Момент

Когда облака рассеиваются в голове и растекаются жужжащей прохладой по плечам, в горле пропадает колючий клубок ожидания перемен, а по ушам начинают прыгать кузнечики неопределённости и вежливости. Если лихо выползти на карниз, то внизу будет отражение неба, а верх плавно переходит в бока повседневности. Повседневность не утомительно однообразна, она чередуется летящими куполами церквей и цветущими берёзами.
Решение жить между веток и кататься по золотым горкам выпуклого тщеславия принимает тот, кто ничего никогда не решает. Лёгкие лесные болотца способны не дрожать от ветра, а растаявшие озёра земной печали не знают его поступи. Он не ходит даже по воде. Подводные ветры прорываются наружу, а прошлогодние листья тонут в утреннем тумане и лебяжьих озёрах. Они тяжелы, для того чтобы жить под деревьями. И никто никуда не взлетает, никуда — оказалось прямо здесь.
И висеть между «никуда и откуда» нет никаких сил. Сносит то, что движется по кругу и кружит в приступах бесшабашного нестойкого ничего не делания. Кружить можно повсюду. Вихри в городе ищут углы, а городские ведьмы бросают в них маникюрные ножницы. Дети молча кричат о свободе и громко молчат о страхе быть взрослыми.
Только коты понимают их язык, но сидят за окнами, и взлетают к луне по ночам. Собирая их за хвосты, спящая девочка летает на воздушных шарах, а на утро она награждается простудой и не идёт в школу. Один день бессмертия — подарок лунных котов. Потерявшись в картах луж, отражающих фонари, живёшь почти на звёздах. Фонари сдувает ветер ночной рябью дыхания, звёзды процеживаются сквозь прозрачно-молочные облака. Ни где не найти разницу.
Когда ветер забирается под рубашку, приходит ощущение плотной земли. Прелесть прирастает мурашками одушевлённости. Сколько звёзд- столько мурашек.
Всё что движется, двигалось всегда и остановится только на мгновение, чтобы повернуть назад.Смешные лепрозории для крепко стянутых в пучки и прибитых к кроватям.
Нет даже «между».Нет даже «есть». Просто потому, что нет даже «просто». Самого «нет» тоже «нет». Просто дует ветер и идёт дождь.Корабли придумали дети, детей придумал ветер, ветер приснился небу, небо сползает в океаны, а по океанам бродят корабли. Паруса полны воображения. Они понесут воображаемых к придуманным землям, где их встретят приснившиеся племена и безумные вожди глиняных людей, потерявших надежду стать облаками.
Гордые, гордые куски земли, не стряхнут своего благополучия. И превратятся в золотые клетки, где будут рожать детей, строить города и разгонять над ними облака. И парад своего имущества устроят в каждое мгновение ускользающего благополучия. Того, что делает твёрдым небо и слюнявым нёбо. Как же можно убивать тучи, но надеяться на собственную сытость от дождей? Всё сквозь пальцы. Сжимается ли ладонь, раскрыта ли -падает камнем, или машет крылом.
Не извиняясь звенит сказка о продолжении. А у продолжения нет края.
-мама, звёзды спят днём? Или мы снимся звёздам ночью? А почему такая грустная сказка, когда идёт дождь?
Мама, мы все умрём...? Я не хочу умирать, я тебя люблю…
А мой Тедди меня ночью целует! И у него мокрый нос… А вчера мы ходили с ним по луне. Я там когда-то была твоей бабушкой. Старенькой-старенькой! Мама, расскажи мне сказку про глупое облако… Помнишь? Которое не хотело быть дождём…
Разве мы спим? Это придуманный мир переворачивается то ночью то днём. Отлежал все свои бока и просится наружу. А по утрам синицы долбят клювом в окно. Вставай… Сегодня, кажется, суббота. Шестой день семидневной недели, двенадцати месячного цикла неопределённой бесконечности. Линейка портного на лице неба.
Вставай… И не плачь. Потому что слёзы, всего лишь дожди. А люди всего лишь сгустившиеся и заблудившиеся облака. Где твой дом? Где твоя печаль? Где твоя радость? В чём твоя жизнь:
Смотри… Повсюду — только «снаружи», а «внутри» ничего нет. Это просто каркают утренние апрельские вороны…