Гость за левым плечом;)

…Это как голос, который пробуждается с тобой утром и постоянно объясняет мир. У всех есть один и тот же голос. Есть Самость, затем тело и все остальное и есть заботящийся обо всем этом. Он здесь: он говорит за левым плечом. Он всегда один, одинокий, и он говорит с тобой, поскольку ему нужно, чтобы ты его слушал. И ты слушаешь! У него есть ответ на любой твой вопрос. И даже если ты не хочешь ответа, он тебе его дает.

В. То есть это то, что ты называешь дьяволом?

Да, эта Я-осознанность всегда здесь сидит – этот дьявол, этот Люцифер, этот гуру, учитель. Это интеллект, который является перед тобой как гуру: осознанность, что всегда хочет тебя просветлить, что всегда тебе что-то обещает, всегда объясняет, как что устроено – это и есть гуру.

В. Любящий и заботящийся обо мне?

Нет, он заботится о себе: ему нужно, чтобы ты слушал, ибо если некому слушать, то он не может существовать. Ему нужно твое внимание. Каждое утро, когда ты пробуждаешься, он уже ждет, ибо он уже пробужден – осознанность никогда не спит, она сидит и ждет, когда этот парень проснется.

И как только ты проснулся и направил на это внимание, то сразу: «Приветик! Как спалось?» – и все такое. «Как ты спал? Какой сон видел?...» – вся эта история.

В. Еще один день… в раю.

Да, в раю.
Увидеть и опознать Себя как говорящего, слушающего и говорение… что нет никакого различия…

Иногда ты хочешь, чтобы он заткнулся, но чем больше ты этого хочешь, тем больше он говорит… объясняя этот мир. И если бы не было никого, кто бы объяснял мир, то ты даже не увидел бы эту вселенную – не было бы никакого переживания. Все это приходит вместе. Ты не видишь того, для чего у тебя не имеется никакого слова, и когда никого нет, кто бы объяснил это.

В. А Бог и дьявол – это что-то вроде симбиоза?

В своей природе это не нечто разное. Бог, знающий Самое Себя, и есть Свой собственный дьявол. Он становится Своим собственным учителем – тем, кто старается просветлить Себя, познать Себя, то есть Он и Свой гуру, и Свой ученик: Он постоянно играет обе роли!

Это способ, которым Ты реализуешь Самое Себя. То есть, когда Ты пробуждаешься, Ты – и учитель, и студент. И Ты постоянно хочешь просветлить Себя, познать Себя, ибо Ты любишь Себя. И из любящей заботы о Себе Ты хочешь изучить Себя, и играешь в этого учителя, в этого студента и во всю эту школу, и во все, что может быть изучено – во все эти всевозможные попытки познать Себя. И всегда обещаешь это Себе, поскольку скучаешь по Себе. С момента своего существования Ты всегда скучаешь по Себе и хочешь прекратить скучать.

Прекратить скучать – естественная тенденция: Ты снова скучаешь по Тому, чему не нужно познавать Себя, чему не нужно знание Себя, ибо с момента знания Себя начинается невежество. И это переживание невежества не делает Тебя невежественным.

В. Это переживание невежества всегда остается?

Ты можешь переживать Себя только в разделенности, когда переживающий отличен от того, что он переживает, и это называется невежеством – эта разделенность. И Ты принимаешь ее за реальность, и становишься тем, кто невежественен.

Но увидеть, что это лишь способ Твоей реализации, и что реализация может происходить только в относительных переживаниях…

Относительные переживания – это когда переживающий отличен от своих переживаний. И это никогда не закончится, никогда не прекратится, ибо этому нет ни начала, ни конца. И что?

Лучше будь, несмотря на это – будь Тем, что не нуждается ни в каком Единстве, не нуждается ни в каком конце разделенности. Но если Тебе нужен конец разделенности, то Ты будешь ждать вечно! Невозможно покончить с тем, чего нет! Ибо не существует ни разделенности, ни переживания разделенности – и это главное! Это переживание разделенности не означает, что в нем есть какая-то реальность.

В. Это Самость (Self) всё это поддерживает?

Твое внимание! Ты отдаешь этому внимание, отдаешь этому свою любовь. Внимание означает осознанность.

И опять же, как не отдавать этому внимание? Твоя Реальность реализует Себя в пробуждении. И тогда Ты вынужден отдавать внимание всему, что угодно, ибо, что Ты можешь поделать?

Отсутствие внимания – это просто еще одно внимание. Отдавать этому внимание или не отдавать – это уже слишком поздно! Сейчас уже слишком поздно, ибо это способ, которым Ты реализуешь Себя. Что Ты можешь с этим поделать?

Так что если даже сейчас ничего с этим не поделать, так что же тогда Ты можешь поделать позднее? Сейчас, позднее или когда угодно… Есть только «поздно», ибо есть «сейчас»; и чем бы ни были вещи, сейчас уже поздно.

Ты ищешь что-то в том, что является Твоими переживаниями, но Ты никогда этого не терял… и все равно ищешь это.

В. И я никогда не найду…

Айзек Шапиро из Австралии… говорит, что ты должен перейти от ищущего к нашедшему. Звучит очень даже неплохо, правда? «Однажды я был ищущим, а теперь я нашедший!»

В. А в чем разница?

И то, и другое глупо: и в том, и в другом есть тот, кто об этом заявляет – тот, кто себя определяет. Один – искатель, а потом от искателя – к нашедшему. Ооо! И что же он нашел? Конец поиска? «Поиск закончен, ибо я нашел!» Что он нашел? Может, он понял, что поиск никогда не закончится?

В. Что нечего находить!

Нашел, что нечего находить? Может, даже этого уже слишком много? Понятия не имею…

Я бы ничем Себя не определял…

Ты – не свет чего-либо, потому что это называется «Люцифером». Все, что приносит тебе свет, является Люцифером. Кто бы ни давал тебе что-то, ни обещал какое-то знание, даже если это то, чем является сознание и свет, сулящие знание, которое может добавить что-то к твоей природе, – все это ложь. Оно не может ничего добавить к тому, что ты есть. Это ложь о свете, о свете Люцифера, говорящего тебе: «Я могу дать тебе что-то. Я могу помочь тебе. Я могу сделать тебя более счастливым. Я могу принести блаженство, все, что угодно, небесное блаженство бога тра-ля-ля, божественное». Даже идея «божественной любви» – это дьявольская идея.
Все придуманные системы верований и просветление – даже идея «просветления» – опять-таки исходят от этого дьявола. Как будто просветление способно что-то добавить к твоей природе! Что это за идея? Вечная шутка! Ты говоришь с самим собой, и ты создаешь это дьявольское воображение, а потому оно беспрестанно с тобой разговаривает и обещает что-то, но никогда не может сдержать обещания.

С.: Слушая вас, я вспоминал сходные идеи одного индийского так называемого философа – У. Г. Кришнамурти.

К.: Я виделся с ним в 1995 году в Саанене. В течение одного часа.

С.: Вы говорили с ним?

К.: Я встречался с ним, но не говорил с ним. Мы избегали разговаривать. Но он мне нравится. Он был лающим псом.

И я согласен, Бог, знающий самого Себя, становится псом, а все, что пес делает, это лает. Я полностью с этим согласен. Все, что теперь исходит из этого Бога-пса, – это лай.

По своей Природе Бог никогда ничего не говорит. Он даже не знает Бога.

Но в любой момент, когда Бог знает Бога, Он становится псом. Вроде Бога-пса. И тогда Он становится догматичным. Из этого происходит дог-ма. А потом приходит все остальное.

Большая догма, создающая весь бла-бла-лай. Что еще может делать пес? Его даже нельзя винить. Он говорит. У него диалог. У лого диалог с лого. Диалог.

Всегда старающийся стать таким острым, что он даже может ранить сам себя. Он никогда не ранит сам себя. Потому что для этого нужны двое. Даже у интеллекта нет второго интеллекта. И нет второго сознания.

Поэтому Оно никогда не может ранить само Себя. Никогда не может знать само Себя.

Поэтому даже как абсолютный Интеллект Ты никак не можешь знать самого Себя. Так что если даже абсолютный Интеллект не может знать сам Себя, то кто еще может знать самого Себя?

С.: Даже абсолютный Интеллект ограничен?

К.: Да. Абсолютному даже не нужно быть абсолютным, чтобы быть Абсолютным. А то, чему нужно быть абсолютным, чтобы быть абсолютным, не абсолютно.

Фантастика. Поэтому даже чистейшая, абсолютная чистота недостаточно чиста.

Что за фантастическая Природа Того, что ты есть, которой даже не нужно быть Природой!

Не нужно быть естественной. Никогда не нужно никакое естественное состояние. Это – Природа. Никогда не знает никакого естественного состояния.

А любая идея очищения – это самое грязное, что у тебя может быть.

Что грязнее, чем очищение? Мгновенная грязнота. Ты мгновенно становишься грязным, когда пытаешься очищаться. Это делает Тебя грязным ублюдком.

Мне нравится дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Чит невозможно знать. Знание никогда невозможно знать.

Но все, что можно сказать, наслаждайся дерьмом. Дерьмо случается. И случается только дерьмо.

Я – фермер, поэтому мне нравится такой способ говорить. Если бы я был профессором чего-нибудь, то я бы, возможно, использовал другие слова. Но мне нравится эта простота.

Я бы всегда задавался вопросом, как вообще мог этот маленький деревенский мальчик, этот пастух, доивший коров, прийти к тому, чтобы, сидя в Бомбее или где-то еще, говорить обо всех этих абстрактных вещах? Невероятно!

Но все происходит именно так, как оно происходит. Это невозможно предсказать. Невозможно поместить кого-то в правильную школу и научить.

Я люблю беспомощность как ничто другое. Ни в чем нет никакого конфликта. Где конфликт? С чем? Как можно быть в конфликте с чем-либо?

Чтобы быть в конфликте, нужно усилие. Я для этого слишком ленив. Я даже слишком ленив, чтобы быть ленивым.

Вот моя проблема. Иначе я не мог бы здесь сидеть. Поскольку стараться быть ленивым – это слишком много усилий.

Я позволяю словам течь, как бы будучи течением, а слова выходят или нет. Это беспечность говорения. Я не знаю. Не говорить было бы слишком большим усилием.

С.: Я испытываю огромный дискомфорт от бытия «я»-сознающим, от бытия сознательным в отношении того, делаю ли я правильные вещи. Из того, что вы говорите, следует, что в просветленной жизни нет никакого «я»-сознания, есть просто событие, и нет никого сознающего, что происходит. Это верно?

К.: Да, нет никакого «я», которое могло бы быть сознательным. Чтобы быть Тем, кто ты есть, не нужно никакого «я». Вообще нет никакой необходимости в сознании. Начало всех бед – это «Я».

С.: Бытие «я»-сознающим.

К.: Начало всех бед «Я». С бытия «я»-сознающим начинаются беды. Начинается ложное.

Вот почему для меня нет Сат-Чит-Ананды. Поскольку это интерпретируют так, будто Самость должна знать саму Себя и быть счастливой от знания Себя.

По мне, это никогда не происходило. Это уже неподходящий указатель. В любом случае это слишком много. Для меня это скорее только Сат. Это То. Или Чит. Или Ананда.

Но не три вместе, тогда ты воображаешь, что ты должен сознавать, или осознавать, что ты есть, чтобы быть счастливым. Тогда это страдание, и я называю это какое-дерьмо-ананда.

Тогда это становится вроде условия, что ты можешь быть счастлив, только когда ты знаешь Себя.

Ты То, что ты есть, несмотря ни на что.

С.: И нет ничего, что ты можешь делать, чтобы быть Тем?

К.: Нет. Ничем, что ты можешь делать из «Я», ты не можешь достигать Того, что предшествует этому.

Это абсолютно вопреки и независимо от всякого действия или недействия или знания или незнания чего бы то ни было, что можно знать или не знать.

Поэтому Пара-Брахман не знает никакого Пара-Брахмана. А то, что может знать Брахман и Пара-Брахман, уже слишком поздно.

С.: Но тогда это уводит тебя даже от попытки самосовершенствования?

К.: Нет, это не уводит тебя ни от чего. То не оказывает никакого воздействия. Оно ничего не делает.

С.: Когда вы говорите «будь в Том»…

К.: Нет, я не говорю «будь в Том». В Том нет никого. В Том нет никакого «в».

С.: Как я понимаю, вы говорите, что в Том нет «кто».

К.: Нет даже «никто». Кто-то или никто – это на одного слишком много. Что бы ты теперь ни говорил, это слишком поздно.

Что бы ты ни пробовал, чтобы делать То чем-то, это слишком поздно.

Ты уже воображаешь, чем оно было бы. Нет. Его никто никогда не может воображать. Это не образ.

Из Него невозможно ничего делать. Ни выгоды, ни ущерба. Что бы ты ни говорил, это должно быть в «Я», исходя оттуда и пытаясь иметь выгоду или ущерб, а потом всегда проверяя: «Чем бы это для меня было?», «Как бы это было, если бы я был просветлен?», «Что бы происходило?» Но это уже слишком поздно. Это никогда не кончится.

Нереальное всегда будет пытаться становиться реальным. Из той корневой «Я»-мысли следует все остальное. Так ложное создает ложное. Так что даже создатель ложен. Все, что может создаваться, ложно.

Ложное, ложное, ложное. Так что теперь пытаться делать то, что ты есть, часть этой лжи – о господи! Конечно, Ты пытаешься. Поскольку Ты влюблен в самого Себя. Но это никогда не случится.

С.: Контролировать или изменять, это одно и то же.

К.: Это одно и то же. Ты любишь Себя и, любя Себя, Ты пытаешься контролировать Себя, поскольку Ты хочешь обладать Тем, кого Ты любишь.

Но Ты не можешь обладать Тем, кого Ты любишь. В обладании есть страдание. Даже воображение, что Ты можешь обладать самим Собой, это страдание. То, что Ты – нечто, чем можно обладать, это зависимость, это невыносимо.

С.: Я тут подумала, что вместо того чтобы мне задавать вопрос, а вам отвечать на вопрос, есть ли что-нибудь, что вам бы хотелось сказать независимо от вопроса? Есть ли какое-то сообщение, которое вам бы хотелось передать кому-то, кто искренне ищет и борется?

К.: Да, я могу дать вам вопрос!

С.: Я хочу ответ без какого бы то ни было вопроса!

К.: Это старая техника. Попытайся найти что-то, что ты не услышала от кого-то, и попытайся найти твой вопрос. Попытайся найти вопрос, который ты ни от кого не услышала, нигде не прочитала, ниоткуда не узнала.

Посмотри, есть ли у того, что ты собой представляешь, какой-то вопрос, не являющийся вторичным. Попытайся найти этот твой вопрос. Любой оригинальный вопрос. Попытайся. И если ты его найдешь, покажи его мне.

И я говорю Тебе – у Того, что ты есть, никогда не было никакого вопроса, оно никогда не нуждается ни в каком ответе ни на что.

Это безвопросность. Это безответность. Оно – Абсолют. Как Оно может сомневаться в самом Себе?

А то сомнительное «Я», которое всегда собирает какие-то вопросы и ответы, всегда будет коллекционировать вопросы и ответы. Вот почему я называю это «его-историей».

Кому есть дело до его истории? Истории его, кто всегда будет продолжать спрашивать себя «кто я?» или «я кто?», «я кто? Кто я?» – вверх и вниз, подобно пауку, прядущему и снова вытягивающему паутину.

Но даже вытягивая, он прядет. Этот паук «Я» всегда будет прясть. Прясть, прясть, прясть. Тот Брахма, что прядет весь мир, тот создатель, всегда прядущий все, что можно прясть. А потом снова вытягивающий это, только для того, чтобы прясть что-нибудь еще.

Так что Ты – тот паук или Ты можешь быть Тем, что даже не знает никакого паука, даже не знает никакого прядения или чего бы то ни было. Поэтому Ты делаешь свой выбор.

Для меня То, что за пределами того паука, просто превосходит то «Я», которое является пауком, просто будучи Тем, чем ты не можешь не быть. Ты будешь без всякого вопроса совершенным, каковым Ты являешься.

И нет никакой возможности становиться совершеннее. А То, что никогда не может быть совершеннее, не может определяться никем. Так что Ты – совершеннейшее из совершеннейшего.

Но совершеннейшее из совершеннейшего не знает никакого совершеннейшего. Нет никакого совершеннейшего. И Ты – высочайшее из высочайшего. Но высочайшее из высочайшего не знает никакого высочайшего. Или нижайшего, или чего бы то ни было.

Но любой, кто знает, тот знающий, который начинается с «Я», всегда хочет большего. Он никогда не удовлетворяется ничем.

Так что теперь Ты можешь сделать свой выбор – Ты тот неудовлетворенный ублюдок, которым Ты себя считаешь, или То, что даже никогда не знает само Себя.

Это не зависит от тебя, но все равно ты То. Для Того существование не требует усилий.

Просто быть Тем естественно, и нет ничего более естественного, чем быть Тем, чем ты не можешь не быть.

А что до покоя, то покой не может давать Тебе Покой, которым Ты являешься. Так пусть беспокойное «Я» делает то, что оно делает, – оно все равно не найдет Покой.

Что делать? Так что есть та абсолютная Естественность, а все, что бы Ты ни переживал, – это неестественность. И ты ожидаешь находить Естественность в неестественности? Это болезнь.

Это уже приходит с первым «Я». Больной. Тогда потенциальный больной ищет здоровья. Искатель. «Болезный.

Нет никого более больного, чем искатель. Искатель, ищущий То, чем является искатель. Это просто страдание ненахождения самого Себя. Но что делать? Это случается.

Нереальное невыносимо. Быть нереальным невыносимо. Даже существовать – это слишком много. Это невыносимо. И с того момента Ты хочешь избавиться от этого бремени.

Это все равно что врожденный источник страдания. Всякий раз, когда есть переживание, есть переживающий и что-то переживаемое – два. И это невыносимо. Поэтому Ты ищешь выхода из этого. И это будет происходить всегда.

И тогда есть 7 миллиардов других ищущих. Каждый принимает это на свой счет: «Быть может, я могу прекратить поиск». Ха-ха-ха. По-прежнему видя 7 миллиардов других, которые ищут: «Но я прекратил поиск! Я это сделал! Теперь я пробужден, и я могу показать вам, как пробудиться». Это все часть того ложного.

Кто-либо что-то заявляет и затем хочет делиться этим с кем-либо еще. Так что я могу делать? Я могу только указывать на ложное.

Я не могу указывать на То, чем ты являешься. Это более чем легкая работа! Все, что бы Ты ни говорил, – ложно!

С.: Правильно ли я вас понял, когда…

К.: Нет, это было бы ложно. Все, что бы Ты ни получал от Меня, – ложно.

С.: У меня есть эта склонность спрашивать: «Это верно или это иллюзия? Это то, что я воображаю, или это нечто реальное?» Я всегда задаю этот вопрос в отношении всего.

К.: Это называется сновидением. Сновидец сновидит о сновидении, о реальном сновидении или нереальном сновидении. Только когда есть относительный сновидец, у него бывает реальное или нереальное сновидение.

Этот вопрос неприменим к Тому, что ты есть. Он применим только к тому, кто уже ложен. Хорошее и плохое, правильное и неправильное применимы только к тому, кто уже ложен.

Поэтому То, что является добродетелью, не знает никакой добродетели и никогда не сомневается в добродетели. А сомневающийся будет сомневаться во всем. Он сомневается в самом себе и потом сомневается во всем, в чем он может сомневаться. Пусть сомневается. Он никогда не перестанет сомневаться.

Что бы он ни заявлял, чего бы он ни мог достигать, сомнительно. Раньше или позже он снова в этом сомневается, и тогда приходит что-то еще.

Глубже или выше, и больше осознания и еще одно осознание и более глубокое постижение – никогда не кончающаяся история.

Так что эта история того фантома, который иногда бывает непросветленным, а иногда просветленным, – призрачная история.

С.: Вчера вы говорили, что основное указание – это быть Самостью.

К.: Что бы Ты ни искал – это для Того, чему никогда не приходится искать что бы то ни было. Все, чего Ты желаешь – это для Того, чтобы быть Тем, что никогда ничего не желает. Но никаким желанием Ты не можешь достигать той безжеланности, которая есть То, что ты есть.

С.: И То, что ты есть, подразумевает, что Ты – Самость?

К.: Я говорил, что Ты есть Сат, и что То, что есть Сат, – это сама Удовлетворенность. И никогда не становится более или менее удовлетворенной. Его Природа – Удовлетворенность. Но То, что является Удовлетворенностью, не имеет никакого представления об Удовлетворенности. Оно просто То, что есть Удовлетворенность. Оно никогда не может становиться больше или меньше. А то, что может получать большее или меньшее удовлетворение, – фикция, вымысел.

Очень легко. Есть фикция и есть Удовлетворенность. Так что в этом вымысле Ты никогда не получишь удовлетворения.

К.: В тот момент, когда налицо «Я», это уже потенциал всей той лжи.

Ты – абсолютная Реальность, но можешь переживать Себя только в нереальных переживаниях. Такова природа этого.

Ты никогда не можешь переживать свою Самость. Поэтому Реальность никогда не может переживаться.

Но я не отрицаю переживаний. Так что абсолютная Реальность может переживать Себя только в нереальных переживаниях.

Вот почему абсолютный Сновидец, который есть сама Реальность, может переживать себя только в сновидении, в воображаемом переживании.

Но воображаемое переживание никогда не делает того абсолютного Сновидца большим или меньшим.

Какой бы ни снился сон, или что бы ни происходило во сне, это не может затрагивать То, что ты есть.

Как Его может затрагивать
Его собственное сновидение?

И если думать, что Ты можешь страдать по поводу Твоего собственного сновидения, как такое может случаться?

Страдает только то, что в сновидении. Только в сновидении есть поиск.

Есть «я». Получающее, теряющее, имеющее слишком много или слишком мало – все это часть сновидения.

Что мы тут делаем? Сновидение! Это переживание страдания. Я этого не отрицаю. И это не должно касаться Тебя. Кого должно касаться переживание страдания? Только «тебя», «я».

Тому, что ты есть, никогда нет дела до этого. Вот в чем вопрос: «Кого это волнует?»

С.: Так что в действительности страдание – это попытка убрать препятствие, именно здесь случаются эти двое?

К.: Между этим и Тем нет никакого моста. Никакого. В том, что является ложным, нельзя достигать Того, что не ложно. Что бы ты ни пробовал, это просто подтверждение того, что есть «кто-то», кому что-то нужно.

Фантом всегда будет пытаться становиться реальным. Поэтому фантом «Я» уже пытается становиться реальным. Но это не может случаться.

Нереальное никогда не станет реальным. А Тому, что уже реально, не нужно становиться реальным.

Поэтому никакого моста нет. Поэтому никак нельзя становиться Тем, что ты есть. Поскольку никак невозможно становиться Тем, чем ты являешься,
Ты никогда этого не утрачивал.

Просто видеть красоту того, что Ты не можешь достигать самого Себя. Это счастье. Поэтому все, что ты можешь знать, знающий, который может что-то знать или не может что-то знать, пускай, это его история.

Пусть он даже будет просветленным. Кому какое дело? Он может утверждать все, что угодно. Он не может претендовать ни на что.

Поскольку претендент в сновидении, претендующий на объект сновидения, даже просветление, кого это волнует?

До этого он считал себя непросветленным, а потом он, возможно, считает себя просветленным. Ха-ха-ха! Чудесно. Но что он может отнимать у Тебя? Ничего.

Он вор, которому нечего красть. Только уделяя ему внимание, Ты делаешь его реальным.

И теперь Ты уже уделил внимание первому «Я», ты влюбился в то первое «Я». Теперь Ты уделяешь внимание. Поэтому Ты платишь.

С.: Так что когда «Я» не существует…

К.: Оно никогда не было реальным. Оно никогда не существовало. Оно всегда было нереальным. Поскольку То, что является Реальностью, всегда есть до и за пределами того «Я».

В «Я» никогда не было никакой реальности. И его нельзя уничтожить. Поскольку никогда не было никакого «Я», чтобы его можно было уничтожить.

А для Того, что ты есть, оно никогда не нуждалось в том, чтобы быть уничтоженным. Только «Я» нужно уничтожать «Я». Но кому какое дело, если для того фантома история кончается?

То, что может кончаться, начинается снова. В окончании нет окончания, в начале нет начала. Так что пусть он воображает, что теперь это ему удалось. Ха-ха. Будь великодушным.

Будь абсолютно великодушным и позволяй сновидению быть сновидением и просто будь Тем, чем ты не можешь не быть. Вот и все. Ничто из этого сновидения не может давать ничего, чем Ты уже не являешься.

С.: Так что, вы чувствуете себя свидетелем?

К.: Нет, я этого не говорил. Ты неправильно интерпретируешь то, что я говорю, потому что ты хочешь становиться свидетелем.

Я сказал, что чувствую свидетеля. И я чувствую свидетельствование и чувствую то, что можно свидетельствовать. Но все, что бы я ни чувствовал, не имеет смысла.

Что за чувство! Что за цирк! Сколько нам нужно клоунов? Никогда не достаточно. И тогда есть некоторые клоуны, которые объявляют себя директорами цирка. Аватары. И тогда некоторые другие претендуют на то, чтобы быть зверями. А некоторые другие – музыкантами. Никогда не кончающийся цирк.

С.: Каково определение аватара? Оно не имеет никакого смысла.

К.: Нет, имеет. Потому что аватар – это Кришна, а Кришна – это Бог-творец, который не может менять Свое творение. Но Он пытается.

С.: Но что имеется в виду, когда говорят, что определенные люди – аватары?

К.: Это не аватары-люди. Это просто аспекты Кришны. Аспекты сознания.

С.: Что в них такого особенного, что их называют аватарами?

К.: Кто называет их аватарами?
Эти роли играет сознание. Это «его история» – оно заставляет все это происходить. И в этих историях есть сознание с большей энергией, большими сиддхи, и оно может делать швейцарские часы.

Дэвид Копперфилд был бы величайшим аватаром. Он может делать целые самолеты, и никто не называет его аватаром.

В этом сновидении может случаться все. Чего не может происходить в этом сновидении? Ты можешь летать на Луну, ты можешь летать в следующее измерение. Все это есть. Поэтому в сновидении есть аватары. Так что? Али-бабы. И я всегда думаю, почему меня не поражает молния?

Если бы действительно был аватар, он был бы таким могущественным, и если я прикалываюсь над ним, он мог бы просто заставить меня замолчать.

Но каждое слово, которое я говорю, произносится по требованию Тотальности, и его невозможно избежать – даже мне. Так что ни в каком слове нет сомнения.

Слова просто несомненны. Они имеют место просто по абсолютному требованию того, что есть, того, что является следующим моментом.

Поэтому никто ничего не говорит.

Никогда не было никакого аватара, говорившего какое бы то ни было слово. Так что все это пустое. Как и аватары. Никогда не было никакого аватара ни с какими сиддхами. Но тем не менее они есть в этом сновидении.

Но ты ведь не ставишь под сомнение мясника, который режет свиней, не так ли? Это то же самое. Это те же самые объекты сновидения.

И если у тебя 5 миллионов последователей, то ты не больший. Тогда дерьмо было бы величайшим аватаром, потому что так много мух не могут ошибаться.

Простите за такую приземленность. Это говорит фермер. Мне так часто приходилось ступать в коровье дерьмо! И мне так часто доставались удары коровьих хвостов.