит, что сегодня твоя Родина — замполит.
И завтра, ты долго будешь сопеть, завязывая шнурки своих ботинок и проверять свою амуницию. А к ночи надо будет доказать, что Родина — это ты. Непреклонная, страшная и кровавая в своей бесшабашности, вызывающая предсмертную восторженную дрожь под свистящими пулями. Но ты… Ты уже будучи мальчиком, знаешь, что это лишь гормоны.
И вот он. Из соседнего двора. Не встретились там, встретились здесь. А ведь провожая девушек до дома, наверняка пересекали друг другу путь. И кровавые драки..«Шестой завод»..«Шестой завод!» — это почти что, сегодняшнее «дай рожок». Кастеты, пистолеты, водка за двадцать рублей бутылка, и изнуряющее карате в пыльных подвалах подмосковных пятиэтажек.
Ты сегодня зол. Ты сегодня зол? Да… Ты сегодня зол! У меня фотография — у тебя злоба, вчера разлили неправильно последнюю бутылку «Столичной». Кто теперь знает, что такое «Столичная»? Никто…
«Столичная» — это запах дома и августовской Москвы, где из каждого окна поёт Высоцкий.
«Столичная» — это отец, пришедший с завода. «Столичная» — это детство на домовой площадке, пионербол и девочки в коротких юбочках, вызывающие первую эрекцию.
И голос матери, призывающий домой.
Ты зол. Тебе не досталось Родины вчера. Но я же твой «зёма»! Я не пил из-за солидарности.
— Пойду поссу! — ты упрямо в шлёпках, сделанных из кирзовых сапог идёшь в туалет. Туалет — самое высокое место. Голову оторвать прапорщику Удомскому! Надумал что — первые прицелы — все в испражняющегося. Это называется фортификационный бред. Но перенесут. Сегодня к вечеру. А до вечера — туда. Может и не убьют никого.
Я слышу шум шуршаших штанов и твою струю мочи за толстым брезентом.
Ссы мальчишка! Я следующий.
Брезент откидываешь, улыбаешься, одна рука в ширинке…
Ухх…
Я смотрю на тебя. Что тут так ухнуло то? А тебя больше нет…
На месте головы — красное месиво горного заката.
Всё…
Конец детства. Конец жизни, Родина- уродина, длинная коса больше никогда не вырастет. И голос неба — ты следующий!
Я следующий. Ну и что? Не прошло десяти секунд, а твои мозги уже едят мухи. Деловитые жирные мухи с зелёным брюхом. Воздух дрожит на горячем солнце, а прожилки на брызгах тебя уже подсыхают.
Буддизм в действии. Наглядный урок мечтавшему о счастье мальчишке…
Мам… Боль приходит не сразу, как после пореза. Сначала чувство свободы и раскрывшейся плоти, наконец то вросшей во «внешнее». А потом боль… ТЫ СЛЕДУЮЩИЙ! ТЫ СЛЕДУЮЩИЙ!
Тот, кто на другом конце жизни, никогда не бьёт по одному. Вот сейчас он переводит на тебя…
Вот сейчас смотрит и оценивает, куда лучше… но вероятно слепит солнце.
ТЫ СЛЕДУЮЩИЙ! Десять секунд, изменившие весь мир.
Немое удивление, конец Родине и детству и животный позыв сохранить свою жизнь, которая уже в общем-то не нужна…
ТЫ СЛЕДУЮЩИЙ! На какой секунде ясно, что это всё равно произойдёт… Но сначала не станет Родины, потом коса уедет со своим принцем, потом умрёт мама, потом сопьётся отец…
А красный арбуз будет каждую ночь говорить разорванным ртом, что всё тщетно…
ТЫ СЛЕДУЮЩИЙ!
Прыжок в сторону. Но новой пули нет… Значит зря.
Бежит Удомский… А за ним армия спасения с плащ палатками для выноса жизни…
Спасать больше некого… Те кто остались, будут жить…
А вот небо, чужое синее синее небо — даже не шелохнулось.
Если смотреть вниз, то дрожание воздуха почти не видно… Там проходят тропы. По ним идут люди. И завтра их надо будет убивать. И красные арбузы будут разлетаться красивыми брызгами, чтобы было то, чем питаться мухам… И дрожать на солнце…
Родина…
А значит всё есть Родина. Всё под небом есть Родина. Уродина…
Мы приходим из Родины и уходим в неё. Матка выкидывает, матка поглощает…
И всё бы ничего… Но твой ремень… Он теперь мой. Он жжёт глаза слезами… Солёными, как солнце.
Чужое солнце востока.
И сны… Долгие вещие сны… С советскими танками и красными флагами:
«Сос! Сос! Спасите, братишки!!! ГДЕ МОЯ ЛЮБИМАЯ РОДИНА?!!! ГДЕ МОЯ МАМА?!!!
Маршем по сукам… Дави всех на… уй! Сюда, ко мне… Мы умираем, мы задыхаемся…
Наши… ГДЕ НАШИ?!!!»