Встречное предложение. Глава 1.

Гуляю третьего дня по своей любимой улице «50 лет ВЛКСМ» — уже звучит загадочно, даже для меня, а для молодого поколения, предполагаю, ещё загадочней, что это за чудо такое — ВЛКСМ, может разновидность ЛГБД? — и подходит ко мне чертила. В данном случае, слово «чертила» означает — человек. Черт, чертяка — то есть человек, имеющий определенную наружность и поведение. В моем случае — это восхищение этим человеком. То есть, в нем есть некий изюм и кураж. Потому что, он одет с иголочки. У него тонкая дублёнка черного цвета, на шею повязан большой, темный, с искрой шарф, на французский манер, на голове что-то типа «цилиндра», черные брюки дудочкой, черные туфли с острыми носами, хоть и зима, на руках черные кожаные перчатки тонкой выделки, в правой руке трость с черепом — набалдашником. Лицо утонченное, белая кожа и усики как у Сальвадора Дали.

— Привет, чувак, — сказал он по современному.
— Привет, коль не шутишь, — ошалело промямлил я, почти заикаясь.
— Как дела? — продолжил мужчина, на вид ему было примерно
лет сорок.
— Пока не родила, — выдал я смущённо, у меня то нормальная ориентация, а тут среди белого дня ко мне чужие мужики пристают.
— Тебя зовут Роман, а меня Диаболо, — будем знакомы.

«Мать честная»,- подумал я. — " И в правду черт, и это в наши дни, когда только ленивый не знает, что никаких чертей в природе нет". Я чуть не уписался, если честно, но сдержался и сказал новому знакомому:

— Это ж чем я провинился или чем отметился в этой жизни, что ко мне сам черт пожаловал? — спросил я не уверенно.

— Я не черт, но за комплимент спасибо, — сказал хлыщ.
— А чо имя такое странное?
— Папа любил экзотику.
— Ааа, — протянул я.

Надо сказать, что при всем его внешнем лоске, чего то в нем не хватало, внутреннего света какого — то. Затхлый он был.

— Ладно, говори, чо хотел, а то я весь в нетерпении от таких событий" — сказал я, нервничая.
— Куда торопиться, впереди вечность, давай побеседуем немного, для общего тонуса, чуть наведём мосты, так сказать", — сказал спокойно, то ли черт, то ли просто чертила.
— Не, не, — сказал я,- не тяни, я сейчас — одно большое ухо, слушаю тебя внимательно.

Мужчина посмотрел на рядом стоящую лавочку, потом на меня, потом опять на лавочку, потом ткнул свою трость в кончик своего правого туфля, поднял глаза на меня и сказал:

— Продай мне свой смех…

«Ого, заявление», — подумал я и тут же вспомнил книжку, которую читал в детстве. Она называлась " Проданный смех".
Там тоже, к мальчику подошёл чувак и предложил ему сделку. Мальчик стал иметь все что захочет, но потерял способность смеяться. Я вспомнил, как часто смеялся в молодости и как редко смеюсь сейчас. Что уже нет у меня улыбки, за которую меня любили девушки и я уже давно позабыл, как звучит мой смех. Ещё я подумал, что было бы не кисло подзаработать денег на остаток жизни, ничего для этого не делая, нахер, мол, нужен этот смех, и без него обойдусь. А покупателю смеха выдал следующее:

— Я бы тебе продал свой смех, если бы он у меня был. Он то был. Но, как бы, весь вышел.
— Странно, — сказал озадаченно мужчина,- у меня другая информация. Видимо произошла ошибочка.

Тут я даже расстроился, что только начавшаяся хрень с чёртом, так быстро стала заканчиваться.

— Слушай, Диаболо, а тебе грусть не нужна? — спросил я не уверенно, — у меня ее валом.
— Нет, грусть сейчас не в цене, — сказал сорокалетний ухоженный мужчина и опять потыкал тростью в кончик туфля. — Грусть сейчас плохо идёт…

Мы потоптались чуть на месте. Диаболо вдруг встрепенулся, как будто что то вспомнил и хотел мне сказать, но передумал и посмотрел на проходящую мимо девушку. Я понял, что интерес у него ко мне пропал и мое приключение подходит к концу. Мужчина простился и развернувшись пошел в сторону парка Победы, а я почапал домой.

В моей голове был рой мыслей. Я думал о том… да тут и не расскажешь… ибо это была каша. Я был взбудоражен, то ли чёртом, то ли не состоявшейся сделкой, то ли тем, что у меня нет смеха. Я посмотрел на проходящих мимо двух девочек- подружек, которые щебетали на своем не понятном молодежном языке и смеялись. «С чего они смеются? — думал я, — если не сегодня-завтра Иран сбросит на америкосов ядерную бомбу». Нет. Вру. Я не это подумал. Это я для красного словца приплел. Я подумал что-то другое. Но это было не на много лучше истории с Ираном.

Я пришел домой, вскипятил воду, налил ее в свой красивый стакан с пакетиком чая «Кёртис» и, прикусывая конфеткой «Белочка», обжигая нёбо, стал задумчиво пить чай. Потом я зашёл в ванну и посмотрел в зеркало. Лицо рептилли меня не удивило. Я уже к нему привык. Я приблизил лицо к зеркалу и попробовал улыбнуться. Верхние мышцы лица не приятно сопротивлялись. Оголились желтые зубы, но какое-то подобие юношеской улыбки стало появляться. Я чуть потренировался и пришел к выводу, что ещё не всё потеряно.

Потом я достал свой револьвер, разобрал его на части, почистил ствол шомполом, собрал его и опять положил на полку.

Потом я собрался и пошел в парк искать Диаболо. У меня к нему созрело встречное предложение.