Московский Дзен.

«Серым утром голые деревья дышат туманом.
Свежесть подмерзших луж первозданна.
Бегут пешеходы в простуженный город.
Их жизни скрипят замерзшей крупой...»

С высоты 47 этажа, залитый солнцем город похож на спинку умирающего от жары жука, хитиновые крылья которого больше никогда не раскроются в полёте. Внизу — миллионы несчастных созданий, истекающих в собственном соку, с открытыми ртами, ждущими вечерней прохлады. А на небе, на 100 метров ближе, висит раскалённый огненный шар.
Он режет глаза и прерывает дыхание. В такие часы, расплавленное внимание разливается в не имеющую краёв лужу, испаряется и зависает над городом безличным и бесформенным наблюдателем.
Город, дом, солнце, мысли, тело, движения — всё сливается в одну бесконечную полосу совершенно беспричинного существования. Беспричинного и бесцельного. Если выйти на раскалённый балкон, чтобы уделить время ещё одной сигарете, то становится ясно и очевидно — прыжок вниз, на город, ничего не изменит. Всё также будет жечь солнце, всё также будут слоняться толпы народа, и всё также бесформенное нечто будет равнодушно смотреть на валяющееся на заградительной сетке тело. Ничего не изменится…
Должно быть это психоз.
Ты наливаешь в чайную чашку водку до краёв, медленно, не чувствуя вкуса, глоток за глотком вливаешь её в свой организм, потом наливаешь новую. Закусываешь шоколадкой и ждёшь. Через несколько минут ты выходишь на балкон и зовёшь меня. Сегодня новая игра — пройти по бордюру здания на 90 метровой высоте до следующего балкона. После нескольких чашек «чая». И даже есть причина. Кончились сигареты, вниз идти более лень, чем сорваться и упасть в пропасть, а на соседнем балконе припрятана целая пачка. И нет сквозных коридоров, да если бы даже и были, то мы про них бы не вспомнили.
Ты скинув туфли, ступаешь на раскалённый бетон. Я вслух рассуждаю, сколько секунд ты будешь падать если сорвёшься. Конечно! Это всё корпоративная глупость. Мразь! Вот так кончают с собой клерки в далёком Токио, лишившиеся расположения начальства или кошелька с биткоинами. Но тут мы сами себе начальство. А лишить нас можно только жизни. И в этом нет никакого смысла, потому что мы сами подставляем свою жизнь под лучи раскалённого солнца.
Неужели желание выкурить сигарету не достойно целой жизни, или даже двух сразу. Если ты упадёшь, я нырну следом. Всё равно ничего не изменится. Завтра придёт толстая уборщица, потом приедет полиция, или в начале приедет полиция… Какая разница. Они найдут на полированных столах кучу никому не нужной макулатуры, а в холодильнике — два ящика водки, и ни грамма наркотиков. Потом они заглянут в наши счета и удивятся, так как там сплошная прибыль, и самоубийство на почве банкротства исключено. А на следующий день, в наши комнаты ворвётся ватага красивых и гламурных служащих, и все будут благоговейно выходить по очереди на наш балкон. Чтобы посмотреть место, с которого падают на солнце.
Ты смеёшься и делаешь первый шаг. А всего их около пятнадцати. Я не снимаю туфли, если ноги будут скользить, то вкуснее покажется сигарета.
Почему-то, каждый раз придумывая очередную пьяную страшилку, ты её всегда воплощаешь, а я иду в след за тобой.
И всегда на середине действа, ты начинаешь рассказывать анекдот. И всегда один и тот же. Про пьяного Винипуха, который не смеётся, потому что ему разорвало рот.
Но сегодня — хватит! На середине пути, я вспоминаю прошлое лето, когда в глубокой тундре мы сидели у костра, и местный шаман сказал, что тот снайпер, двадцать лет назад, промахнулся не случайно. Все эти двадцать я целовал этого снайпера каждый день по два раза — утром и вечером. А та пуля, которую ты три часа выковыривал из брёвен горного нужника весит уже двадцать лет у тебя на груди. Поэтому ты — сумасшедший. Поэтому я — шизофреник.Ладно, идём дальше. Странно, но лицом к стене идти нет никакого интереса…
А помнишь гул транспортных самолётов, который казался шумом прибоя, особенно после целой горсти гашишевого зерна. Вот и сейчас он появился опять… Может это вертолёт МЧС прилетел соскрести двух сумасшедших со стены раскалённого небоскрёба? Нет… Это шумит кровь в голове. Финиш!
Странно, но ноги не дрожат. Твоя зажигалка у меня…
Сигареты пересохли на раскалённом балконе и сгорают за одну затяжку. Поэтому надо сразу три…
Но действие водки прошло, а на том балконе — вход в холодильник, где водки много.
Твои глаза уже загадочно и восторженно блестят. А это значит…
А почему бы и нет? Только я теперь первый! К тому же ты вспоминаешь, что твои туфли остались там, а спускаться вниз босиком — полное сумасшествие. И почему ты вчера вечером не спрятал тут водку? Пусть тёплая, даже горячая… сейчас была бы кстати.
Солнце уходит за угол здания. Ну так что… Я первый.