28 августа 2025, 21:33
Vit7Из старого...
Винипух был самым замечательным и знаменитым мастером всего Что только существует на свете. В том числе и Адвайты. А Пяточок всегда был его единственным учеником. Иногда Пяточок превосходил своего учителя в понимании истин и смыслов, но показывать этого боялся. Сразу следовал подзатыльник, потом пинок и оскорбительное «свинья». Особенно Винипух измывался над пяточком при всем народе. Он выставлял Пяточка, как глупого необразованного «свина», которому крайне повезло в жизни встретить великого мастера и мудреца Винипуха. Но Пяточок не грустил. Он переживал не долго, и тоже стал мастером и учителем для ослика Иа. Иа был слегка глуп, и даже не догадывался, что Пяточок теперь его Учитель. Но об этом, почему-то, узнал весь лес. Когда Пяточок был особенно уязвлен мастерством и снисходительностью Винипуха, он шел к Иа и учил его, как правильно жить, дышать, сидеть, есть, думать, не думать, петь и танцевать.
Если Иа не соответствовал требованиям Пяточка, то Пяточок отвешивал Иа подзатыльники и пинал в зад, громко ругая его «ослом». Иа терпел долго, но после того, как Пяточок пообещал набить ему «ослиный пятак», не выдержал. Он тоже решил стать учителем и мастером!
Учить Иа стал Кролика. Кролик был очень умен и постоянно создавал теории, концепции и диаграммы мироздания. Ему требовалась аудитория, но мало кто что понимал в хитроумных схемах Кролика. И только Иа сидел и внимательно слушал. Когда Кролик забывался и начинал употреблять термины, Иа мычал, и выдавал что-нибудь крайне приближенное к жизни, лучше — к самой низкой самости. Кролик запинался, багровел и начинал ругаться. Иа тут же обвинял его в не проработанности своего эго и не выдержанности. И заявлял, что все теории Кролика не стоят ломанного гроша, пока тот не станет практиковать «йогу простолюдинов». И давал ему мантру «Иа». Кролик в злобе и отчаянии убегал, громко ругаясь, а лесные вороны на следующий день оповещали весь лес о том, как простой и понятный Иа «сделал» интеллигента-Кролика.
Так продолжалось несколько десятков раз. Когда Иа назвал Кролика «Зазнайцем», Кролик не выдержал. Он решил, что тоже достоин учить! В ученики он выбрал Сову.
Сова была флегматичной, не разговаривала и днем спала. А Кролик готов был читать ей и день и ночь свои могущественные теоремы Мира. Она сидела по утрам на ветке и кивала головой, засыпая. Кролик раскладывал конспекты и начинал учить. Кивки он принимал за крайнее одобрение. Когда Сова совсем уж засыпала, Кролик подбирался и выдергивал у неё из задницы перо.
Сова возмущенно хлопала глазами и красноречиво смотрела на Кролика. «Дошло»! — кричал Кролик — «Наконец-то поняла! С пробуждением, Соня»!
Сова долго терпела, но уже не могла охотиться, и стала улетать в дом к Винипуху. Она залетала на чердак, и спасалась, днем, от Кролика. Спала и видела сны про охоту. Если ей снилась особенно жирная мышь, Сова во сне ухала. УХ-УХ!
А Винипух постоянно спрашивал себя про самого себя. То где он, то кто он. Или про то, кто является иллюзией кого: тот кто спрашивает — иллюзия отвечающего или молчащего, или тот, кто молчит и отвечает — иллюзия того, кто спрашивает. Винипух постоянно практиковал, когда не ругал Пяточка.
И вот на свои вопросы он стал, вдруг, слышать: УХ-УХ!
Винипух решил, что это Атман! И стал задавать вопросы таким образом, чтобы молчание означало «нет», а «УХ-УХ» означало «да». Через три дня, сначала Пяточок, а потом и весь лес узнали, что Винипух обучается у самого Атмана!
Так они и жили по кругу, и учили друг друга. Пока Винипух не заухал, Пяточок не замычал, Иа не стал плеваться, а Кролик не захрюкал.
И только Сова осталась прежней. Может потому что ничего не говорила, а может потому, что никого не хотела учить и жила по ночам.
Винипух очень любил проводить сатсанги. Вера в то, что он несравненный учитель всех имеющихся истин, должна была укрепляться во всех обитателях леса и в нем самом. Он давно заметил, что расклеенные объявления по всем деревьям читают все. Но на сатсанги приходят всего несколько желающих, и то норовят присутствовать бесплатно, а по ходу ещё и посмеяться над Винипухом. И приходят то толстые самки, которым больше делать нечего. Усядутся на поляне и ждут представления, а Вини должен громко говорить банальности, смешить мимикой и энергично размахивать лапами. И чего бы гениального ни говорил Винипух, все опошлялось в разговоры о том, кто более худой или у кого самый красивый перед и зад. Но Винипух был талантливым мистиком. И придумал он хитрый и расчетливый план утверждения своего «я», и пополнения своего худого бюджета.
Вини прекратил клеить объявления с обычным содержанием. «Сила Адвайты», «Последняя истина Вини», «Мясо и зубы Дзен» — больше никому не были интересны.
И тогда появились такие объявления:
" Почему Пяточок никогда не станет просветленным".
«Почему Тигра никогда не станет Чеширским Котом».
«Дерьмо Иа в лесу, как признак помрачения всех ослов»
«Почему нельзя слушать советы Совы»
«Умственная отсталость Кролика набирает обороты».
Форму сатсангов Винипух тоже переделал. Теперь не он бегал по поляне, стараясь донести зерна истины до обитателей леса, а сами обитатели должны были вести дискуссии по теме сатсанга и выходя из темы надолго и далеко — лишь бы говорили, а их глаза горели познанием. Сам Винипух свил себе кресло из прутьев, похожее на гнездо, одел очки, повязал на шею венок, который ему сплели вороны, и рядом поставил столик с фруктами и медом. Он лишь следил за тем, чтобы нить дискуссий не прерывалась, и ловко подкидывал фразы и образы очередным говорящим. Когда начинали говорить все сразу, Вини вставал с кресла-гнезда и громко кричал «ОМ», простирая лапы к небу. Один или два раза он это сделал перед самым дождем, когда все были настолькозаняты обсуждением дерьма Иа, что больше ничего не видели. И дождь пошел! После чего все сразу и заметили, что это Вини умеет так охлаждать пыл неразумных зрителей. Хотя кто тут зритель, а кто актеры, было не понятно только актерам. А зритель Вини вовсю наслаждался собственным эго, которое придумало для себя самого аттракцион такого масштаба.
Посетителей приходило все больше и больше! Поляна перестала вмещать всех желающих. Винипух переписал ценники, но ученики все шли и шли нескончаемым потоком. Приободрился даже Пяточок. Теперь это был не просто «свин», это был свин избранный судьбой чтобы сидеть у ног великого Вини, и салфетками вытирать ему морду после того, как тот пригубит меда. Пяточок стал смотрящим за казной. И просто так уже Винипух ему пятак не бил. Теперь это делалось редко и при всем народе. Последний раз все это запомнили на сатсанге по теме «Природа свинины — Шаш Лык», когда Вини, одухотворенный священными текстами «Святого Чужого Уничижения» со всей дури заехал Пяточку в самый пятак. А Пяточок, развернувшись в толпу, всем показал свой распухший кровоточащий шнобель и прогудел, как в раструб: «Бьет — значит любит»!
После сатсанга на тему «Сколько меда припрятал подлый Кролик», авторитет Винипуха вырос до самых небес. В процессе дискуссии началась свара, и кто-то уже бил другому морду, но Вини крикнул «Ом» и произнес великую речь, изобилующую тонкостями Адвайты. Все были просто шокированы, и лишь слон продолжал возмущаться. Он кричал, что если возникает «сколько», то это уже не Адвайта, а Вини — слепец, проныра и шарлатан. Вини достойно выдержал натиск слоновьего ума и тут же задал слону коан: «Две дырки в одной дырке -что это»? Слон молчал. Пяточок бегал и всячески глумился над слоном, а публики визжала от восторга. «Ну и что это ?» — воскликнул рассерженный слон, готовый растоптать весь сатсанг.
«Твой нос в моей жопе» — отчетливо, чтобы слышали все, произнес Вини, обмакивая виноградину в мед. Слон не перенес позора и сам сбежал с сатсанга.
Чем более кричащие и унижающие достоинство обитателей леса объявления распространялись, тем больше становилось столпотворение и очереди, а с ними и цены на билеты. Даже честного Пяточка несколько раз подкупали и давали взятки с хвоста очереди. Винипух все знал, но позволял всему быть так, как оно есть. А все знали, что Винипух знал, и считали Вини святым и бескорыстным.
Ночами Винипух бродил по дому и придумывал темы для сатсангов. Это стало настоящим творчеством и проявлением мудрости Вини! «Мне мало дна, мне требуется настоящие днище»! — думал Вини. «Я размажу по поляне всех этих придурков. Я величайший деструктор всех организованных и „есьтных“! — кричал Вини в небо. Пяточку он приказал посередины поляны нарыть целый холм, и теперь ставил свое кресло там. Вечерами луна освещала гордый профиль Вини, когда толпа гудела и ругалась, обсуждая очередного изверга леса. И про Вини стали говорить только шепотом, а потом и вовсе перестали! Он просто был! Как данность и Бог. Все уже перестали даже думать откуда берутся объявления. А статуэтки Пяточка с расквашенным носом стали талисманами в каждой норе. Теперь, Вини с высоты своего положения только кричал „Ом“ и перестал влезать в дискуссии.
Но требовались все более циничные темы! Как только народ привыкал к очередному „дну“, есму следовало дать ещё более глубокое „дно“. И стали появляться такие темы:
»Как отличить на вкус дерьмо от мяса важного Кролика"
«Задница Иа, как склад ложных я всех ослов»
После таких сатсангов половина леса охотилась одновременно за Кроликом и его дерьмом. Когда его поймали, и он дрожал весь мокрый и уже потерявший всякий интерес к концепциям и учениям, то перед убийством приказали ему сходить по большой нужде, чтобы сравнить. Хорошо что его отбил у толпы учеников Пяточок. Он рассказал толпе притчу о гиперболизированных образах природы ума.
Иа вообще куда-то пропал, говорили, что убежал в горы. Целые команды соискателей истины бродили в окрестностях в поиске Иа, чтобы расковырять и уничтожить все ложные я ненавистного осла.
Когда «днищем» уже запахло основательно, Винипух понял — пора! Он повесил объявления на каждое дерево: " Почему вы все дерьмо, а я — в белом"! Он сшил себе белый воздушный костюм из перьев совы, которые надергал, зажав её на своем чердаке, а на голову приспособил железную банку из под пива «Балтика 7», которую нашел у реки.
В назначенный час собрался почти весь лес! Винипух заметил, что собираются тучи. Но пока светила луна, он стоял на вершине горы весь в белом, его голова сверкала, как звезда. «Вы все — говно»! — крикнул он в толпу! «Мы говно! — ответила дружно толпа. Из неё выбежал полосатый Тигра, подбежал к подножию холма и стал вопить „Я буду тебе вылизывать все! Только убей меня, о Великий“! В последствии историки истолковали этот поступок, как тролинг и подготовку к теракту.
»ОМ" — заорал Вини, воздел руки в небо. И тут ударила молния. Она ударила в самое высокое место прямо в железную банку «Балтика» на голове Винипуха. Винипух засветился и упал!
Толпа была в экстазе.
«Он вознесся на небо к Атману! Он сгорел в огне! Настоящий воин! Его забрали от нас силы Адвайты! Он великий!»
Один Пяточок увидел, что Вини шевелится. И понял, что Винипух просто в отключке. И ничего с ним смертельного не произошло. Но ситуацию следовало немедленно брать в свои руки.
Пяточок взлетел на холм на всех конечностях, и с первыми каплями дождя крикнул в толпу:
«Он передал мне все! Мой любимый ласковый Учитель! Идите ко мне дети мои, я вас утешу и буду утешать дальше. О теме следующего сатсанга я всех извещу отдельно. Сатсанг буду проводить… ЯЯЯЯЯЯЯААААА! Взревел Пяточок.
И только хитрый Тигра тоже заметил, что Вини шевелится. Он крикнул было „Нас всех на… ли! Расходимся“! — но его клич утонул в восторженном реве толпы.
Винипух, тем временем, переживал свой первый астральный выход из медведя в Атмана.
После удара молнии Винипух переживал свой первый астральный выход. Тело Вини дёргалось в животном магнетизме, а дух устремился высоко вверх, взглянув на прощание на знакомую поляну, на Пятачка что-то кричащего с насыпного холма и на рев толпы, взбудараженной точной молнией. Потом вокруг Вини возникла берлога, в конце которой засветился выход. Вини полез вперед, и обнаружил, что лапами совсем не обязательно упираться в стены берлоги. Можно запросто лезть мысленно, то есть концептуально.
Вини быстро вылез и очутился внутри огромного пня. Это была целая зала, вся отделанная красивыми деревянными панелями. На стене висел холст с нарисованным очагом, в котором горел огонь. Около очага стояло огромное резное кресло из полированного палисандра, а на кресле сидел деревянный человечек с длинным заостренным носом.
— Привет, Вини! — сказал звонким голосом человечек, и сдвинул свой колпак немного на бок.
— Ты кто? — прохрипел Винипух, все ещё пребывая одной своей половиной в берлоге. Кажется он снова застрял и старался выбраться изо всех своих медвежьих сил. Наконец ему это удалось.
-Я твоя природа ума! А зовут меня Буратино. Ты так долго меня обманывал, что пришлось самому пригласить тебя к себе. Так что ты в гостях у самого себя! Чувствуй себя, как дома.
Вини вспомнил, что когда-то кто-то рассказывал ему про Буратино. Что это деревянный человечек, который боится огня, самолюбив, спесив и в меру глуп. Уж тут то Вини точно даст фору этому спесивцу. Надо только собраться мыслями.
— И почему ты моя природа ума? Я великий учитель истины! Даже за пределами моего леса каждая свинья хотела бы попасть ко мне на сатсанг! Возвращай меня обратно. Меня заждались ученики, а Пятачок наверняка уже сдирает с меня шкуру, чтобы повесить у своей кровати и объявить себя учителем!
— Не так быстро, Вини! Сегодня я буду делать над тобой вивисекцию. И сегодня ты, наконец, познаешь истинную природу твоего ума. Да и тебя самого! Видишь ли, мы в какой-то степени одинаковы. У тебя в голове опилки, а Я из цельного дерева редкой породы. Когда в твою голову сыпали опилки, то взяли самые плохие. То что смогли подмести в мастерской. Поэтому ты глупее, чем я. А моя природа цельная и невредимая. Иначе говоря, в твоей голове мой второсортный субстрат самого низкого качества. Я мог бы тебя вздуть, как ты Пятачка. Но воздержусь. Ты мне нужен для опытов и укрепления моего незримого авторитета в твоем лесу. Все твои ученики, да и жители леса, знают, что ты общаешься с самим Атманом. Ну вот я и есть твой Атман, поэтому особо тут не вопи. А то хуже будет, запру тебя в берлоге на вечно и будешь сам себе сатсанги проводить. А сейчас следи за собой и отвечай на мои вопросы.
Винипух, вдруг, с ужасом увидел, как у него отвалилась левая лапа! Он вскрикнул от неожиданности и упал. Боли не было, но ужасный страх сотрясал всего Вини.
— Ну что, какие изменения ты ощущаешь? — спросил Буратино.
Тут до Винипуха дошло, что лучше не борзеть, а отвечать прямо на вопрос. Этот кусок говорящего дерева внушал Вини первобытный ужас. «Надо же» — подумал Вини, — «Никогда бы не подумал, что моя же природа моего же ума будет со мной так жестока».
-Ходить вот не могу! Отдай лапу.
Тут отвалилась вторая лапа, а за ней две передних сразу. Вини уткнулся мордой в деревянный пол, и только и мог вывернуть голову так, чтобы можно было говорить.
— Тебе не обязательно говорить ртом! — сказал Буратино. И голова Винипуха отвалилась от туловища!
-Что чувствуешь, медведь? — опять спросил Буратино.
-Худо мне! Я весь теперь в голове! Даже ползать не могу. Чего ты хочешь, мерзкое полено?! Доберусь я до тебя, сволочь древесная.
-Не гоже оскорблять свой же ум, Вини! Вот гляди фокус-покус…
Буратино быстро подскочил к голове Вини, чем то чикнул и молниеносно вытащил из головы небольшой мешочек с опилками. Винипух тут же перестал видеть, слышать и что либо ощущать. Он теперь мог только думать. Буратино мял мешочек в своих крючковатых руках, явно стараясь его проткнуть! И каждый тык деревянного пальца все больше и больше лишал Вини всякой прошлой памяти. Было одновременно страшно и великолепно просторно! Страх уходил, а простор и безграничное пространство увеличивалось. Вини буквально растворялся, как кусочек сахара в пруду. Буратино приостановился.
-Что сейчас чувствуешь? Просто думай, я пойму.
Вини стал думать! Он активировал такую безграничную тихую грусть собственного исчезновения, что у Буратино задрожали руки. Но Вини было уже хорошо, очень хорошо! Все его учительство и вся жизнь в лесу почти стерлись. А вместо этого возникло светящееся неподвижное бескрайнее пространство, которое поглощало Вини уже почти всего.
-Давай! Давай, сука протыкай скорее! Сто бочонков меда за дыру! — собрав остатки последней памяти, закричал Винипух. Он испытывал невероятные ощущения, за которые мог отдать все что угодно, жизнь, тело, ум, свои уже не нужные ему опилки. И самого себя. Себя оставалось так мало, а миг исчезновения был так сладок…
-Тысяча бочонков меда мне в жопу! — в последний раз завизжал Винипух. Это було странное чувство, когда страшно голоден, и глотаешь кусок, но не заглатываешь полностью, а пищевод уже сам начинает сокращаться и проталкивать еду в желудок, но ему не хватает силы, и нужно сделать самый последний глоток. И он никак не наступает.
Но, вдруг у Буратино ослабели руки. И он перестал ковырять мешок с опилками. Очаг прогнулся, выгнулся, расступился, и из него к креслу Буратино вышел пьяный Папа Карло. Он строго посмотрел на Буратино и погрозил ему пальцем.
-Рано, сынок. Еще слишком рано! Добавь ему мудрости, а с мудростью поубавится и спеси. На вот подсыпь ему немного дубовых опилок, чтобы думал, прежде чем говорить, и немного самых ценных — из баобаба. И вот ещё из красного дерева щепотка. Сшей его и отправь обратно. Нам с Джузеппе слишком весело смотреть на этого клоуна. Мы развлекаемся целыми днями и вечерами. Не стоит нас лишать такого зрелища. Эта свинья Пятачок все испортит! Он уже банку, в которую ударила молния, пытается приделать себе на грудь. Мы уже привыкли к этому придурошному медведю, а Джузеппе свинью не потерпит. Переписать мы ничего не можем, для этого нужно связаться с высшими, а они заглянут только через месяца три. Дай ему немного ума, чтобы стало ещё веселее. Карло отсыпал небольшие порции прямо на кресло, и исчез за холстом.
Винипух этого ничего не слыщал, он балансировал на самой последней ноте своего бытия и сотрясался от блаженства! Вот-вот… Уже скоро. Только свет. Безграничный свет. Вини всей своей оставшейся частичкой понимал, как это ужасно иметь себя у себя. И ему почему-то пригрезился пятак Пяточка, красный и разбитый. Кроме блаженства добавился ещё и смех! Вини трясся в хохоте, покидая свою природу ума.
Вдруг что-то изменилось! Пространство потемнело, поплыло, а память стала возвращаться. С ней вместе стал возвращаться и Винипух. Он с удивлением снова ощутил себя, и рванулся было туда где брезжило родное уже безграничное пространство, но не тут то было. Что-то не пускало!
— Походу, Вини, ты опять застрял! — раздался отвратительный голос Буратино. — Ты познал мудрость и природу своего ума, а теперь отправишься обратно к своему Пяточку. Будешь учительствовать дальше. Я тут тебе подсыпал кое-что. Теперь кроме сопелок, пыхтелок, свистелок и перделок, у тебя начнутся умные приходы! Ты будешь поражать своими способностями весь лес. Сейчас я тебя сошью.
Вини окончательно все вспомнил и стал орать в гневе и разочаровании.
-Твою же мать! Какого черта ты меня возвращаешь, скотина деревянная! Я уже не медведь! Я свет! Я безграничный гребанный свет! Сука позорная! Тварь сучковатая!
Вини бы кричал долго. Но Буратино быстро засунул мешок с опилками в голову, голову приделал к туловищу, приладил лапы, и схватив Винипуха, раза три тряханул его со всей силой. Винипух замолчал. Он видел, слышал. Все было по прежнему.
-А какая природа ума у Пяточка?! — спросил Вини.
-Понятия не имею. Вероятно свинина. А встретит его великая вселенская Свинья!
-Так что?! У каждого разная природа?!!! Атман что? Что, сука Атман?! Он не одинаковый?
Буратино задумался. Он вспомнил Папу Карло. Какая у того природа. А черт его знает!
— Да, сука! У каждого своя природа! А свет, который ты видел одинаковый. А что есть Атман ты сам додумывай! Ты ж учитель у нас. И я тебе такие мозги выдал, что теперь ты точно несчастен будешь. Раньше был просто тщеславен, а теперь будешь изощренно тщеславен. До состояния крайней медвежьей подлости! Ну иди теперь, вон там дыра — полезай, да смотри опять не застрянь. А то ногами буду забивать!
Буратино схватил Вини за шиворот и ткнул в берлогу…
Обратно Винипух не лез. Он сразу очутился на столе у себя дома. Вокруг сидели Кролик, Иа, Пятачок, Тигра и Сова. Он решил не сразу показывать, что ожил. А присмотреться. Прислушался. Говорил Пятачок.
-Завтра мы его закопаем прямо на пригорке, где стоит кресло учителя. Учитель теперь я! Дух Вини будет моим терафимом. А весь лес будет нам поклоняться и носить материальные ценности!
-Слушай, Пятачок! — сказал, кажется, Тигра. — Я видел, как он вроде шевелится! Вдруг он живой. Да потом ещё и раскапается! Тебе и нам тогда полный звиздец. Нас порвут на клочья!
-Да… Надо его дозадушить на всякий случай! — ответил Пятачок. — Вы придержите ка стол, а я его и придушу, чтобы наверняка. Давно хотел это сделать! И пятак свой высморкаю ему в рожу…
Раздался шорох и цокот копытц. Винипух почувствовал, как на его шее сомкнулись потные копыта пяточка. И давление стало непереносимым. И тут Винипух открыл глаза! Первое что он увидел в своей новой жизни — был малиновый распухший пятак Пятачка.
_ Убью, сука!!! -Захрипел Вини, и со всей своей медвежьей силой, как никогда раньше, влепил лапой прямо в пятак…
Он вскочил на лапы. Лапы слушались прекрасно, и стал топтать Пятачка, и даже прыгать ему на грудь. Все остальные разбежались. Пятачок ревел и визжал от страха, Сова забилась в печку, Тигра выскочил в окно, Иа с разбегу бодал закрытую дверь и страшно мычал. А Кролик подпрыгнул и повис на люстре. Через несколько минут Вини устал. Пятачок уже не визжал, а тихо со стонами и просвистами горестно похрюкивал. Его пятак достиг невиданных размеров. Все немного успокоились.
Винипух сел на табуретку, обвел всех мутным взглядом и тихо прорычал
— Я был у Атмана! Меня воскресили и сшили заново шаманы деревянного леса!
Завтра, все суки, на сатсанг! Будем судить Пятачка… По лесу расклеить афиши!
«Подлая природа гнилой свинины придурка Пятачка»!
Выполняйте! Или всем головы и лапы оторву!
И Винипух полез в шкаф за медовухой. Иа уже стелил ему постель, Кролик умывал Пятачка, Сова сидела озиралась, а Тигра опять пробрался в дом через окно и подобострастно вытирал хвостом стакан Винипуха. Жизнь налаживалась.
И Винипух чувствовал у себя в голове все новые и новые концепции. Он стал умнее Кролика!
Если Иа не соответствовал требованиям Пяточка, то Пяточок отвешивал Иа подзатыльники и пинал в зад, громко ругая его «ослом». Иа терпел долго, но после того, как Пяточок пообещал набить ему «ослиный пятак», не выдержал. Он тоже решил стать учителем и мастером!
Учить Иа стал Кролика. Кролик был очень умен и постоянно создавал теории, концепции и диаграммы мироздания. Ему требовалась аудитория, но мало кто что понимал в хитроумных схемах Кролика. И только Иа сидел и внимательно слушал. Когда Кролик забывался и начинал употреблять термины, Иа мычал, и выдавал что-нибудь крайне приближенное к жизни, лучше — к самой низкой самости. Кролик запинался, багровел и начинал ругаться. Иа тут же обвинял его в не проработанности своего эго и не выдержанности. И заявлял, что все теории Кролика не стоят ломанного гроша, пока тот не станет практиковать «йогу простолюдинов». И давал ему мантру «Иа». Кролик в злобе и отчаянии убегал, громко ругаясь, а лесные вороны на следующий день оповещали весь лес о том, как простой и понятный Иа «сделал» интеллигента-Кролика.
Так продолжалось несколько десятков раз. Когда Иа назвал Кролика «Зазнайцем», Кролик не выдержал. Он решил, что тоже достоин учить! В ученики он выбрал Сову.
Сова была флегматичной, не разговаривала и днем спала. А Кролик готов был читать ей и день и ночь свои могущественные теоремы Мира. Она сидела по утрам на ветке и кивала головой, засыпая. Кролик раскладывал конспекты и начинал учить. Кивки он принимал за крайнее одобрение. Когда Сова совсем уж засыпала, Кролик подбирался и выдергивал у неё из задницы перо.
Сова возмущенно хлопала глазами и красноречиво смотрела на Кролика. «Дошло»! — кричал Кролик — «Наконец-то поняла! С пробуждением, Соня»!
Сова долго терпела, но уже не могла охотиться, и стала улетать в дом к Винипуху. Она залетала на чердак, и спасалась, днем, от Кролика. Спала и видела сны про охоту. Если ей снилась особенно жирная мышь, Сова во сне ухала. УХ-УХ!
А Винипух постоянно спрашивал себя про самого себя. То где он, то кто он. Или про то, кто является иллюзией кого: тот кто спрашивает — иллюзия отвечающего или молчащего, или тот, кто молчит и отвечает — иллюзия того, кто спрашивает. Винипух постоянно практиковал, когда не ругал Пяточка.
И вот на свои вопросы он стал, вдруг, слышать: УХ-УХ!
Винипух решил, что это Атман! И стал задавать вопросы таким образом, чтобы молчание означало «нет», а «УХ-УХ» означало «да». Через три дня, сначала Пяточок, а потом и весь лес узнали, что Винипух обучается у самого Атмана!
Так они и жили по кругу, и учили друг друга. Пока Винипух не заухал, Пяточок не замычал, Иа не стал плеваться, а Кролик не захрюкал.
И только Сова осталась прежней. Может потому что ничего не говорила, а может потому, что никого не хотела учить и жила по ночам.
Винипух очень любил проводить сатсанги. Вера в то, что он несравненный учитель всех имеющихся истин, должна была укрепляться во всех обитателях леса и в нем самом. Он давно заметил, что расклеенные объявления по всем деревьям читают все. Но на сатсанги приходят всего несколько желающих, и то норовят присутствовать бесплатно, а по ходу ещё и посмеяться над Винипухом. И приходят то толстые самки, которым больше делать нечего. Усядутся на поляне и ждут представления, а Вини должен громко говорить банальности, смешить мимикой и энергично размахивать лапами. И чего бы гениального ни говорил Винипух, все опошлялось в разговоры о том, кто более худой или у кого самый красивый перед и зад. Но Винипух был талантливым мистиком. И придумал он хитрый и расчетливый план утверждения своего «я», и пополнения своего худого бюджета.
Вини прекратил клеить объявления с обычным содержанием. «Сила Адвайты», «Последняя истина Вини», «Мясо и зубы Дзен» — больше никому не были интересны.
И тогда появились такие объявления:
" Почему Пяточок никогда не станет просветленным".
«Почему Тигра никогда не станет Чеширским Котом».
«Дерьмо Иа в лесу, как признак помрачения всех ослов»
«Почему нельзя слушать советы Совы»
«Умственная отсталость Кролика набирает обороты».
Форму сатсангов Винипух тоже переделал. Теперь не он бегал по поляне, стараясь донести зерна истины до обитателей леса, а сами обитатели должны были вести дискуссии по теме сатсанга и выходя из темы надолго и далеко — лишь бы говорили, а их глаза горели познанием. Сам Винипух свил себе кресло из прутьев, похожее на гнездо, одел очки, повязал на шею венок, который ему сплели вороны, и рядом поставил столик с фруктами и медом. Он лишь следил за тем, чтобы нить дискуссий не прерывалась, и ловко подкидывал фразы и образы очередным говорящим. Когда начинали говорить все сразу, Вини вставал с кресла-гнезда и громко кричал «ОМ», простирая лапы к небу. Один или два раза он это сделал перед самым дождем, когда все были настолькозаняты обсуждением дерьма Иа, что больше ничего не видели. И дождь пошел! После чего все сразу и заметили, что это Вини умеет так охлаждать пыл неразумных зрителей. Хотя кто тут зритель, а кто актеры, было не понятно только актерам. А зритель Вини вовсю наслаждался собственным эго, которое придумало для себя самого аттракцион такого масштаба.
Посетителей приходило все больше и больше! Поляна перестала вмещать всех желающих. Винипух переписал ценники, но ученики все шли и шли нескончаемым потоком. Приободрился даже Пяточок. Теперь это был не просто «свин», это был свин избранный судьбой чтобы сидеть у ног великого Вини, и салфетками вытирать ему морду после того, как тот пригубит меда. Пяточок стал смотрящим за казной. И просто так уже Винипух ему пятак не бил. Теперь это делалось редко и при всем народе. Последний раз все это запомнили на сатсанге по теме «Природа свинины — Шаш Лык», когда Вини, одухотворенный священными текстами «Святого Чужого Уничижения» со всей дури заехал Пяточку в самый пятак. А Пяточок, развернувшись в толпу, всем показал свой распухший кровоточащий шнобель и прогудел, как в раструб: «Бьет — значит любит»!
После сатсанга на тему «Сколько меда припрятал подлый Кролик», авторитет Винипуха вырос до самых небес. В процессе дискуссии началась свара, и кто-то уже бил другому морду, но Вини крикнул «Ом» и произнес великую речь, изобилующую тонкостями Адвайты. Все были просто шокированы, и лишь слон продолжал возмущаться. Он кричал, что если возникает «сколько», то это уже не Адвайта, а Вини — слепец, проныра и шарлатан. Вини достойно выдержал натиск слоновьего ума и тут же задал слону коан: «Две дырки в одной дырке -что это»? Слон молчал. Пяточок бегал и всячески глумился над слоном, а публики визжала от восторга. «Ну и что это ?» — воскликнул рассерженный слон, готовый растоптать весь сатсанг.
«Твой нос в моей жопе» — отчетливо, чтобы слышали все, произнес Вини, обмакивая виноградину в мед. Слон не перенес позора и сам сбежал с сатсанга.
Чем более кричащие и унижающие достоинство обитателей леса объявления распространялись, тем больше становилось столпотворение и очереди, а с ними и цены на билеты. Даже честного Пяточка несколько раз подкупали и давали взятки с хвоста очереди. Винипух все знал, но позволял всему быть так, как оно есть. А все знали, что Винипух знал, и считали Вини святым и бескорыстным.
Ночами Винипух бродил по дому и придумывал темы для сатсангов. Это стало настоящим творчеством и проявлением мудрости Вини! «Мне мало дна, мне требуется настоящие днище»! — думал Вини. «Я размажу по поляне всех этих придурков. Я величайший деструктор всех организованных и „есьтных“! — кричал Вини в небо. Пяточку он приказал посередины поляны нарыть целый холм, и теперь ставил свое кресло там. Вечерами луна освещала гордый профиль Вини, когда толпа гудела и ругалась, обсуждая очередного изверга леса. И про Вини стали говорить только шепотом, а потом и вовсе перестали! Он просто был! Как данность и Бог. Все уже перестали даже думать откуда берутся объявления. А статуэтки Пяточка с расквашенным носом стали талисманами в каждой норе. Теперь, Вини с высоты своего положения только кричал „Ом“ и перестал влезать в дискуссии.
Но требовались все более циничные темы! Как только народ привыкал к очередному „дну“, есму следовало дать ещё более глубокое „дно“. И стали появляться такие темы:
»Как отличить на вкус дерьмо от мяса важного Кролика"
«Задница Иа, как склад ложных я всех ослов»
После таких сатсангов половина леса охотилась одновременно за Кроликом и его дерьмом. Когда его поймали, и он дрожал весь мокрый и уже потерявший всякий интерес к концепциям и учениям, то перед убийством приказали ему сходить по большой нужде, чтобы сравнить. Хорошо что его отбил у толпы учеников Пяточок. Он рассказал толпе притчу о гиперболизированных образах природы ума.
Иа вообще куда-то пропал, говорили, что убежал в горы. Целые команды соискателей истины бродили в окрестностях в поиске Иа, чтобы расковырять и уничтожить все ложные я ненавистного осла.
Когда «днищем» уже запахло основательно, Винипух понял — пора! Он повесил объявления на каждое дерево: " Почему вы все дерьмо, а я — в белом"! Он сшил себе белый воздушный костюм из перьев совы, которые надергал, зажав её на своем чердаке, а на голову приспособил железную банку из под пива «Балтика 7», которую нашел у реки.
В назначенный час собрался почти весь лес! Винипух заметил, что собираются тучи. Но пока светила луна, он стоял на вершине горы весь в белом, его голова сверкала, как звезда. «Вы все — говно»! — крикнул он в толпу! «Мы говно! — ответила дружно толпа. Из неё выбежал полосатый Тигра, подбежал к подножию холма и стал вопить „Я буду тебе вылизывать все! Только убей меня, о Великий“! В последствии историки истолковали этот поступок, как тролинг и подготовку к теракту.
»ОМ" — заорал Вини, воздел руки в небо. И тут ударила молния. Она ударила в самое высокое место прямо в железную банку «Балтика» на голове Винипуха. Винипух засветился и упал!
Толпа была в экстазе.
«Он вознесся на небо к Атману! Он сгорел в огне! Настоящий воин! Его забрали от нас силы Адвайты! Он великий!»
Один Пяточок увидел, что Вини шевелится. И понял, что Винипух просто в отключке. И ничего с ним смертельного не произошло. Но ситуацию следовало немедленно брать в свои руки.
Пяточок взлетел на холм на всех конечностях, и с первыми каплями дождя крикнул в толпу:
«Он передал мне все! Мой любимый ласковый Учитель! Идите ко мне дети мои, я вас утешу и буду утешать дальше. О теме следующего сатсанга я всех извещу отдельно. Сатсанг буду проводить… ЯЯЯЯЯЯЯААААА! Взревел Пяточок.
И только хитрый Тигра тоже заметил, что Вини шевелится. Он крикнул было „Нас всех на… ли! Расходимся“! — но его клич утонул в восторженном реве толпы.
Винипух, тем временем, переживал свой первый астральный выход из медведя в Атмана.
После удара молнии Винипух переживал свой первый астральный выход. Тело Вини дёргалось в животном магнетизме, а дух устремился высоко вверх, взглянув на прощание на знакомую поляну, на Пятачка что-то кричащего с насыпного холма и на рев толпы, взбудараженной точной молнией. Потом вокруг Вини возникла берлога, в конце которой засветился выход. Вини полез вперед, и обнаружил, что лапами совсем не обязательно упираться в стены берлоги. Можно запросто лезть мысленно, то есть концептуально.
Вини быстро вылез и очутился внутри огромного пня. Это была целая зала, вся отделанная красивыми деревянными панелями. На стене висел холст с нарисованным очагом, в котором горел огонь. Около очага стояло огромное резное кресло из полированного палисандра, а на кресле сидел деревянный человечек с длинным заостренным носом.
— Привет, Вини! — сказал звонким голосом человечек, и сдвинул свой колпак немного на бок.
— Ты кто? — прохрипел Винипух, все ещё пребывая одной своей половиной в берлоге. Кажется он снова застрял и старался выбраться изо всех своих медвежьих сил. Наконец ему это удалось.
-Я твоя природа ума! А зовут меня Буратино. Ты так долго меня обманывал, что пришлось самому пригласить тебя к себе. Так что ты в гостях у самого себя! Чувствуй себя, как дома.
Вини вспомнил, что когда-то кто-то рассказывал ему про Буратино. Что это деревянный человечек, который боится огня, самолюбив, спесив и в меру глуп. Уж тут то Вини точно даст фору этому спесивцу. Надо только собраться мыслями.
— И почему ты моя природа ума? Я великий учитель истины! Даже за пределами моего леса каждая свинья хотела бы попасть ко мне на сатсанг! Возвращай меня обратно. Меня заждались ученики, а Пятачок наверняка уже сдирает с меня шкуру, чтобы повесить у своей кровати и объявить себя учителем!
— Не так быстро, Вини! Сегодня я буду делать над тобой вивисекцию. И сегодня ты, наконец, познаешь истинную природу твоего ума. Да и тебя самого! Видишь ли, мы в какой-то степени одинаковы. У тебя в голове опилки, а Я из цельного дерева редкой породы. Когда в твою голову сыпали опилки, то взяли самые плохие. То что смогли подмести в мастерской. Поэтому ты глупее, чем я. А моя природа цельная и невредимая. Иначе говоря, в твоей голове мой второсортный субстрат самого низкого качества. Я мог бы тебя вздуть, как ты Пятачка. Но воздержусь. Ты мне нужен для опытов и укрепления моего незримого авторитета в твоем лесу. Все твои ученики, да и жители леса, знают, что ты общаешься с самим Атманом. Ну вот я и есть твой Атман, поэтому особо тут не вопи. А то хуже будет, запру тебя в берлоге на вечно и будешь сам себе сатсанги проводить. А сейчас следи за собой и отвечай на мои вопросы.
Винипух, вдруг, с ужасом увидел, как у него отвалилась левая лапа! Он вскрикнул от неожиданности и упал. Боли не было, но ужасный страх сотрясал всего Вини.
— Ну что, какие изменения ты ощущаешь? — спросил Буратино.
Тут до Винипуха дошло, что лучше не борзеть, а отвечать прямо на вопрос. Этот кусок говорящего дерева внушал Вини первобытный ужас. «Надо же» — подумал Вини, — «Никогда бы не подумал, что моя же природа моего же ума будет со мной так жестока».
-Ходить вот не могу! Отдай лапу.
Тут отвалилась вторая лапа, а за ней две передних сразу. Вини уткнулся мордой в деревянный пол, и только и мог вывернуть голову так, чтобы можно было говорить.
— Тебе не обязательно говорить ртом! — сказал Буратино. И голова Винипуха отвалилась от туловища!
-Что чувствуешь, медведь? — опять спросил Буратино.
-Худо мне! Я весь теперь в голове! Даже ползать не могу. Чего ты хочешь, мерзкое полено?! Доберусь я до тебя, сволочь древесная.
-Не гоже оскорблять свой же ум, Вини! Вот гляди фокус-покус…
Буратино быстро подскочил к голове Вини, чем то чикнул и молниеносно вытащил из головы небольшой мешочек с опилками. Винипух тут же перестал видеть, слышать и что либо ощущать. Он теперь мог только думать. Буратино мял мешочек в своих крючковатых руках, явно стараясь его проткнуть! И каждый тык деревянного пальца все больше и больше лишал Вини всякой прошлой памяти. Было одновременно страшно и великолепно просторно! Страх уходил, а простор и безграничное пространство увеличивалось. Вини буквально растворялся, как кусочек сахара в пруду. Буратино приостановился.
-Что сейчас чувствуешь? Просто думай, я пойму.
Вини стал думать! Он активировал такую безграничную тихую грусть собственного исчезновения, что у Буратино задрожали руки. Но Вини было уже хорошо, очень хорошо! Все его учительство и вся жизнь в лесу почти стерлись. А вместо этого возникло светящееся неподвижное бескрайнее пространство, которое поглощало Вини уже почти всего.
-Давай! Давай, сука протыкай скорее! Сто бочонков меда за дыру! — собрав остатки последней памяти, закричал Винипух. Он испытывал невероятные ощущения, за которые мог отдать все что угодно, жизнь, тело, ум, свои уже не нужные ему опилки. И самого себя. Себя оставалось так мало, а миг исчезновения был так сладок…
-Тысяча бочонков меда мне в жопу! — в последний раз завизжал Винипух. Это було странное чувство, когда страшно голоден, и глотаешь кусок, но не заглатываешь полностью, а пищевод уже сам начинает сокращаться и проталкивать еду в желудок, но ему не хватает силы, и нужно сделать самый последний глоток. И он никак не наступает.
Но, вдруг у Буратино ослабели руки. И он перестал ковырять мешок с опилками. Очаг прогнулся, выгнулся, расступился, и из него к креслу Буратино вышел пьяный Папа Карло. Он строго посмотрел на Буратино и погрозил ему пальцем.
-Рано, сынок. Еще слишком рано! Добавь ему мудрости, а с мудростью поубавится и спеси. На вот подсыпь ему немного дубовых опилок, чтобы думал, прежде чем говорить, и немного самых ценных — из баобаба. И вот ещё из красного дерева щепотка. Сшей его и отправь обратно. Нам с Джузеппе слишком весело смотреть на этого клоуна. Мы развлекаемся целыми днями и вечерами. Не стоит нас лишать такого зрелища. Эта свинья Пятачок все испортит! Он уже банку, в которую ударила молния, пытается приделать себе на грудь. Мы уже привыкли к этому придурошному медведю, а Джузеппе свинью не потерпит. Переписать мы ничего не можем, для этого нужно связаться с высшими, а они заглянут только через месяца три. Дай ему немного ума, чтобы стало ещё веселее. Карло отсыпал небольшие порции прямо на кресло, и исчез за холстом.
Винипух этого ничего не слыщал, он балансировал на самой последней ноте своего бытия и сотрясался от блаженства! Вот-вот… Уже скоро. Только свет. Безграничный свет. Вини всей своей оставшейся частичкой понимал, как это ужасно иметь себя у себя. И ему почему-то пригрезился пятак Пяточка, красный и разбитый. Кроме блаженства добавился ещё и смех! Вини трясся в хохоте, покидая свою природу ума.
Вдруг что-то изменилось! Пространство потемнело, поплыло, а память стала возвращаться. С ней вместе стал возвращаться и Винипух. Он с удивлением снова ощутил себя, и рванулся было туда где брезжило родное уже безграничное пространство, но не тут то было. Что-то не пускало!
— Походу, Вини, ты опять застрял! — раздался отвратительный голос Буратино. — Ты познал мудрость и природу своего ума, а теперь отправишься обратно к своему Пяточку. Будешь учительствовать дальше. Я тут тебе подсыпал кое-что. Теперь кроме сопелок, пыхтелок, свистелок и перделок, у тебя начнутся умные приходы! Ты будешь поражать своими способностями весь лес. Сейчас я тебя сошью.
Вини окончательно все вспомнил и стал орать в гневе и разочаровании.
-Твою же мать! Какого черта ты меня возвращаешь, скотина деревянная! Я уже не медведь! Я свет! Я безграничный гребанный свет! Сука позорная! Тварь сучковатая!
Вини бы кричал долго. Но Буратино быстро засунул мешок с опилками в голову, голову приделал к туловищу, приладил лапы, и схватив Винипуха, раза три тряханул его со всей силой. Винипух замолчал. Он видел, слышал. Все было по прежнему.
-А какая природа ума у Пяточка?! — спросил Вини.
-Понятия не имею. Вероятно свинина. А встретит его великая вселенская Свинья!
-Так что?! У каждого разная природа?!!! Атман что? Что, сука Атман?! Он не одинаковый?
Буратино задумался. Он вспомнил Папу Карло. Какая у того природа. А черт его знает!
— Да, сука! У каждого своя природа! А свет, который ты видел одинаковый. А что есть Атман ты сам додумывай! Ты ж учитель у нас. И я тебе такие мозги выдал, что теперь ты точно несчастен будешь. Раньше был просто тщеславен, а теперь будешь изощренно тщеславен. До состояния крайней медвежьей подлости! Ну иди теперь, вон там дыра — полезай, да смотри опять не застрянь. А то ногами буду забивать!
Буратино схватил Вини за шиворот и ткнул в берлогу…
Обратно Винипух не лез. Он сразу очутился на столе у себя дома. Вокруг сидели Кролик, Иа, Пятачок, Тигра и Сова. Он решил не сразу показывать, что ожил. А присмотреться. Прислушался. Говорил Пятачок.
-Завтра мы его закопаем прямо на пригорке, где стоит кресло учителя. Учитель теперь я! Дух Вини будет моим терафимом. А весь лес будет нам поклоняться и носить материальные ценности!
-Слушай, Пятачок! — сказал, кажется, Тигра. — Я видел, как он вроде шевелится! Вдруг он живой. Да потом ещё и раскапается! Тебе и нам тогда полный звиздец. Нас порвут на клочья!
-Да… Надо его дозадушить на всякий случай! — ответил Пятачок. — Вы придержите ка стол, а я его и придушу, чтобы наверняка. Давно хотел это сделать! И пятак свой высморкаю ему в рожу…
Раздался шорох и цокот копытц. Винипух почувствовал, как на его шее сомкнулись потные копыта пяточка. И давление стало непереносимым. И тут Винипух открыл глаза! Первое что он увидел в своей новой жизни — был малиновый распухший пятак Пятачка.
_ Убью, сука!!! -Захрипел Вини, и со всей своей медвежьей силой, как никогда раньше, влепил лапой прямо в пятак…
Он вскочил на лапы. Лапы слушались прекрасно, и стал топтать Пятачка, и даже прыгать ему на грудь. Все остальные разбежались. Пятачок ревел и визжал от страха, Сова забилась в печку, Тигра выскочил в окно, Иа с разбегу бодал закрытую дверь и страшно мычал. А Кролик подпрыгнул и повис на люстре. Через несколько минут Вини устал. Пятачок уже не визжал, а тихо со стонами и просвистами горестно похрюкивал. Его пятак достиг невиданных размеров. Все немного успокоились.
Винипух сел на табуретку, обвел всех мутным взглядом и тихо прорычал
— Я был у Атмана! Меня воскресили и сшили заново шаманы деревянного леса!
Завтра, все суки, на сатсанг! Будем судить Пятачка… По лесу расклеить афиши!
«Подлая природа гнилой свинины придурка Пятачка»!
Выполняйте! Или всем головы и лапы оторву!
И Винипух полез в шкаф за медовухой. Иа уже стелил ему постель, Кролик умывал Пятачка, Сова сидела озиралась, а Тигра опять пробрался в дом через окно и подобострастно вытирал хвостом стакан Винипуха. Жизнь налаживалась.
И Винипух чувствовал у себя в голове все новые и новые концепции. Он стал умнее Кролика!
5 комментариев
Передавай там привет Винни.))