16 апреля 2014, 20:12
jediДзогчен и Падмасамбхава
Дзогчен является окончательным и предельным учением и сердцем учений всех будд. Хотя Дзогчен обычно связывается с Нинма или Старой Школой тибетского буддизма, основанной Падмасамбхавой, мастера всех различных школ в течение веков применяли его в качестве своей сокровенной практики. Источники Дзогчена восходят к доисторическим временам, и он не ограничен ни буддизмом, ни Тибетом, ни даже нашим миром, поскольку в писаниях говорится, что он существует в тринадцати различных мировых системах.
Термин «Дзогчен» является сокращенной формой тибетского слова Дзогпаченпо. Дзогпа означает «завершённый» или «конец»; ченпо означает «великий». Это обычно переводится как «Великое Совершенство», но кто-то может подумать просто о совершенстве, которого мы стремимся достичь, о путешествии к цели Великого Совершенства, а это не является смыслом Дзогчена. Дзогчен объясняется как основа, путь и плод, и с точки зрения основы Дзогпаченпо, она является уже самосовершенным состоянием нашей изначальной природы, которая не нуждается в совершенствовании, ибо она всегда была совершенной изначально, подобно небу. Она – несоздана, но, тем не менее, самопроизвольно завершена.
Традиционно слово Дзогчен возводят к двум исходным санскритским терминам. Первый – Махасандхи, что означает собрание всего или квинтэссенцию – подразумевает, что Дзогчен является самой сущностью, сливками и сердцевинным соком всех учений. Поэтому многие учения Дзогчена известны как Нинтик или «Сердечная Сущность», например, Лончен Нинтик.
Второй термин – это Атийога, что означает «изначальная йога»; Ати означает наивысшее, вершину, или зенит. Смысл этого термина подразумевает восхождение на гору, достижение вершины и обретение видения всего. Потому что в школе Нинма Атийогу или Дзогчен помещают на вершину особой классификации буддийского пути как высшую из девяти ян или колесниц, которые включают три Внутренние Тантры, присущие исключительно традиции Нинма: Махайогу, Ануйогу и Атийогу. Вершина всех ян, Атийога представляет собой наивысшую точку духовного развития индивидуума, место, где все духовные дисциплины и пути пересекаются. В недавние времена такие мастера, как Чогьям Трунпа Ринпоче, для обозначения Дзогчена также использовали термин Маха Ати.
В Дзогчене существуют три передачи: прямая передача ума от будд, передача посредством знаков видьядхар, и устная передача от реализованных существ посредством слова изо рта. Линия преемственности Дзогчена, непрерывно продолжающаяся до настоящего времени, исходит от дхармакайи Самантабхадры (тиб. Кунтусанпо) к самбхогакайе, представленной пятью семействами будд и Ваджрасаттвой, а затем переходит к первому мастеру-человеку Гараб Дордже. Затем она перешла к Манджушримитре и Шри Сингхе, и была передана в Тибет Падмасамбхавой, Вималамитрой, Вайрочаной и Йеше Цогьял.
Падмасамбхава, или «Гуру Ринпоче» – «Драгоценный Гуру» – как его сердечно называет тибетский народ, – это Махагуру, который распостранил буддизм в Тибете в восьмом веке. Царь Трисон Дэцен пригласил Падмасамбхаву по совету великого индийского Кхэнпо Шантаракшиты. Говорят, что Падмасамбхава оставался в Тибете приблизительно в течение пятидесяти пяти лет. Он путешествовал по всей стране, обучая и практикуя, усмиряя силы, которые создавали препятствия буддадхарме, и наделяя своим благословением всю область Тибета и Гималаев. В результате учение Будды проникло в саму структуру жизни тибетцев, и именно состраданию Падмасамбхавы, его благословению и его всеохватывающему видению тибетский буддизм обязан своим особым динамизмом и очарованием, своей жизнеспособностью и успехом. Учение Будды охватывает каждую грань повседневной жизни и культуры тибетцев, почти так же, как воздух, которым они дышат. В этом заключается сила тибетского буддизма и причина того, что Тибет известен как духовная страна.
Падмасамбхава основал первый монашеский университет Самье, куда многие индийские пандиты, такие как Вималамитра, пришли вместе с индийскими переводчиками для того, чтобы переводить буддадхарму, и первые семь тибетцев были приняты в монахи. В Чхимпху он открыл мандалу учений Мантраяны двадцати пяти сиддхам Тибета (тиб. je bang nyer lnga), среди которых были царь Трисон Дэцен, Йеше Цогьял и Вайрочана. Для миллионов практиков в последующие века Падмасамбхава продолжал оставаться источником их реализации и вдохновения, которое вдыхает жизнь в сердце их практики.
История жизни Падмасамбхавы – необычайна, но он никоим образом не ограничен своей исторической личностью; в действительности он неподвластен истории или хронологии. Несколько пророчеств, включая пророчество, сделанное самим Буддой, когда он уходил в паринирвану (вероятно, пятый век до нашей эры), предсказали, что Падмасамбхава родится через восемь или двенадцать лет после ухода Будды для того, чтобы распостранить учение Мантраяны. Однако Падмасамбхава всё ещё находился в Тибете в восьмом веке нашей эры.
Падмасамбхава является воплощением Дзогпаченпо в образе человека, вдохновением и духом Дзогчена, вселенским принципом и воплощением всех мастеров. В тибетской традиции он явлется пробуждённым принципом, чья могущественная энергия призывается в качестве источника защиты среди смятения и суматохи этой эпохи. Практика и мантра Падмасамбхавы высоко ценятся как особенно действенные средства для создания мира и гармонии в современном мире.
Как говорит Дилго Кхьенце Ринпоче, величайший из живущих мастеров Дзогчена:
«Существовало много невероятных и несравненных мастеров из благородной страны Индия и из Тибета, Страны Снегов, однако единственный из всех них, кто обладает величайшим состраданием и дарует благословение существам в эту трудную эпоху, это – Падмасамбхава, который воплощает сострадание и мудрость всех будд. Одним из его качеств является то, что он обладает силой мгновенно даровать своё благословение любому, кто ему молится, и что бы мы ни просили, у него есть сила немедленно исполнить наше желание».
Кхьенце Ринпоче продолжает:
«В эту тёмную эпоху, «осадок времени», где существа охвачены постоянным страданием от трёх ядов неведения, гнева и привязанности, где пять дурных страстей – более беспокойны, чем когда-либо прежде, и где возникает ужасное страдание от болезней, бедности, голода, жажды и угрозы войны, благословения Гуру Ринпоче должны действовать даже быстрее. Он сам принял обет, что в такую эпоху, когда бы человек ни молился ему, он немедленно отзовётся, ниспослав свои благословения. И это были не просто сладкие слова для того, чтобы доставить удовольствие, но истинные, безошибочные слова Гуру Ринпоче».
Учения Дзогчена всегда советуют стараться помогать самому себе, протягивать самому себе руку помощи. Но как именно это сделать? Следует стремиться осознавать собственное состояние всегда, при любых обстоятельствах, с которыми вы сталкиваетесь, а если вы слишком возбуждены или пришли в замешательство, то нужно постараться расслабиться и дать себе передышку. Если вы устали, следует отдохнуть. Нет никакой необходимости следовать строгим правилам, хотя, как мы уже говорили, иногда они могут быть весьма полезны. Нужно всегда помнить цель, к которой мы стремимся, — как прожить жизнь с подлинным присутствием осознанности. Во взаимоотношениях с обществом также следует вести себя руководствуясь осознанностью, чтобы наше внутреннее развитие действительно могло достичь полной зрелости. Многие политические теории поощряют человека к борьбе за построение лучшего общества. Но путь, предлагаемый ими для этого, подразумевает разрушение старого общества, в частности, посредством революции. Однако на практике польза от таких средств всегда относительна и временна, а подлинное равенство между слоями общества никогда не может быть достигнуто. Истина заключается в том, что лучшее общество возникнет только благодаря эволюции отдельного человека. Ведь общество состоит из миллионов людей. Чтобы досчитать до миллиона, нужно начать с единицы, а это означает, что начинать следует с отдельного человека, и только с этого могут начаться какие-то реальные перемены. Отсюда вовсе не следует, что нужно быть эгоистом и ставить себя на первое место, — поняв собственные переживания, необходимо прийти к пониманию состояния всего человечества. Руководствуясь этим опытом, мы сумеем проявлять осознанность в любых обстоятельствах и при любом общественном строе.
Нужно уметь без предвзятости и обмана работать со своей ситуацией и с другими людьми в соответствии с теми обстоятельствами, с которыми мы можем столкнуться. Таким образом, чтобы научиться практиковать Дзогчен, нужно наблюдать самого себя. Для этого достаточно уделять несколько минут внимания тому, как, словно возникающие и исчезающие волны, приходят и уходят наши мысли, оценки и представления. Характерная черта нашего ума состоит в том, что каждая мысль может служить вторичной причиной для какого-то действия. Поэтому, если в своей жизни мы будем проявлять осознанность и присутствие по отношению ко всем сторонам бытия, у нас обязательно станет меньше проблем.
Гораздо важнее стараться в любое время сохранять присутствие и осознанность, чем каждый день посвящать ограниченный отрезок времени каким-то конкретным практикам. Доскональное знание методов медитации, визуализации и т. д. — дело второстепенное. В Дзогчене есть такое высказывание: «Главное — не медитация, а знание», и действительно, если не иметь такого знания, медитация становится умственным построением, ненужной конструкцией. Откуда же приходит истинное знание? Оно возникает из осознанности на относительном уровне, которая служит конкретной основой для понимания медитации и природы ума. Очень часто бывает, что словосочетание «природа ума» — остается всего лишь красивыми, завораживающими словами, но вся беда в том, что люди не понимают их истинного смысла. Если мы не живем в природе ума по-настоящему, то имеем о ней только мысленное представление, и хотя мы можем о ней говорить и думать, всё это не имеет совершенно ничего общего с действительностью. Например, если мы голодны, то нас не насытят рассуждения вроде: «Есть или не есть — это одно и то же» или: «На уровне природы ума нет такой вещи, как еда». Лучше понимать свою материальную ситуацию, как она есть. «Природа ума» — это термин, относящийся к состоянию, которое лежит за пределами существования тела, речи и ума, и знание о нем может возникнуть только в ходе переживания. Зная ограниченность и признаки относительного состояния, можно по-настоящему осознать их истинную природу.
Практик всегда должен осознавать важность своей связи с учителем. Учитель учит посредством трех передач: прямой, символической и устной. Но устная передача осуществляется не только в тот момент, когда учитель, как это принято, сидит в зале, а перед ним — сотни людей, которым он объясняет различные теоретические вопросы учения. Учитель может передавать состояние знания в любой момент, и в любом разговоре или совете он может дать долю устной передачи.
Если учитель видит вонючий труп крысы и показывает его ученику, говоря: «Понюхай, как воняет!», то, может быть, таким способом он предпочел передать знание состояния созерцания. Почувствовать зловоние дохлой крысы — это прямое, конкретное ощущение, одно из таких, когда нет необходимости притворяться или делать большое усилие, чтобы на самом деле получить переживание. Если затем, благодаря этому переживанию, ученик сможет понять то состояние, где нет разницы между зловонием и ароматом розы, то дохлая крыса вполне может считаться методом передачи. Но это только один из примеров бесконечного разнообразия ситуаций, которые может использовать учитель. Учение — это не только нечто священное, пребывающее лишь в храмах и текстах, — на самом деле это истинное понимание внутреннего состояния всего, что переживает человек.
Гараб Дордже, первый учитель Дзогчена, который всю жизнь передавал учение, оставил для всех, кто в грядущем будет практиковать Дзогчен, маленький завет длиной в три строки. Вот он:
Получив прямое введение в собственное состояние, Не оставайся в сомнении, И продолжай пребывать в глубоком знании самоосвобождения.69
Прямое введение состояния относится к передаче учителя, который разными способами дает ученику введение и приводит его к пониманию состояния «как оно есть» — изначального состояния человека. Это Основа. Не оставаться в сомнении означает, что следует иметь точное знание этого состояния, обнаружив состояние присутствия созерцания, которое остается одним и тем же во всем многообразии переживаний. Это Путь. Продолжать пребывать в глубоком знании самоосвобождения — это Плод. Здесь имеется в виду, что полное и неизменное знание самоосвобождения целиком слито с повседневной жизнью и при всех обстоятельствах человек остается в этом состоянии. Все многочисленные тексты Дзогчена можно считать объяснением этих трех строк Гараба Дордже. Но учение — это не только книга или традиция, а живое состояние знания.
Понимание смысла Учения Дзогчен означает обнаружение своего собственного истинного состояния, очищенного от самообмана и других уловок, создаваемых умом. Само значение тибетского слова Дзогчен — «Великое Совершенство» — подразумевает истинное изначальное состояние каждой личности.
Когда учитель учит Дзогчену, он стремится передать состояние знания. Цель учителя состоит в том, чтобы пробудить ученика, раскрыв его сознание для восприятия изначального состояния. Учитель никогда не скажет: «Следуй моим правилам и соблюдай мои наставления!», — он скажет: «Раскрой свой внутренний глаз и наблюдай самого себя. Перестань искать светильник снаружи, чтобы осветить себя изнутри — зажги свой внутренний светильник. Тогда учение станет жить в тебе, а ты — в учении».
Знание состояния самоосвобождения — это основа практики Дзогчена. Говорят, что практикующий Дзогчен медитирует без медитации, и, хотя это кажется всего лишь игрой слов, в действительности так оно и есть. Самое важное заключается в том, чтобы никогда не отвлекаться, в любой момент сохранять состояние присутствия.
Учение должно стать живым знанием во всей вашей повседневной деятельности. Это сущность практики, и кроме этого ничего особенного делать не нужно. Монах может прекрасно практиковать Дзогчен, не отказываясь от своих обетов. Это могут делать и католический священник, и служащий, и рабочий, и другие люди, не отказываясь от своей роли в обществе, потому что Дзогчен изменяет людей не внешне. Он пробуждает их изнутри.
Чогьял Намкай Норбу Ринпоче
фотография Трдат Доникян.
Термин «Дзогчен» является сокращенной формой тибетского слова Дзогпаченпо. Дзогпа означает «завершённый» или «конец»; ченпо означает «великий». Это обычно переводится как «Великое Совершенство», но кто-то может подумать просто о совершенстве, которого мы стремимся достичь, о путешествии к цели Великого Совершенства, а это не является смыслом Дзогчена. Дзогчен объясняется как основа, путь и плод, и с точки зрения основы Дзогпаченпо, она является уже самосовершенным состоянием нашей изначальной природы, которая не нуждается в совершенствовании, ибо она всегда была совершенной изначально, подобно небу. Она – несоздана, но, тем не менее, самопроизвольно завершена.
Традиционно слово Дзогчен возводят к двум исходным санскритским терминам. Первый – Махасандхи, что означает собрание всего или квинтэссенцию – подразумевает, что Дзогчен является самой сущностью, сливками и сердцевинным соком всех учений. Поэтому многие учения Дзогчена известны как Нинтик или «Сердечная Сущность», например, Лончен Нинтик.
Второй термин – это Атийога, что означает «изначальная йога»; Ати означает наивысшее, вершину, или зенит. Смысл этого термина подразумевает восхождение на гору, достижение вершины и обретение видения всего. Потому что в школе Нинма Атийогу или Дзогчен помещают на вершину особой классификации буддийского пути как высшую из девяти ян или колесниц, которые включают три Внутренние Тантры, присущие исключительно традиции Нинма: Махайогу, Ануйогу и Атийогу. Вершина всех ян, Атийога представляет собой наивысшую точку духовного развития индивидуума, место, где все духовные дисциплины и пути пересекаются. В недавние времена такие мастера, как Чогьям Трунпа Ринпоче, для обозначения Дзогчена также использовали термин Маха Ати.
В Дзогчене существуют три передачи: прямая передача ума от будд, передача посредством знаков видьядхар, и устная передача от реализованных существ посредством слова изо рта. Линия преемственности Дзогчена, непрерывно продолжающаяся до настоящего времени, исходит от дхармакайи Самантабхадры (тиб. Кунтусанпо) к самбхогакайе, представленной пятью семействами будд и Ваджрасаттвой, а затем переходит к первому мастеру-человеку Гараб Дордже. Затем она перешла к Манджушримитре и Шри Сингхе, и была передана в Тибет Падмасамбхавой, Вималамитрой, Вайрочаной и Йеше Цогьял.
Падмасамбхава, или «Гуру Ринпоче» – «Драгоценный Гуру» – как его сердечно называет тибетский народ, – это Махагуру, который распостранил буддизм в Тибете в восьмом веке. Царь Трисон Дэцен пригласил Падмасамбхаву по совету великого индийского Кхэнпо Шантаракшиты. Говорят, что Падмасамбхава оставался в Тибете приблизительно в течение пятидесяти пяти лет. Он путешествовал по всей стране, обучая и практикуя, усмиряя силы, которые создавали препятствия буддадхарме, и наделяя своим благословением всю область Тибета и Гималаев. В результате учение Будды проникло в саму структуру жизни тибетцев, и именно состраданию Падмасамбхавы, его благословению и его всеохватывающему видению тибетский буддизм обязан своим особым динамизмом и очарованием, своей жизнеспособностью и успехом. Учение Будды охватывает каждую грань повседневной жизни и культуры тибетцев, почти так же, как воздух, которым они дышат. В этом заключается сила тибетского буддизма и причина того, что Тибет известен как духовная страна.
Падмасамбхава основал первый монашеский университет Самье, куда многие индийские пандиты, такие как Вималамитра, пришли вместе с индийскими переводчиками для того, чтобы переводить буддадхарму, и первые семь тибетцев были приняты в монахи. В Чхимпху он открыл мандалу учений Мантраяны двадцати пяти сиддхам Тибета (тиб. je bang nyer lnga), среди которых были царь Трисон Дэцен, Йеше Цогьял и Вайрочана. Для миллионов практиков в последующие века Падмасамбхава продолжал оставаться источником их реализации и вдохновения, которое вдыхает жизнь в сердце их практики.
История жизни Падмасамбхавы – необычайна, но он никоим образом не ограничен своей исторической личностью; в действительности он неподвластен истории или хронологии. Несколько пророчеств, включая пророчество, сделанное самим Буддой, когда он уходил в паринирвану (вероятно, пятый век до нашей эры), предсказали, что Падмасамбхава родится через восемь или двенадцать лет после ухода Будды для того, чтобы распостранить учение Мантраяны. Однако Падмасамбхава всё ещё находился в Тибете в восьмом веке нашей эры.
Падмасамбхава является воплощением Дзогпаченпо в образе человека, вдохновением и духом Дзогчена, вселенским принципом и воплощением всех мастеров. В тибетской традиции он явлется пробуждённым принципом, чья могущественная энергия призывается в качестве источника защиты среди смятения и суматохи этой эпохи. Практика и мантра Падмасамбхавы высоко ценятся как особенно действенные средства для создания мира и гармонии в современном мире.
Как говорит Дилго Кхьенце Ринпоче, величайший из живущих мастеров Дзогчена:
«Существовало много невероятных и несравненных мастеров из благородной страны Индия и из Тибета, Страны Снегов, однако единственный из всех них, кто обладает величайшим состраданием и дарует благословение существам в эту трудную эпоху, это – Падмасамбхава, который воплощает сострадание и мудрость всех будд. Одним из его качеств является то, что он обладает силой мгновенно даровать своё благословение любому, кто ему молится, и что бы мы ни просили, у него есть сила немедленно исполнить наше желание».
Кхьенце Ринпоче продолжает:
«В эту тёмную эпоху, «осадок времени», где существа охвачены постоянным страданием от трёх ядов неведения, гнева и привязанности, где пять дурных страстей – более беспокойны, чем когда-либо прежде, и где возникает ужасное страдание от болезней, бедности, голода, жажды и угрозы войны, благословения Гуру Ринпоче должны действовать даже быстрее. Он сам принял обет, что в такую эпоху, когда бы человек ни молился ему, он немедленно отзовётся, ниспослав свои благословения. И это были не просто сладкие слова для того, чтобы доставить удовольствие, но истинные, безошибочные слова Гуру Ринпоче».
Учения Дзогчена всегда советуют стараться помогать самому себе, протягивать самому себе руку помощи. Но как именно это сделать? Следует стремиться осознавать собственное состояние всегда, при любых обстоятельствах, с которыми вы сталкиваетесь, а если вы слишком возбуждены или пришли в замешательство, то нужно постараться расслабиться и дать себе передышку. Если вы устали, следует отдохнуть. Нет никакой необходимости следовать строгим правилам, хотя, как мы уже говорили, иногда они могут быть весьма полезны. Нужно всегда помнить цель, к которой мы стремимся, — как прожить жизнь с подлинным присутствием осознанности. Во взаимоотношениях с обществом также следует вести себя руководствуясь осознанностью, чтобы наше внутреннее развитие действительно могло достичь полной зрелости. Многие политические теории поощряют человека к борьбе за построение лучшего общества. Но путь, предлагаемый ими для этого, подразумевает разрушение старого общества, в частности, посредством революции. Однако на практике польза от таких средств всегда относительна и временна, а подлинное равенство между слоями общества никогда не может быть достигнуто. Истина заключается в том, что лучшее общество возникнет только благодаря эволюции отдельного человека. Ведь общество состоит из миллионов людей. Чтобы досчитать до миллиона, нужно начать с единицы, а это означает, что начинать следует с отдельного человека, и только с этого могут начаться какие-то реальные перемены. Отсюда вовсе не следует, что нужно быть эгоистом и ставить себя на первое место, — поняв собственные переживания, необходимо прийти к пониманию состояния всего человечества. Руководствуясь этим опытом, мы сумеем проявлять осознанность в любых обстоятельствах и при любом общественном строе.
Нужно уметь без предвзятости и обмана работать со своей ситуацией и с другими людьми в соответствии с теми обстоятельствами, с которыми мы можем столкнуться. Таким образом, чтобы научиться практиковать Дзогчен, нужно наблюдать самого себя. Для этого достаточно уделять несколько минут внимания тому, как, словно возникающие и исчезающие волны, приходят и уходят наши мысли, оценки и представления. Характерная черта нашего ума состоит в том, что каждая мысль может служить вторичной причиной для какого-то действия. Поэтому, если в своей жизни мы будем проявлять осознанность и присутствие по отношению ко всем сторонам бытия, у нас обязательно станет меньше проблем.
Гораздо важнее стараться в любое время сохранять присутствие и осознанность, чем каждый день посвящать ограниченный отрезок времени каким-то конкретным практикам. Доскональное знание методов медитации, визуализации и т. д. — дело второстепенное. В Дзогчене есть такое высказывание: «Главное — не медитация, а знание», и действительно, если не иметь такого знания, медитация становится умственным построением, ненужной конструкцией. Откуда же приходит истинное знание? Оно возникает из осознанности на относительном уровне, которая служит конкретной основой для понимания медитации и природы ума. Очень часто бывает, что словосочетание «природа ума» — остается всего лишь красивыми, завораживающими словами, но вся беда в том, что люди не понимают их истинного смысла. Если мы не живем в природе ума по-настоящему, то имеем о ней только мысленное представление, и хотя мы можем о ней говорить и думать, всё это не имеет совершенно ничего общего с действительностью. Например, если мы голодны, то нас не насытят рассуждения вроде: «Есть или не есть — это одно и то же» или: «На уровне природы ума нет такой вещи, как еда». Лучше понимать свою материальную ситуацию, как она есть. «Природа ума» — это термин, относящийся к состоянию, которое лежит за пределами существования тела, речи и ума, и знание о нем может возникнуть только в ходе переживания. Зная ограниченность и признаки относительного состояния, можно по-настоящему осознать их истинную природу.
Практик всегда должен осознавать важность своей связи с учителем. Учитель учит посредством трех передач: прямой, символической и устной. Но устная передача осуществляется не только в тот момент, когда учитель, как это принято, сидит в зале, а перед ним — сотни людей, которым он объясняет различные теоретические вопросы учения. Учитель может передавать состояние знания в любой момент, и в любом разговоре или совете он может дать долю устной передачи.
Если учитель видит вонючий труп крысы и показывает его ученику, говоря: «Понюхай, как воняет!», то, может быть, таким способом он предпочел передать знание состояния созерцания. Почувствовать зловоние дохлой крысы — это прямое, конкретное ощущение, одно из таких, когда нет необходимости притворяться или делать большое усилие, чтобы на самом деле получить переживание. Если затем, благодаря этому переживанию, ученик сможет понять то состояние, где нет разницы между зловонием и ароматом розы, то дохлая крыса вполне может считаться методом передачи. Но это только один из примеров бесконечного разнообразия ситуаций, которые может использовать учитель. Учение — это не только нечто священное, пребывающее лишь в храмах и текстах, — на самом деле это истинное понимание внутреннего состояния всего, что переживает человек.
Гараб Дордже, первый учитель Дзогчена, который всю жизнь передавал учение, оставил для всех, кто в грядущем будет практиковать Дзогчен, маленький завет длиной в три строки. Вот он:
Получив прямое введение в собственное состояние, Не оставайся в сомнении, И продолжай пребывать в глубоком знании самоосвобождения.69
Прямое введение состояния относится к передаче учителя, который разными способами дает ученику введение и приводит его к пониманию состояния «как оно есть» — изначального состояния человека. Это Основа. Не оставаться в сомнении означает, что следует иметь точное знание этого состояния, обнаружив состояние присутствия созерцания, которое остается одним и тем же во всем многообразии переживаний. Это Путь. Продолжать пребывать в глубоком знании самоосвобождения — это Плод. Здесь имеется в виду, что полное и неизменное знание самоосвобождения целиком слито с повседневной жизнью и при всех обстоятельствах человек остается в этом состоянии. Все многочисленные тексты Дзогчена можно считать объяснением этих трех строк Гараба Дордже. Но учение — это не только книга или традиция, а живое состояние знания.
Понимание смысла Учения Дзогчен означает обнаружение своего собственного истинного состояния, очищенного от самообмана и других уловок, создаваемых умом. Само значение тибетского слова Дзогчен — «Великое Совершенство» — подразумевает истинное изначальное состояние каждой личности.
Когда учитель учит Дзогчену, он стремится передать состояние знания. Цель учителя состоит в том, чтобы пробудить ученика, раскрыв его сознание для восприятия изначального состояния. Учитель никогда не скажет: «Следуй моим правилам и соблюдай мои наставления!», — он скажет: «Раскрой свой внутренний глаз и наблюдай самого себя. Перестань искать светильник снаружи, чтобы осветить себя изнутри — зажги свой внутренний светильник. Тогда учение станет жить в тебе, а ты — в учении».
Знание состояния самоосвобождения — это основа практики Дзогчена. Говорят, что практикующий Дзогчен медитирует без медитации, и, хотя это кажется всего лишь игрой слов, в действительности так оно и есть. Самое важное заключается в том, чтобы никогда не отвлекаться, в любой момент сохранять состояние присутствия.
Учение должно стать живым знанием во всей вашей повседневной деятельности. Это сущность практики, и кроме этого ничего особенного делать не нужно. Монах может прекрасно практиковать Дзогчен, не отказываясь от своих обетов. Это могут делать и католический священник, и служащий, и рабочий, и другие люди, не отказываясь от своей роли в обществе, потому что Дзогчен изменяет людей не внешне. Он пробуждает их изнутри.
Чогьял Намкай Норбу Ринпоче
фотография Трдат Доникян.
0 комментариев