Ланкаватара-сутра или Сутра явления на Ланке Глава восьмая [О] ПОЕДАНИИ МЯСА!

(244)2 Здесь бодхисаттва-махасаттва Махамати, вопросивший ранее гатхами3, обратился вновь к Благодатному:

— Поведай мне, Благодатный, Татхагата, архат, совершеннопробуждённый, о пользе [неупотребления] и вреде употребления мяса, дабы я и иные бодхисаттвы-махасаттвы ныне и в будущем проповедовали Дхарму существам, пребывающим во власти васаны поедания плоти [других] существ и страстно жаждущим употребления мяса, избавляя их от желания [поглощения] соков [чужой плоти]. И дабы эти существа, наслаждающиеся потреблением мяса, жаждали постижения сущности Дхармы без прежнего желания [поглощения] соков [чужой плоти], проникаясь любовью к каждому существу как к своему единственному ребёнку и обретая великое сострадание друг к другу. [Дабы они,] обретши его, упорно совершенствовались в прохождении всех уровней бодхисаттвы и скорейшим образом достигли высшего совершенного пробуждения. Либо, пребывая на уровне шраваков и пратьекабудд, достигли высшего из уровней — Таковости-Татхаты.
1 «Эта глава о поедании мяса — ещё одно более позднее добавление к тексту сутры, возникшее, вероятно, ещё раньше чем глава “Вопросы Раваны”. Появляется она уже в китайском переводе времён династии Сун, однако в трёх китайских версиях представлена в более кратком виде, в соотношении Сун = 1, Tан = 2, Вэй = 3. Весьма вероятно, что употребление мяса в пищу было в большей или меньшей степени распространено среди ранних буддистов, что стало предметом серьёзных нападок со стороны их противников. Буддистам времён Ланкаватары это не нравилось, в силу чего, видимо, и возникло дополнение к сутре, отличительной чертой которого является его извинительный тон». — Примечание Д. Судзуки.
2 Выделенная жирным арабская нумерация в круглых скобках соответствует номерам страниц исходного санскритского текста, подготовленного Бунъю Нандзё (Bunyu Nanjo) и опубликованного изд-вом Otani University Press в 1923 г. — Здесь и далее все примечания без указания авторства принадлежат переводчику.
В тексте перевода примечания к санскритским терминам и понятиям даются лишь однократно: при первом их упоминании. Однако для удобства чтения сутры имеется Глоссарий.
3 … вопросивший ранее гатхами — гатхами, содержащими изложение приведённых ниже вопросов Махамати, начинается стихотворная часть, завершающая эту главу: так они расположены в исходном тексте.

При этом, Благодатный, даже иные тиртхакары, следующие ложным истинам и приверженные воззрениям локаяты — суждениям о существовании и не-существовании, о неизменности и разрушении, предостерегают от поедания мяса и сами мяса не едят. Как же так, что последователи твоего, совершеннопробуждённый, повелитель миров и проводник [к спасению], учения, основанного исключительно на сострадании, сами (245) едят мясо и не запрещают этого [другим]? Было бы славно, коль Благодатный, сострадающий [существам] всех миров, относящийся к любому существу как к [своему] единственному ребёнку, преисполненный великого сострадания и глубочайшей любви, дал наставление о пользе [неупотребления] и вреде употребления мяса, дабы я и иные бодхисаттвы-махасаттвы могли проповедовать существам Дхарму [надлежащим образом].

Благодатный молвил:

— Ныне прилежно внемли, Махамати, и поразмысли усердно. Поведаю я тебе.

— Поистине, Благодатный, так и будет, — заверил Благодатного бодхисаттва-махасаттва Махамати и изготовился слушать.

И Благодатный молвил ему так:

— Махамати, бодхисаттвы, милосердные по сути своей, не едят какого-либо мяса в силу неисчислимых причин, но [всё же] дам тебе некоторые наставления. Здесь, [в этом мире,] Махамати, в длинной цепи смертей и рождений сансары среди чувствующих существ нет такого воплощённого существа, кое [некогда] не было бы [твоим] отцом или матерью, или братом, или сестрой, либо неким иным родственником иль близким. Либо — в другом существовании — они явятся среди диких зверей, домашних животных, птиц либо им подобных, но жаждущих возвратиться к изначальной [пробуждённой] природе всех существ. Так как же бодхисаттва-махасаттва, желающий [постижения всеми существами] Дхармы будд, может использовать в пищу мясо какого-либо чувствующего существа?

Даже [кровожадный] ракшас1, услышавший от Татхагат о сущности благой истинной природы Дхармы, приняв прибежище [в Дхарме] и проникшись состраданием, (246) отвратился от поедания мяса. Тем паче — люди, возлюбившие Дхарму! Воистину, каждый из бодхисаттв, преисполненных сострадания и пребывающих в колесе перерождений, воспринимает [любое] существо как близкого родственника и, проявляя своё отношение к нему как к [своему] единственному ребёнку, не употребляет в пищу плоть ни одного из существ. И даже в исключительных случаях, Махамати, для бодхисаттвы благим деянием является отказ от использования в пищу мяса какого-либо существа. Воистину, Махамати, плоть собаки, осла, лошади, быка, человека и других [существ обычно] не используется в пищу людьми, однако предлагается путникам пастухами, объявляющими её пригодной в пищу, и продаётся ими ради получения денег. В силу этого, Махамати, бодхисаттва не ест мяса.
1 Ракши/ракшасы (букв. «охраняющие») — демонические существа, обитающие, согласно преданиям, на кладбищах и питающиеся человеческим мясом.

Также, Махамати, ибо порождена [плоть] спермой и кровью, бодхисаттва, воспринимающий всё с любовью к чистоте, мяса не ест. Также в силу трепета, вызываемого у существ [насилием над плотью], бодхисаттва, будучи йогином, исповедующим доброжелательность, мяса не ест.

К примеру, Махамати, собака, даже издали завидев людей домба1, чандала2, рыбаков и им подобных, испытывает чувство страха, а некоторые собаки, уже приблизившись к таким губителям, чувствуют: «Они жаждут моей смерти». Подобно сему, Махамати, малые существа, обитающие в воздухе, земле или воде, обладая прекрасным обонянием, чувствуют издалека в тех, кто питается мясом, (247) дух, [подобный исходящему от] ракшасов, и спешно устремляются прочь от таких, ибо некоторые из людей представляют для них опасность, [свидетельствуя о] скоротечной смерти. Также, Махамати, и в силу этого страха, [вызываемого такими у существ], бодхисаттва, будучи йогином, совершенствующимся в доброжелательности, отрекается от поедания мяса. Также, Махамати, поедание мяса, почитаемое неблагородными людьми, отвергается бодхисаттвой как порождающее дурной запах и унижающее благородного. Воистину, Махамати, пищей благородному служит вкушаемое риши3 — не содержащее мяса и крови, в силу чего бодхисаттва не ест мяса.
1 Домба или дома — люди низкого происхождения, вневарновые или «отверженные» (т.е. не причисляемые ни к одной из варн); зарабатывали на жизнь пением и игрой на музыкальных инструментах.
2 Чандала (букв. «самые низкие») — представители смешения варн (обычно это сын матери-брахманки и отца-шудры); зарабатывали самым презренным трудом: от уборки селений до приведения в исполнение приговоров; жили они, как правило, вне селений; именовали их также «пожирателями собак», поскольку иное мясо им было недоступно.
3 Риши, в индийской мифологии — ясновидящие поэты-мудрецы, создатели ведических гимнов, однако так же называют и основателей философских систем, выдающихся аскетов, грамматиков и т.п.

Также, Махамати, дабы оберегать умы всех людей [от страха] и удерживать их от отвержения учения [будд,] бодхисаттва, преисполненный сострадания, не ест мяса. К примеру, Махамати, в этом мире существуют [аскеты], искушённые в речах и отвергающие учение [будд]. Как же могут они, будучи шраманами или брахманами и при этом употребляя мясо, наполнять желудки тем, что отвергалось в качестве еды древними риши, то есть мясом? Блуждая по миру и вызывая страх у малых существ, обитающих в воздухе, на земле и в воде, эти умерщвляющие их шраманы и брахманы не только не проповедуют Дхарму и не соблюдают обетов и предписаний, касающихся преодоления множества препятствий в этом мире, но даже отвергают учение.

В силу этого, Махамати, бодхисаттва, преисполненный сострадания, оберегая умы всех людей [от страха] (248) и удерживая их от отвержения учения [будд], отказывается от поедания какого-либо мяса.

В силу зловония, источаемого мёртвым телом в отличие от обычного [живого], мясо, Махамати, не используется в пищу бодхисаттвой. Также, Махамати, у сожжённой плоти человека или иного существа, нет никакого различия в запахе: та и другая зловонны. Оттого, Махамати, бодхисаттва, будучи йогином, любящим чистоту, не ест никакого мяса.

Также, Махамати, йогины-йогачарины1, уединившиеся в местах погребения, в лесу или в [иных] безлюдных местах, [вéдомых как места] обитания демонов, либо — сын иль дочь из благого семейства [будд], предавшие себя Махаяне и желающие совершенствования в йоге, в распространении доброжелательности, в овладении заклинаниями, мудрость стяжающие и жаждущие окончательного освобождения, сами себе [употреблением в пищу мяса] создают препятствия [на пути]. Видя эти препятствия [на пути] совершенствования в йоге, Махамати, бодхисаттва, [давший обет] служения на благо себе и другим, отказывается от поедания чего-либо мясного.
1 Йога-ачара (букв. «йогическое совершенствование»), также виджняна-вада («учение о различающем сознании») или читта-матра («просто/только ум») — одна из двух (наряду с мадхьямакой) ветвей Махаяны. Основы йогачары-виджнянавады изложены в настоящей сутре.

Также и когда при восприятии виджнянами пяти свойств формы [мясной пищи] возникает желание насладиться её вкусом, бодхисаттва, преисполненный сострадания к телам всех существ, не ест никакого мяса. Сознавая также, Махамати, что это [поедание мяса] отвергается и божествами, (249) бодхисаттва, преисполненный сострадания, отвергает любую мясную пищу. Сознавая также, Махамати, что рот его [при употреблении в пищу мяса будет] в высшей степени зловонен в этом существовании, бодхисаттва отвергает любую мясную пищу.

Сон [вкусившего мяса] мучителен и мучительно [его] пробуждение. И сны его кошмарны настолько, что власы его — дыбом. И, буде останется он один в пустом жилище иль уединится где в месте пустынном, демоны жизненной силой (теджас) его завладевают. И страх объемлет его временами, ужас — внезапный и беспричинный, и в принятии пищи не знает он меры, Махамати, и выпитым, съеденным не насыщается, и не ведает он, как достигается надлежащее насыщение пищей, и внутренности его червями наполнены, нечистыми существами и тем, что порождает проказу. Он страдает болезнями многими и изменить не способен своё восприятие.

Я научаю: пища [мясная известна как] целебное средство, [однако она же] — плоть [собственного] ребёнка. Так как же могу я, Махамати, позволять своим ученикам употреблять пищу из плоти и крови, неблагородными принимаемую, но отвергаемую благородными, лишённую какой-либо пользы, но способствующую множеству омрачений, недопустимую, отклоняемую [древними] риши?

Далее, Махамати, [ученикам своим] я позволяю пищу, кою приемлют благородные и отвергают неблагородные — приносящую пользу и не способствующую возникновению омрачений, (250) почитаемую благою всеми древними риши. А именно: рис, ячмень, пшеницу, горох, фасоль, чечевицу и им подобное, масло очищенное, масло кунжутное, мёд, мелассу, сахар кусковой, тростниковый, неочищенный и им подобное. Еда, приготовленная из этого, соответствует обету [бодхисаттвы]. В будущем, Махамати, явятся отдельные омрачённые люди, пребывающие во власти [воззрений, присущих] семействам (кула), употребляющим мясо в пищу, и страстно жаждущие употребления мяса. Они будут возглашать и предписывать множественные [новые] монашеские правила и предписания, однако пища, ранее упомянутая, подносится не им. Она предлагается бодхисаттвам-махасаттвам, почитающим достигнутое первым Победителем, — им, умножающим благие корни, уверовавшим [в Дхарму], свободным от различения, многим принадлежащим к семейству странствующим монахам, живущим подаянием, всем сыновьям и дочерям этого благородного семейства, не обусловленным телом, существованием и имуществом, не жаждущим наслаждения изысканной пищей, свободным от [плотских] желаний, преисполненным сострадания, желающим всем существам, как и себе, выхода [из сансары] и воспринимающим их с любовью, как своего единственного ребёнка.

В давние времена, Махамати, жил правитель по имени Симхасаудаса. Будучи страстным приверженцем мясного и неизменно следуя этой своей привязанности, (251) он, стремясь в высшей степени потакать своим желаниям, стал употреблять в пищу даже плоть человеческую. Вследствие этого вначале его покинули друзья, сановники, родственники, близкие, а затем и подданные, отчего он лишился власти и владений. Так великая беда постигла его из-за [употребления в пищу] мяса.

Даже Индра, обретший высшую власть над богами, некогда, в силу своего омрачения васаной плотоядности в прежнем рождении, принял облик ястреба, преследуя Вишвакарму1, облёкшегося голубём, дабы подвергнуть испытанию не-рождённого. [Однако голубь был спасён,] поскольку великий правитель Шиби2, проникшись состраданием к невинному существу, принял на себя страданье великое. И уж коль [Индра,] прошедший сквозь множество рождений и ставший величайшим из богов, способен ввергать в омрачение себя и других, то сколь же верно это в отношении прочих!
1 Вишва-карма (букв. «высший творец»), в индуизме — полубог, верховный зодчий и ремесленник богов, сотворивший вселенную. В «Рамаяне» Вишвакарма упоминается как создавший для ракшасов город Ланку.
2 Шиби или Шиви — согласно преданиям, однажды бог Индра задумал с помощью Вишвакармы испытать славившегося своими добродетелями правителя Шиби, о коем как-то поведал ему Вишвакарма. Для этого Индра оборотился орлом, а Вишвакарма — голубем. Голубь, преследуемый орлом, опустился на колени Шиби, умоляя того спасти его от орла. Шиби согласился. Однако орёл утверждал, что голубь — его добыча и потому должен быть отдан ему на съедение. Тогда Шиби предложил орлу кусок своей плоти, равный по весу плоти голубя. На одну чашу принесенных тут же весов поместили голубя, на другую Шиби положил часть своей плоти, отъятой им от бедра. Но даже когда всё мясо с тела Шиби было срезано и положено на другую чашу, вес всей его плоти не сравнялся с весом голубя… (Подробнее см. здесь.) Варианты этой притчи есть и в индуизме (в частности — в «Махабхарате»), где место Вишвакармы занимает бог Агни.

Был, Махамати, и другой повелитель1, унесенный скакуном в лес и вступивший там во время блужданий, за жизнь свою устрашившись, в совокупление со львицею. Дети его, рождённые львицею от этой связи, были (252) пёстроногими и так далее.2 И став впоследствии лучшими из людей (манушендра), они страдали, в силу своего происхождения, от васаны поедания мяса, оставаясь плотоядными даже обретя святость. И до конца жизни жили они в селении, [именуемом] Саптакутирака3 и, в силу своей страстной привязанности к поглощению мяса, родили даков и дакинь, ужасных пожирателей человеческой плоти. И следующее рождение, Махамати, они обретут в лоне [одного из таких] неистово плотоядных существ как [самка] льва, тигра, леопарда, волка, гиены, дикого кота, шакала либо совы и им подобных, либо низвергнутся в лона ещё более плотоядных и мерзких пожирателей плоти — ракшасов. Низвергнувшимся же туда тяжко обрести даже человечье лоно, уж не говоря о достижении блаженства освобождения.
1 Повелитель (нарендра) — в оригинальном тексте здесь имеет место множественное число: повелители.
2 История о правителе, совокупившемся со львицею, рассказывается в одной из джатак, «Об Атапе, прозванном “Опоясанный пальцами”»: «Давным-давно, бесчисленное количество кальп назад, в Джамбудвипе, в стране Варанаси, был царь по имени Баламадар. Как-то раз этот царь в сопровождении четырех видов своего воинства отправился в лес позабавиться охотой. Встретив красного зверя, царь увлекся его преследованием и, потеряв свиту, один очутился в дремучем лесу. Устав, он слез с лошади отдохнуть. А в том дремучем лесу жила львица. Сжигаемая похотью, она бродила по лесу и наткнулась на царя, пребывавшего в одиночестве. Тут похоть львицы вспыхнула с еще большей силой. Охваченная желанием, она приблизилась к царю, подняв хвост. Царь, видя животное, изнывающее от страсти, подумал: “Этот хищник свиреп, и у него достаточно силы, чтобы убить меня. Если я не выполню его желания, то мне придет конец”. И, охваченный страхом, он удовлетворил страсть львицы. После этого львица удалилась, а подоспевшие слуги проводили царя во дворец. Та львица понесла и в должный срок родила сына, совершенно человеческого облика, только с пестрыми ногами. Львица, помня, что это царский сын, посадила его себе на спину и доставила царю, который, признав в нем своего ребенка, взял его на воспитание и назвал Калмашапада, или “Пестроногий”. Мальчик рос и вырос очень смелым и отважным юношей. После смерти царя он унаследовал царский трон…». Гигантский людоед по имени Калмашапада упоминается и в индуистских писаниях.
3 Сапта-кутирака, букв. «семь хижин».

Таковы, Махамати, главные омрачения, [связанные с] поеданием мяса, и сколь же велики заслуги, порождаемые отвращением ума от такового! Однако невежественные простые люди не осознают ни сих омрачений, ни заслуг, [обретаемых отстранением от употребления мяса в пищу]. Оттого, Махамати, говорю: в силу осознания сих заслуг и омрачений бодхисаттва, преисполненный сострадания, не ест ничего мясного.

Также, Махамати, нигде и никогда не употребляющий [в пищу] мясного не причастен к убийству [живых существ]. Большею частью, Махамати, (253) невинных чувствующих существ убивают из соображений выгоды и лишь изредка — по иной причине. Неумеренно же предаваясь противоестественному пристрастию к мясу, Махамати, люди доходят до поедания и человеческой плоти. Тем более, что зачастую, Махамати, омрачённые, причастные к поеданию мяса животных и птиц другими существами, ставящие силки, сети и ограды, каковы безжалостные птицеловы, овцеводы и рыбаки, убивают самых разных невинных чувствующих существ, обитающих в воздухе, на суше и в море, [только] ради выгоды. И среди них, Махамати, есть даже такие, кои никогда не испытывают сострадания, жестокосердные, подобные ракшасам, убивающие и поедающие других без малейших признаков жалости.

Кроме того, Махамати, для шраваков неприемлема подносимая им [пища], о которой им может быть известно, что она содержит мясо, как бы она ни была добыта, приготовлена и предложена [подающим её]. Однако в будущем, Махамати, появятся омрачённые, оставившие дом1 так, [как] сказано в моём учении, слывущие сыновьями Шакья[муни] и носящие в качестве отличительного знака монашеское одеяние, но с умами, повреждёнными ложными суждениями. Будучи привержены ложным суждениям о существовании тела, они будут рассуждать о множественных различиях в соблюдении обетов и предписаний и, исходя из страстного влечения [к мясному], (254) оправдывать поедание мяса, изощрённо сочетая ложные суждения. И полагая, будто в данных мною [наставлениях] содержится ложное суждение о не-существовании [тела], будут отстаивать воображаемую причину его возникновения. Также они будут утверждать, будто для явленных в этом мире мясная пища позволена Благодатным и будто бы им самим сказано, что пища сия — благая и вкушали её и Татхагаты. Однако, Махамати, нигде в сутрах [мясо] не упоминается как пища благая или к принятию разрешённая.
1 Оставившие дом, т.е. — принявшие монашество.

Ведь если бы я, Махамати, намеревался дать [подобное] разрешение [на употребление мяса] или допустить [эту пищу как приемлемую] для шраваков, то не запрещал бы мясное и не отвергал его употребление совершенствующимися в доброжелательности йогинами-йогачаринами, уединяющимися в местах погребения, преданными Махаяне сыновьями и дочерями благородного семейства, стремящимися воспринимать каждое существо как своего единственного ребёнка. [Однако,] Махамати, мясная пища запрещена всем стремящимся к постижению Дхармы сыновьям и дочерям благородного семейства, следующим любой колеснице, уединяющимся в местах погребения, совершенствующимся в доброжелательности лесным отшельникам, йогинам-йогачаринам, наставникам в йогическом совершенствовании, стремящимся воспринимать каждое существо как своего единственного ребёнка.

(255) В нравственных предписаниях, изложённых в виде словесных наставлений, [коим следовать надлежит] последовательно, в надлежащем порядке, как [при восхождении] по ступеням лестницы, и связывающих [воедино] три совершенства1, нигде не даётся объяснений такому запрету. Хотя затем вводится запрет на [употребление в пищу] мяса десяти [видов] животных, умерших [естественной смертью]. Однако в этой сутре всё [мясное] запрещается [к употреблению в пищу] для всех — в какой бы то ни было форме, каким-либо образом, в каком-либо месте и при каких бы то ни было обстоятельствах. Оттого, Махамати, я не разрешал, не разрешаю и не разрешу кому-либо мясную пищу. Говорю тебе [ещё раз], Махамати: мясная пища недопустима для оставивших дом. Если же невежды, предавшие свою карму безысходным омрачениям, будут приписывать мне ложное утверждение, будто Татхагаты вкушали мясное, они будут разрушать себя в долгой ночи [сансары], вновь и вновь ввергаясь в круговорот смертей и рождений.
1 Три совершенства (три-коти), имеется в виду триада внутреннего совершенствования йогина: правильная мысль, правильная речь и правильное поведение. См. также гатху 12 ниже.

Благородные шраваки, Махамати, не употребляют [даже] снедь, вкушаемую обычными людьми, так зачем же им использовать в пищу мясо и кровь, им не предписанные? Следующие мне шраваки, пратьекабудды и бодхисаттвы, Махамати, напитываются [соком] Дхармы, но не пищей, доставляющей плотское наслаждение, и уж тем более — Татхагаты! Татхагаты пребывают в теле Дхармы (дхармакая) и напитываются Дхармой, не имея плотского тела и не питаясь плотскою пищей. Привязанностей лишённые, они избавлены от стремления как-либо поддерживать своё существование. Они устранили все источники страдания, васаны и омрачения и стяжали всю полноту мудрости освобождённого ума. (256) Став всевидящими и предав себя великому состраданию, они бесстрастно воспринимают любое существо как своего единственного ребёнка. Так как же, Махамати, я, воспринимающий любое существо как своего единственному ребёнку, могу позволить шравакам употреблять в пищу плоть моего единственного ребёнка и тем более — как же могу есть её сам?! [Оттого,] Махамати, утверждение, будто я разрешаю такое шравакам или себе, лишено оснований.

Об этом было сказано [гатхами]:

1. — О напитках пьянящих, о мясе и луке, отвергаемых, о Махамуни,

совершенными и пробуждёнными, поведай мне, о лучший из Победителей!

2. Об услаждающем неблагородных, однако зловонье рождающем и даже позорящем

тех, кому мясным питаться не следует, употреблении мяса, поведай, о Махамуни!

3. — Тем, кто мясо вкушает, — вред лишь один, но от его невкушания — благо.

Слушай прилежно, Махамати, в чём состоит вред от поедания мяса.

4. В силу сродства [по прежним жизням], преступности [существ умерщвления]

и существ устрашения, йогину надлежит избегать мясного.

5. Мясное, репчатый лук и напитки любые хмельные,

а также чеснок и лук перьевой неизменно должны йогином отвергаться.

6. Кроме того, не следует умащивать тело кунжутным маслом,

а также — спать на местах открытых,

(257) ибо приют покидать и [спящими] вне него пребывать

для существ может быть крайне опасно.

7. Пищей мясною рождается высокомерие, высокомерием — сладкие образы,

сладкими образами — страсть и влечение. В силу этого йогину не следует есть мясного.

8. Сладкими образами порождаются страсть и влечение, ум разгорячающие,

ума же разгорячение приводит к совокуплению, ведущему

к новым рождениям, но не к освобождению.

9. Одни ради прибыли существа умертвляют, другими за мясо платятся деньги…

Зло творят те и другие, жариться им предстоит в Раураве1 и прочих адах.
1 Раурава (букв. «[ад] воплей»), в буддизме — название одного из 8 горячих адов, где земля горит под ногами в него попавших, а когда они стремятся укрыться в пещерах, оказываются в западне, где жар обрушивается на них со всех сторон, в силу чего происходит очищение их кармы.

10. Мясо приемлющие — омрачены: они поступает вразрез со сказанным Муни,

предавшем себя пути странствующего монаха

для прекращения пребывания в двойственном мире.

11. Творящие злое проследуют в самый жаркий из адов,

пожирателям мяса — гореть в ужасающей Раураве либо в ином аду горячем.

12. Очищенье от мяса достигается тремя совершенствами:

не воображать его, не говорить о нём

и не наслаждаться им: его просто не существует. Оттого и не следует питаться мясом.

13. Йогину не следует есть мясо, порицаемое мною и прочими буддами.

Существа, поедающие друг друга, возродятся в семействах пожирателей мяса.

14. Зловонным, мерзким, униженным будет рождаться каждый такой

(258) вновь и вновь в семействах чандала, пуккаса1 иль домба.
1 Пуккаса — представители смешанных варн (как правило, это сын матери-кшатрийки и отца-шудры или вайшью); обязанные зарабатывать на жизнь охотой.

15. Из дакини лона выйдет он мир, либо в семействе мерзких пожирателей плоти

он будет рождён: лоном ракшаса самки иль дикой кошкой, сей из людей худший.

16. Мясное отвергнуто мною в сутрах, именуемых Хастикакшья, Махамегха,

Нирвана и в этой Ланкаватара-сутре.

17. Если ж, хотя запрещено это буддами, бодхисаттвами и шраваками

всё ж поедается мясо бесстыже и дерзко,

то возрождаться ему предстоит неизменно безумным.

18. Однако брахманом либо же йогином будет рождён,

мудростью наделённым и даже богатством, мясное к приятию отвергающий.

19. Услышавшим с трепетом здесь поведанное надлежит отвергать мясо любое.

Рассуждающие же иначе, сего не осознающие, рождены будут

в семействе мясом одним питающихся.

20. Поскольку страсти любые служат препятствием к освобождению,

то мясо, напитки хмельные и им подобное являются таким же препятствием.

21. Во времена грядущие явятся мясо приемлющие, кои провозгласят, омрачённые,

будто бы мясо — приемлемо, непредосудительно и предписано Буддой.

22. Поедание мяса — целебное средство, однако оно при этом —

плоть драгоценнейшего из детей.

Выбирая меж бóльшим и меньшим, йогину следует соблюдать умеренность в пище.

23. Всем, следующим состраданию, мною мясное запрещено всегда и везде,

иначе они неизменно будут рождаться львами, тиграми, волками, либо кем-то из им подобных.

24. Стало быть, не следует есть мясо, страх у людей порождающее,

ибо оно препятствует освобождению в Дхарме.

Неупотребление мяса — благородного отличительный признак.

Здесь [завершается] глава восьмая: «[О] поедании мяса» Ланкаватары — средоточия наставлений всех будд.