Сковородящий Бунтхвисатва. (Харизматичный хоррор)

«Только тот, кто не знает прошлого способен на будущее...» ©

Генерал стратегических ядерных сил Грохман Де Мур уже родился «Бунтхвисатхой». Нет, он не помнил своей прошлой жизни и не имел сострадания к существам этого мира, но, совершенно точно, знал, что когда-нибудь наступит момент истины, и он освободит всю страдающую биомассу от материального времяпровождения.
До пяти лет Грохман был очень странным ребёнком. Его раздражали и сверстники, вечно галдящие и суетливые, и воспитатели, выполняющие свои обязанности под маской холодной ненависти к «росткам жизни», и родители, зачавшие Грохмана, даже не спросив у него на это согласия.
То, что он раб и таковым останется до самой смерти, Грохман понял почти сразу, после первого своего крика в атмосферу задымленного города, уже в роддоме для семей военных лётчиков, когда врач-афроамериканец выдернул его, обвитого пуповиной и уже задыхающегося от недостатка воздуха и ненависти к этому миру. Пуповина была убрана, а несколько ударов по ягодицам запустили цикл дыхания и первый крик Грохмана, очень похожий на слово «Ироды».
И с самого начала Грохман стал мстить за своё ужасное положение извивающегося куска плоти, с садистским скоплением ноющих нервов и гадких материальных образов, появляющихся в Грохмане по мере проникновения несносной дейтвительности в него самого. Месть выражалась в том, что Грохман до трёх лет ходил на четвереньках и громко мяукал, доведя мать до нервного истощения.
Отец обычно спасался на аэродроме, где, как он думал, защищал Америку от всех её многочисленных врагов.
Грохман просыпался, вставал на четвереньки и требовал молока в блюдце. Эту картину он подсмотрел за своей домашней кошкой, котороя ему сразу понравилась тем, что не лезла к нему в душу. Он стал воспринимать её своей матерью, а кошка платила за это материнской любовью, постоянно охраняя сон мальчика. Она даже шипела на настоящую человеческую мать.
И когда взбешенная до основания мать Грохмана решила разъединить сына и кошку и отдать кошку соседям через дом, оба маленьких существа закатили такую истерику, что приехала полиция. И всё осталось, как прежде. Больше их не трогали…
В детском саду Грохман мстил более изощрёнными методами. Во время всеобщего внимательного занятия, например, рисованием, когда дети сидели высунув языки и водили по бумаге кисточками, Грохман выходил на середину помещения, снимал штаны и осуществлял дефекацию с совершенно безразличным лицом. Мальчика водили по детским психотерапевтам и психологам, те делали различные анализы снимки и томограммы, озвучивали версии причин его поведения, приписывали таблетки и уколы, но встретившись с колючим взглядом Грохмана, спешили отделаться от странного семейства. Конец такому поведению мальчика положил отец.
Он долго рассказывал Грохману о правилах поведения в этом мире, но когда, вдруг, этот мир в словах отца стал принимать самые отвратительные формы, а сам отец, войдя в раж, начал ругаться и бить посуду, маленький Грохман просиял лицом, подошёл к отцу и ласково сказал, что всё понял и больше так не будет.
Странности полового взросления совсем не понравились Грохману. В восемь лет, по телевизору он увидел странный взрослый фильм, где тётка, доведённая до отчаяния, била сковородой своего мужа. Она делала это жестоко и с особым остервенением. И тогда мальчик вдруг первый раз почувствовал, как набухает его плоть, а в животе становится жарко и вязко. Это было очень захватывающее ощущение, и Грохман его не забыл и решил исследовать. В доме на чердаке висела огромная медная сковорода.
Когда взрослых не было дома, Грохман поднялся на чердак и стал рассматривать сковородку. Он почувствовал, как опять возбуждение заявило о своих правах, но бить было некому, а мальчик хотел усилить своё состояние. Тогда он с разбега стал биться о сковородку головой и грудью. После пятого забега Грохман получил свой первый детский оргазм.
С тех пор он стал постоянно проводить время на чердаке. Родители слышали какие-то стуки, но думали, что ребёнок играет.
В колледже Грохман как-будто остепенился. Он хорошо учился и стал показывать отличные результаты и в спорте, и в других дисциплинах. Но сам Грохман отлично знал, какую цель себе поставил. А цель была самая благая. Прочитав свои первые книги по буддизму и христианству, юноша совершенно отчётливо понял, что спасти мир никто до него не пытался! И все попытки были только жалкими потугами на собственную избранность различных пророков и святых. Они много говорили о том, что этот мир есть ад и страдание, но сами не сделали ни одного настоящего поступка. Освободители и победители…
Их была целая череда, как на параде, все они показывали на человека, как на грешника и страдальца, но это были только слова. Мальчик стал изучать эзотерику невообразимыми темпами, но не забывал и о сковородке на чердаке.
Грохман превратился в высокого симпатичного молодого человека. Его знания были безупречны, а здоровье железным! Он улыбался, шутил и стал душой общества. Никто бы и не догадался, что парень отрабатывал коммуникабельность в обществе, которая должна была пригодиться в осуществлении своих божественных замыслов.
К тому времени отец Грохмана превратился в сурового полковника, имеющего существенные связи в военных кругах. С помощью своих знаний, отменного здоровья и связей отца, юноша поступил в самый престижный военный колледж Америки. И вскоре, и там стал показывать чудеса овладения знаниями и проявлять примеры морального и духовного социального идола. Грамоты, награды за различные первенства, знакомства с влиятельными людьми…
Но для дальнейшей карьеры было необходимо жениться. Внимание Грохмана привлекла на одной из вечеринок, девушка, виртуозно поджаривающая оладьи с кленовым сиропом. В саду стояла жаровня, и она на глазах у Грохмана так широко и уверенно управлялась со сковородкой, что Грохман потерял дар речи. Он сидел и широко раскрытыми глазами пожирал каждое движение девушки. Девушка тоже оказалась дочерью полковника. Она увидела глаза Грохмана и стала смеяться. Шутя, она подбежала к нему и угостила оладьями. Грохман встал, чтобы было удобнее проглотить кусок, и в это время девушка хлопнула его сковородкой по ягодицам. Грохмана потряс страшный и неограниченный оргазм…
На следующий день Грохман сделал предложение.
Карьера Грохмана была феноменально скоротечной! Он побывал почти во всех странах мира, и каждая командировка приносила ему новые почести и звания. Это был идеальный военный! Стальная машина нервов и ума. Безжалостная к врагам и к своим слабостям.
Особенно запомнилась Грохману его командировка в Китай, где он в составе ограниченного контингента курировал в составе разведгруппы переработку ядерного топлива с атомных электростанций. Тогда к Грохману, который был в звании майора, явился прямо к нему домой ночной гость. Гость рассказал, что отлично знает про тайный план Грохмана, что сомневается в его реальности, иначе бы немедленно убил майора прямо тут.
Гость сказал, что он один из стражей этого мира, и стражи никогда не позволят осуществиться планам Грохмана. Таким образом, Грохман был предупреждён.
Любой бы отказался от дальнейших действий, но только не майор Грохман! Майор был войном, поставившим себе практически невыполнимую задачу. И он в дальнейшем поступил, как воин. Грохман полностью вычеркнул у себя из памяти свой план, уничтожил все мысли о его возникновении и выполнении, поселил в себе сострадание буддийского масштаба, а саму идею вывел в совершенно закапсулированную область подсознания, где её никто никогда не мог бы найти. И в этом Грохману помогли многолетние практики психо-физического регулирования и методы контрразведки. Обмануть детектор лжи для Грохмана — было лишь детской шалостью. Он научился растворять своё сознание и прятать свой план так глубоко, что того почти не существовало. Принял он и кое-какие физические методы защиты. Стал не так ревностен к продвижению по службе, и начал много времени уделять семье и отдыху.
И через несколько лет Грохман почувствовал, что его «отпустило» чужое внимание стражей мира. Вместо того чтобы расслабиться, Грохман ещё интенсивнее принялся маскировать свой план.
Прошло ещё пять лет.
Грохман всё рассчитал правильно. Он построил реальный тренд будущих событий, учёл возраст и умственные способности людей, их семейное положение, состояние экономики, военные конфликты и тщеславие генералов.
И в один из дней он был назначен командующим секретной военной базой, где базировались ракеты средней и максимальной дальности, а также был назначен куратором «ядерного чемоданчика» с заветной кнопкой. К этой кнопке Грофман шёл всю свою жизнь. Конечно, это была не та кнопка, которой заведовал главнокомандующий. Пресловутую «ядерную кнопку» всегда курировало несколько лиц в государстве, одним из которых теперь являлся Грохман. Но он не рассчитывал устранить своих компаньонов по ядерному мальчишнику. Он рассчитывал на свою личную ядерную кнопку, которая была в его ведении, как командующего одного из самых засекреченных объектов. И эта кнопка могла быть задействована введением в компьютер нескольких десятков команд, код которых мог знать только один из числа избранных надсмотрщиков за главным ядерным чемоданчиком. И он знал эти коды, вернее узнал и запомнил, как только ознакомился со своими должностными инструкциями. Коды вводились в определённой последовательности в специальные «поля» между цифровыми последовательностями генератора случайных чисел.
Как только Грохман получил нужные коды и свою местную ядерную кнопку, запускающую убийственную порцию зарядов, способных разнести половину планеты, он понял — время пошло на часы. И вытащил из своего подсознания весь свой детский план по уничтожению ненавистного ему мира. Он отдавал себе отчёт, что его тут же «засекли» стражи мира, и его уничтожение — дело нескольких часов. Кто кого опередит…
Грохман отлично знал, как могут убивать на расстояние пси-импульсами, направленными против конкретного человека, чья пространственная ветка всегда висела в информационном поле событий, прошлых и будущих. Но такой метки не было в настоящем, а настоящее размывалось степенью разряжения сознания.
Грохман готовился к этому очень долго, штудируя древнейшие сутры и современные разработки военных парапсихологов. Поэтому он без труда вошёл в состояние полной защиты от пси-удара.
Но оставались ещё 25 километров дороги до базы и многочисленные тульпы стражей мира, которые, безусловно, захотят уничтожить его. А в заключении, возможно, придётся встретиться с самими стражами мира!
Но Грохман сам знал технологии формирования дублей, то есть «тульп».
Он сел напротив зеркала и в течении нескольких минут создал своих двойников, один из которых направился к его машине и поехал в город, другой на военном Хамере поехал на базу, а третий отправился домой.
Спустя несколько минут, сам Грохман сел в вертолёт, который был им давно припрятан, и на самой предельной скорости, опережая своего тульпу, рванулся на командный пункт своей ядерной базы.
Стражи мира, вероятно, ожидали от него резких действий, но они, усыплённые многолетней маскировкой Грохмана, не сразу поняли в чём дело, тем более способности Грохмана они не знали.
И поэтому через семь минут подтянутый и бесстрастный генерал Грохман быстро вошёл на командный пункт.
Он сделал пять выстрелов — все аккуратно в головы своих подчинённых. И сев за центральный компьютер запустил генератор случайных кодов. Время шло очень быстро!
Требовалось ещё 7 минут, для формирования тела общей команды, и ещё несколько минут на введение самих кодов.
Но Грохман чувствовал, как сгущается вокруг него пространство — это спешили его убить все стражи мира, вместе взятые. Грохман включил электромагнитную сеть защиты — и выиграл ещё несколько минут.
Когда на командном пункте сгустился первый страж мира, Грохман забивал последний код. И он успел!
Рука легла на последнюю кнопку, нажав которую, Грохман гарантированно уничтожал весь мир материальных объектов, визжащих от собственной неполноценности.
Он ощутил себя сейчас самым сострадательным и бесстрашным бодхисатвой!
Он словно видел миллиарды людей, молящих поскорее их убить, мучающихся от физической боли, скуки, душевных терзаний и неминуемой смерти.
Он знал, что каждое уничтоженное существо будет безгранично ему благодарно, а внезапность удара делала его самым великим гуманистом человеческой истории.

Осталось нажать!

На командном пункте материализовались уже все 144 стража мира. И одновременно навалились на пси-диапазон Грохмана, парализуя его волю и тело. Но Грохман был в состоянии ярости война и поэтому через несколько сот долей секунды хранители мира поняли, что проиграют эту битву. И стали воздействовать на эмоциональный слой пси-сферы Грохмана.
В помещении командного пункта, вдруг, стали появляться необыкновенные шары, из которых выскакивали странные существа с огромными глазами. Затем появились трёхметровые гиганты в космических скафандрах, и вдруг… посыпались самые странные существа всех видов и плотностей.
Грохман прекрасно знал, что это пришли Садовники человечества и их помощники.
Они не могли позволить Грохману лишить их пищи!
Все эти существа в едином порыве на всех пси-диапазонах стали угрожать Грохману вечными мучениями в других измерениях, мучениями его детей, упрашивать и сулить богатство и власть, предлагать новые формы бытия… Бой длился ещё несколько секунд.
Но палец Грохмана был не умолим. На мониторе обозрения было видно, как над ядерным объектом зависло с полтысячи НЛО разных форм.
Палец слушался очень плохо, тело было практически парализовано. Но Грохман был настоящим войном. Он разметал своё сознание по всей вселенной, оставив только небольшой отросток внимания на кнопке, и стал жать!
Но стражи мира нащупали его эмоциональную сферу. И принудительно сгустили сознание Грохмана на эмоционально-физическом восприятии.
Следующим их выпадом стала картинка реальности Грохмана. Грохман увидел себя в огромном зале, стены которого были увешаны медными сковородками.
На полу и на потолке — везде были сковородки! Грохман почувствовал, как его план уходит из под контроля его психики. Сковородки вызывали в Грохмане чувство небывалой возбуждённости. Он даже не представлял, что человеческая плоть и психика способна на такое сексуальное возбуждение!
Сковородки стали сниматься со стен и летать вокруг Грохмана, а некоторые из них стали чувствительно хлопать его по телу. Одна, самая подвижная сковорода всё время пыталась «поднырнуть» под ягодицы сидящего генерала. Она была самая опасная!
Несколько сковородок собрались в единый медный кулак и стали опрокидывать стул вместе с Грохманом, чтобы, наконец, добраться до его ягодиц.
Грохман не мог сопротивляться, ибо сладострастие стало заволакивать его сознание.
Стул опрокинулся! И Грохман оказался на четвереньках!
И тут, самая подвижная сковородка, со всей силы хлопнула его по ягодицам!
Это был потрясающий вселенский оргазм! И если бы не многолетние тренировки Горхмана в дадзен — он навсегда бы потерял мысль о кнопке и избавлении мира от страдания.
Но Грохман вспомнил своё детство и свою «кошачью маму»!
Он, стоя на четвереньках и задыхаясь от мультиоргазмов, которые вызывали у него хлопающие по ягодицам и выстроившиеся в очередь сковородки, собрал буквально «по сусекам» остатки своей воинской ярости. Ярости последней и священной битвы!
Это был последний Танец Грофмана! И он отчаянно замяукал, а потом зарычал…
Львиный рык пронёсся по вселенной, сметающим всё на своём пути, смерчем.
И ослабил на миг сотни врагов Грохмана. И этого было дотаточно, чтобы на мгновение разорвать спущенный на генерала морок и оказаться обратно на командном пункте ядерной базы с кнопкой под пальцем…
И Грохман, сотрясаясь в страшных космических оргазмах, вдавил кнопку в пульт!
Многочисленные стражи мира и Садовники тут же оставили Грофмана в покое, и ужасом смотрели на то, как открываются люки шахт, и от туда в дыму вырываются фалосоподобные сигары смерти. Их было очень много…
И они все летели по назначению. Автоматика должна была закончить конец этого мира, запустив все остальные ракеты в ответ на этот удар, который, сам по себе, уже был смертелен для человеческой цивилизации.
Стражи и Садовники стояли и смотрели, опустив физические и астральные руки…
А доблестный генерал Грофман, умирающий от космических оргазмов, которые выжгли всю его нервную силу и высушили весь спинной мозг, с открытыми глазами смотрел туда… И видел…
Он видел, как миллиарды существ утрачивают свою субстанциональность, сворачиваются в астральные вихри и навсегда покидают свою скотобазу, не оставив хозяевам ни крошки еды! Как сонм Бодхисатв, с удивлением смотрит на одномоментное просветление всего мира, и взглянув на самого Грохмана, начинает медленно аплодировать, переводя свои аплодисменты в громовую овацию!
Как все прошлые спасители мира смотрят огромными удивлёнными глазами и спрашивают себя, а почему им этого самим не пришло в голову!
Грохман лежал и счастливо улыбался.
Маленький мальчик, сын кошки… Он сделал это!
И тут гордость за свою непокорность и воинскую доблесть переполнила Грохмана.
Он попытался, как в детстве, сесть на четвереньки и осуществить дефекацию, перед растерянными стражами мира и Садовниками.
Он напрягся из последних сил… Но не осилил.
Всё что смог Грохман воспроизвести — это был еле слышный звук воздуха.
Он счастливо засмеялся, вышел из тела и помчался к своей звезде.
Вселенная приветствовала нового аватара, а звёзды мерцали, танцуя танец космической любви и смерти…
Стражи мира вздохнули… И поплелись собирать астральные вихри…

Их ожидало понижение на лестнице космической иерархии… Они были виноваты…