Подлинное пробуждение и возможность потери ориентации

Большая часть того, что нам говорят о просветлении,
похожа на рекламу. В рекламе сообщаются только самые
положительные стороны, а иногда даже то, чего на самом
деле нет. В рекламе просветления нам говорят, что про-
светление — это исключительно любовь и экстаз, состра-
дание и единение, и множество других замечательных
переживаний. И часто все это облекается в фантастичес-
кие истории, так что у нас складывается впечатление, что
пробуждение связано с чудесами и мистическими силами.
Чаще всего просветление описывается как переживание
блаженства. В результате люди начинают думать: «Когда
я духовно очнусь, достигну единения с Богом, я буду пос-
тоянно пребывать в состоянии экстаза». Конечно, это глу-
бокое заблуждение.
Пробуждению действительно сопутствует пережи-
вание блаженства, поскольку это побочный продукт про-
буждения, но это не само пробуждение. До тех пор, пока мы
будем гоняться за побочными продуктами пробуждения,
мы будем упускать самое главное. И это является пробле-
мой, поскольку многие духовные практики пытаются вос-
производить побочные продукты пробуждения, не приво-
дя к самому пробуждению. Можно освоить определенные
медитативные техники — например, повторение мантр
или пение бхаджанов — и достичь определенных прият-
ных переживаний. Человеческое сознание чрезвычайно
податливо и, занимаясь определенными духовными прак-
тиками, техниками и дисциплинами, можно действитель-
но достичь многих побочных продуктов пробуждения —
состояния блаженства, открытости и т. д. Но очень часто
человек получает только эти побочные продукты, самого
пробуждения не происходит.
Чтобы нас не увлекали побочные продукты пробуж-
дения, важно знать, чем пробуждение не является. Ду-
ховные практики не должны быть средством достижения
приятных эмоциональных состояний. Суть пробуждения
вовсе не в переживании положительных эмоций. Напро-
тив, просветление может оказаться совсем не простым и
не таким приятным опытом. Это не так уж легко, когда ру-
шатся наши иллюзии, нелегко отказываться от привычных
представлений. Мы можем упорно держаться даже за те
иллюзии, которые причиняют нам большие страдания, не
желая их признавать.
Вставая на путь духовного пробуждения, многие люди
сами не знают, под чем они подписываются. Как учитель я
стараюсь с самого начала выяснить, насколько серьезно на-
строен ученик — действительно ли он хочет узнать истину,
или он просто хочет лучше себя чувствовать. Ведь процесс
обретения истины не всегда сопровождается одними только
приятными переживаниями. Он может потребовать от нас
честности, искренности, правдивости в отношении многих
вещей, а это не всегда легко.
Искреннее стремление к реальности, искреннее
стремление к пробуждению всегда исходит из самых
глубин нашего существа. Оно исходит из той нашей час-
ти, которая желает больше истины, чем благополучия.
Если мы заинтересованы только в том, чтобы лучше себя
чувствовать в каждый момент времени, мы будем по-
прежнему пребывать в заблуждении, потому что именно
стараясь чувствовать себя лучше, мы и создаем заблуж-
дения. Нам начинает казаться, что нам и вправду лучше.
Для того чтобы пробудиться, мы должны отказаться от
привычки все время стремиться к удовольствию. Конеч-
но, мы все хотим чувствовать себя лучше, это свойствен-
но человеческой природе. Каждый человек хочет, чтобы
ему было хорошо. Мы все стремимся к удовольствиям и
избегаем страданий. Но внутри нас существует еще бо-
лее глубокое стремление — я называю его импульсом к
пробуждению.
Именно этот импульс к пробуждению дает нам мужест-
ва посмотреть на то, как мы себя обманываем. Этот импульс
побуждает нас взять ответственность за свою жизнь на
себя. Мы не сможем обрести истину, следуя по пятам за
просветленным учителем. Так это не происходит. Так мы
будем идти вслепую, это будет означать, что мы не хотим
думать самостоятельно, не хотим сами исследовать. Когда
мы слепо делаем то, что нам говорят — слепо следуем за
учителем только потому, что его все почитают, — мы при-
дем только к одному: к слепоте.
Еще одно существенное заблуждение в отношении
пробуждения или просветления состоит в том, что его
считают неким мистическим опытом. Мы ожидаем чего-то
вроде единения с Богом — слияния с окружающим миром
или растворения в океане. Ничего подобного. Не является
пробуждение и каким-то необыкновенным космическим
озарением, внезапным постижением того, как устроена
вся Вселенная, или проникновением в тайны внутренних
механизмов реальности.
Я мог бы продолжать и продолжать, но самое главное,
чтобы вы осознали: духовное пробуждение — это нечто со-
вершенно иное, нежели мистический опыт. Мистический
опыт прекрасен. Это наивысшее и самое приятное пере-
живание, которое может испытать «Я». Наше «Я» всегда
стремится к единению. Многие духовные практики, кото-
рыми занимаются люди, в действительности ведут именно
к мистическим переживаниям такого рода — это может
быть опыт слияния, видения божеств или ощущение, что
наше сознание расширяется за пределы пространства и
времени. Но еще раз повторяю, мистический опыт и про-
буждение — это не одно и то же.
Я не хочу сказать, что мистический опыт не имеет ни-
какой ценности, что он не обладает трансформирующей
силой. Очень часто мистический опыт приводит к ради-
кальному изменению структуры индивидуального «Я».
Так что в определенном смысле мистический опыт очень
ценен. Но, говоря о духовном пробуждении, мы не говорим
о личном опыте. Мы говорим о пробуждении от «Я». Мы
говорим о переходе от одного мировоззрения к совершенно
другому, о переходе из одного мира в другой.
Это вовсе не означает, что человек, который пробуж-
ден, не видит тот же самый мир, который видим мы. Как вы
видите стул, так и пробужденный человек видит стул. Вы
видите машину, и пробужденный человек видит машину.
Различие состоит в том, что если человек действительно
пробужден, если он вышел за пределы двойственности, он
воспринимает все вещи, которые нам кажутся различны-
ми и отдельными, как одно и то же. Он видит стул, но в то
же время он не воспринимает себя как нечто отдельное от
этого стула. Все, что он видит, чувствует, слышит, он вос-
принимает как проявление одного и того же.