Многовариантный спин Бени. Или модерн метафизического выбора.

Если бы свободно падающий камень мог мыслить, он думал бы, что падает по свободной воле.
— Бенедикт Спиноза

Как и водится в реальности, покинув свою умозрительную тушку, Бени оказался на перекрёстке десяти частей света, и куда бы он не пошёл, вечно блуждал по кругу. Вероятно, это и есть метафизический ад! Так думал Беня, глядя на свои голые ноги. В астрал в портках не пускали, а новые штаны сделать Беня ещё не умел. Поэтому ему было стыдно и одновременно сладострастно, как во времена детского онанизма в кустах под старой яблоней. Беня поймал себя на сладострастности, и совсем уж решился проанализировать образы и причины сего явления, как вдруг с удивлением увидел, что вышел в какой-то тамбур. Беня осмотрелся.
В тамбуре было три двери с тремя табличками, по одной на каждой.
На первой двери висела табличка «Вход на службу другим».
На второй — «Вход на службу себе»
А на третей, корявыми неровными буквами пьяного или обколотого первоклассника, значилось короткое «На… й!». Надпись была сделана грязной зелёной краской и вписана в квадрат Малевича. И поэтому, ощущение от этой надписи ерошило астральный затылок, хотелось почему-то, открыть именно эту дверь! Казалось, что за этой дверью ждёт небывалый Метафизический Модерн (ММ), который приведёт к истине Платона, ну в крайнем случае, к теореме Пифагора, применимой к треугольнику жизни, куда вписывался немигающей глаз египетских пращуров.
Беня задумался… Разумеется, можно было пойти в эту загадочную дверь, но тогда метафизика в астральной голове Бени, могла бы закончиться быстро и необратимо. А это всё, что осталось от Бени!
Как можно было, вот так, сразу, убить свою душу, войдя в незнакомую дверь? И поэтому, Беня стоял и метафизически размышлял о трёх степенях квантовой свободы, свалившихся на его бесплотное существо…
Размышляя, и по привычке ковыряясь в астральном носу, разу двумя указательными астральными пальцами, Беня не заметил, как, вдруг, слева образовалась небольшая толпа дядек и тётек в чёрных рясах. Они шли колонной, изредка перестраиваясь в шеренгу. А в руках у каждого сияла икона. И все они были в крестах, которые излучали неземной свет благодати. Процессию возглавлял старец в просторном капюшоне, с глазами полными осуждения.
Группа быстро подошла к Бени и уставилась на его срам — не выше пупка, не ниже колен. Старец поморщился, и тут же поморщились все сразу! Беня не знал куда деваться от стыда.
-Беня? — спросил надтреснувшим голосом старец.
-Беня… То есть я… Да. Я есмь Беня — Беня закрылся руками и заплакал. Так ему стало стыдно и почему-то хорошо!
— Признаёшь себя христианином?
-Да!.. То есть… Я не знаю. Но с детства крещённый!
Тут Беня показал на свою лысую грудь, где по его мнению, должен был висеть крестик. Крестика, почему-то, не было. Одна из монахинь, сурово посмотрела на Беню, и что-то стала шептать на ухо старцу. Старец зашевелил тонкими губами.
-Есть сведения, что ты не однократно предавал нашего Бога! И якшался со серединными бесами, у которых ничего нет, кроме первозданного хаоса и кармы! И ты им симпатизировал! А ещё были целые года, когда ты ни разу не вспомнил про нашего Отца, и читал метафизические бредни таких же как ты бездельников и тунеядцев! И ещё… В книге твоей судьбы написано, что в детстве ты занимался… самоудовлетворением! И не только в детстве…
А потому, мы не можем тебя приписать к нашему сообществу. Ты есмь грешник. Возможно, что если ты пройдёшь два,… нет три круга нашего ада и мы лишим тебя обеих астральных рук — может тогда и посмотрим. А теперича… Пошёл вон!
Процессия быстро удалилась. Беня стал думать, как он будет без рук, где найти эти круги ада, и зачем ему это надо, если ему и сейчас не особенно плохо. Перспектива быть когда-нибудь принятым в эту общину радовала Беню всё меньше. Он представил, как каждый эон будет видеть одного и того же старца, и с надеждой посмотрел на три двери!
Тут, справа, раздался шорох. И Беня увидел рядом собой улыбающееся светящееся существо. Оно было в сопровождение сотен таких же улыбающихся светочей! Это было так прекрасно, что Беня опять заплакал.
— Я есмь Бодхисатва! — промолвило существо.
-Очень приятно! Беня! — Беня протянул ладошку, но вспомнив, что мгновение назад она прикасалась к астральному сраму, забеспокоился и застеснялся. Но Бодхисатва схватил руку и долго и сердечно тряс её вместе с Беней.
-Признаешь себя буддистом? — спросил Бодхисатва.
— Да! Я всегда симпатизировал! Всегда знал, что лучше буддизма ничего нет! — Бени очень хотелось стать таким же улыбающимся существом!
-Отлично! Но есть одна загвоздочка. Ты же христианин по рождению, и неполный буддист по убеждению, а в натуре — ты метафизик, ни разу не принявший позу дзадзен! Для тех, кто симпатизировал, у нас есть определённые обители, где симпатию можно выразить, родившись крестьянином монастыря, который будет всю жизнь работать на монастырском рисовом поле… Это будет твоим приобщением к сангхе! В следующей жизни, возможно, ты станешь монахом и тебе дадут медитировать. Вот так… Без вариантов, Беня! Ты, как существо погрязшее в сансаре, пока не можешь выбирать. Твоё зерцало на подставке мудрости, похоже на загаженные фары самарского «уазика», а сама подставка еле держит весь этот ком грязи! Ну что? Подумай тут, такой задумчивый… Мы подождём.
Беня задумался! Нет… Он, величайший метафизик, почти породнившийся с королевской кровью, будет каким-то крестьянином? По колени в вонючей жиже выращивать рис для жирного Патриарха и его челяди? И опять ждать несколько жизней? Не слишком ли велика плата за прописку в сообщество?
Разум Бени, натренированный тысячью ночами метафизических вычислений, стал раскладывать в аккуратные колонки все «за» и «против».
-Нет! — раздался голос Бодхисатвы, и он перестал улыбаться. — Это была, Беня проверка! Если бы ты не раздумывая сказал бы «нет» или «да», то мы бы тебя прихватили в нирвану. Но ты слишком рассудительный, а потому… пошёл вон!
— Вы — нелюди!!! — заорал ущемлённый Беня. — Сами предложили подумать! Провокаторы!!!
-О-ХА-ХА-ХА — громовой хохот Бодхисатвы прогремел по всей вселенной. С дверей посыпалась штукатурка. — Наш Величайший Патриарх называет это уловкой! И она в данном случае, опять себя оправдала. Ну ладно, постой тут, такой одинокий… А мы пойдём. И не расстраивайся. Все формы жизни хороши — выбирай на вкус! О-ХА-ХА-ХА…
С этими словами сонм Бодхисатв исчез. И Беня опять остался один, и голый.
Он снова стал разглядывать три двери, и даже поколупал астральным пальцем астральную штукатурку.
Тут прямо перед ним образовался какой-то дикарь, в перьях и с раскрашенной рожей, похожей на африканских туземцев, маски которых висели на стене в кабинете Бени на земле.
Дикарь смотрел так задорно и сурово, что Беня заулыбался.
-Вы кто, милейший? — спросил Беня, разглядывая многочисленные трубки и амулеты, висящие на теле дикаря.
-Я есть тот, кто в твоём мире ещё не родился, и ещё не обнял паству своими орлиными крыльями!
Но времени нет, как метафизик ты должен знать! И потому, я приглашаю тебя в свой вигвам мудрости! Ты можешь стать настоящим войном и сражаться насмерть с Орлом, который тебя съест!
Беня хоть и был затравлен происходящим, но тут же уловил нелогичность рассуждения дикаря.
-Зачем это биться с тем, кто и так тебя съест?
-Ты пока слишком логичен! Это говорит в тебе отсутствие сталкинга и фонит постоянный внутренний монолог! В этом и есть радость война — сражаться, как в последний раз и погибнуть в клюве Орла.
-И что? Никаких шансов? Всё летально фатально? Можно как-то уцелеть?
-Да! Но тогда ты сгоришь в огне! Или станешь неорганическим!
-Их… Я и так вроде уже не органический. Куда же больше? А чего там после пожара будет?
-Для этого нет слов! Но ты можешь ускользнуть из клюва Орла!
-А ты сам-то… Ускользнул.., или как?
Дикарь потупился и засопел.
-Я прошёл тысячи миров и убил сотни слизняков, но Орла пока не встретил. Последний мой танец впереди! И я готов к нему. И это даёт мне ощущение полноты жизни и драйв существования!
-Ну, тогда и моя метафизика не хуже! Тоже, знаешь, даёт и смысл и драйв и ещё много чего…
-Ну, тогда пошёл вон! — сказал дикарь и исчез из поля зрения Бени.
Беня стоял и мучился выбором. Дверь со скандальной табличкой привлекала его всё больше.
Что такое «служить себе» Беня уже знал, что такое «служить другим» Бени только что показали.
Чего же делать то? Беня подумал о том, что вечно тут стоять в прихожей — тоже занятие! Можно бесконечно долго встречать тут разных сущностей и знакомиться с их метафизикой, обогащая свою!
А что если так и сделать? А в промежутках между размышлениями, когда чистый разум не знает себя, прогуливаться по перекрёстку десяти частей света. От этой мысли Бени стало так хорошо, что он повеселел. И ещё подумал, что еды ему теперь не нужно, в туалет ему не приспичит, живи себе и думай метафизический модерн! Но стоило только получить Бени удовольствие, как, тут же, прямо из коридора, выбежали какие-то маленькие и серо- зелёные существа, с огромными испугано-восторженными глазами! На руках у них было по четыре пальца. Одеты они были в блестящие обтягивающие одежды, а в лапах у каждого обозначился какой-то металлический раструб, очень похожий на охотничий мушкет. Существа тонко щебетали, и в их щебетании слышалась угроза.
Трое подбежали к Бени и поволокли его к стене, а шестеро выстроились в шеренгу и направили раструбы на Беню.
-Это похоже на расстрел. -Прошептал Беня, и закрыл глаза…
Раздался металлический голос существа:
-Ты есмь Беня! Слушайть нас! Или себе, или другим, или распыл немедленно! Думат три минуты, время пошёл!
Беня стал соображать с поднятыми вверх руками. Он понял, что ему предлагали выбор между «служить себе», «служить другим» или «распыл»… И времени у него оставалось мало…
«Как всегда… троица!» — подумал Беня, глядя на серо-зелёных через прищур завзятого метафизика.
«Вот ведь твари! Надо было разу нырять в третью дверь!»
-Э… Господа… Э… Как Вас там…
-Мы есть Зеты Тальки с созвездия Бетты Кальки! Наш миссиён — подхват астраль землянин и перевод в нашу измерению! Для совокупления и устранения общественной зетовской вагины! Нам всем надо индивидуальный вагин и индивидуальный организм материнского происхождений!
Крайний зет сморщился и заплакал:
-Мы есть хотеть иметь родитель каждому зету! Мама и папа… Технический вагин не есть хорош!
Большой голов — много печаль! Любовь и нежность! Мы есть генетический эксперимент генитально устраняемого Универсума! Космос задолбало! Но давай скорей — две минут ушёль!
-А ежели я выберу вон ту дверь? — спросил Беня, и осторожно показал на табличку с надписью «Н… й».
Зеты разом замолчали и опустили раструбы. Самый толстый и блестящий из них затравленно посмотрел на Беню:
-Мы не есть говорить полный правда! Но это и не есть ложь! Это есть уловка! Ты хитрый Бен!
Свобода воли — есть космический принципа! Существайт ещё один свобода — четвёртый вариант — эта дверь! Ты волен что есть захочешь, но мы есть контролировать! Тут тыняться нельзя! Перекрёсток — есть должен быть чист от всех! Думай паскуда!
Беня опять задумался. Вся метафизика свернулась в единственный вопрос 6 чем отличается «распыл» от «Н… й»… В любом случае, «распыл» означал небытиё, а «Н… й» сулил какие-то незнакомые возможности! Думать было бесполезно. Это был напрасный умственно-разумный флирт.
Беня подумал ещё, что можно прямо тут всё и закончить, но вечное любопытство метафизика одержало верх.
-Всё" Отриньте гады! Я иду «Н… й»!
Зеты молча расступились и злостно смотрели на Беню.
-Мы есть сопровождать до двери! Пошёль!
Беня подошёл к двери и взялся за ручку. Скрипнул замок, и Беня приоткрыл небольшую щель. От туда подуло ветерком и чем-то знакомым и родным.
«А… Была не была» — подумал Беня, резко распахнул дверь, видя боковым зрением, как сдуло всех зетов в коридор, и шагнул широко и нахраписто…
… Беня почувствовал себя сидящим на стуле и открыл глаза…
Это была его детская комната! На стене висело зеркало. Беня заглянул в зеркало и увидел себя мальчиком 10 лет. Он обошёл свою комнату.Где-то в глубине дома раздавались характерные сервировочные звуки. Это готовили обед…
-Беня! Бенечка! Пора кушать, мой мальчик! — это был голос детской бениной няни!
Но что было совершенно непонятно, Беня помнил всю свою прожитую жизнь, все свои приключения в коридоре и на перекрёстке десяти частей света, всех христиан, буддистов дикаря и зетов и… дверь! И память эта никуда не исчезала… В теле мальчика жил старик, проживший всю жизнь… Беня оглянулся в растерянности, увидел свою дорогую скрипочку, на которой ему предстояло играть до 18 лет. А посередине стола лежала его первая книга по метафизике, которую он помнил всю свою жизнь «Растворение гордыни в божественных флюидах простых действий»…
Беня открыл книгу там, где была закладка и увидел подчёркнутые пером строки:
«Живородящее — живо трепещет. Животрепещущий — будет счастлив, если будет прост. Конец всем умозаключениям!»… Беня заплакал и размазал слёзы по детскому лицу.
Потом стал серьёзным, утёрся салфеткой, лежащей на кровати с покрывалом, сотканным из витиеватых рюш, уселся на стул, обмакнул перо в чернильницу и вывел на первой страничке своей чистой детской тетради:
«Если бы свободно падающий камень мог мыслить, он думал бы, что падает по свободной воле...»