13 июля 2015, 16:52

Природа человека, природа Будды: о духовном бегстве, отношениях и дхарме

Интервью психотерапевта Тины Фосселл с Джоном Уэлвудом

ТФ: Тридцать лет назад вы ввели термин «духовное бегство» («spiritual bypassing»). Не могли бы вы объяснить, что это такое, для тех, кто не знаком с данным понятием?

ДУ: Духовное бегство — это термин, который я ввёл для описания процесса, происходившего в буддийской общине, где я практиковал, и во мне самом. Хотя большинство из нас искренне пытались работать над собой, я заметил одну тенденцию, получившую широкое распространение. Духовные идеи и практики использовались для того, чтобы уйти от психологических травм, нерешённых эмоциональных проблем, и не встречаться лицом к лицу с работой над промежуточными стадиями развития.

Когда мы при помощи духовности избегаем чего-либо, мы часто используем цель — пробуждение или освобождение – для того, чтобы обосновать то, что я называю преждевременным трансцендированием: стремление подняться над хаотичной стороной нашей человеческой сущности преждевременно, без непосредственного знакомства с ней. В этом случае за счет абсолютной истины мы начинаем принижать или вовсе отбрасывать относительные вещи: обычные потребности, чувства, психологические проблемы, сложности в отношениях и недостатки развития. Я вижу это как некий «производственный риск» духовного пути в том смысле, что в духовности действительно есть аспект преодоления нашей текущей кармической ситуации.

ТФ: Какую опасность представляет подобный подход?

ДУ: Опасно пытаться преодолеть наши психологические и эмоциональные проблемы, уклоняясь от них. Такое отношение порождает мучительную дистанцию между буддой и человеком внутри нас. К тому же оно ведёт к концептуальному, одностороннему пониманию духовности, в котором одна противоположность возвышается за счёт другой: абсолютную истину предпочитают относительной, неличностное — личностному, пустотное — форме, трансцендирование — воплощению, а отстраненность — чувствам. Можно, например, пытаться практиковать непривязанность через отрицание своей потребности в любви, но это приводит лишь к тому, что данная потребность вытесняется в подполье, и она зачастую бессознательно проявляется скрытым и негативным образом.

ТФ: Что для вас является наиболее примечательным в духовном бегстве на данный момент?
ДУ: Мне интересно то, какую роль оно играет в отношениях, где способно нанести самый ощутимый вред. Если бы вы были йогином в пещере, ушедшим в одиночный многолетний ретрит, ваши психологические травмы, возможно, не проявлялись бы столь ярко, так как вы бы полностью концентрировались на практике и находились вне среды, потенциально опасной развитием подобных проблем. Имеющиеся у нас неразрешённые психологические вопросы зачастую проявляются наиболее интенсивно именно в отношениях. Это оттого, что источник психологических травм следует всегда искать в отношениях: они формируются в общении со старшими на ранних этапах развития.

Основная травма, наиболее распространенная в современном мире, проистекает из ощущения, что нас не любят (и не могут полюбить) такими, какими мы являемся. Недостаток любви и понимания оказывают шокирующее и травматическое воздействие на чуткую нервную систему ребенка, находящуюся еще в процессе развития. По мере интернализации нами того, как нас воспитывали, нашей способности ценить себя и других наносится урон. Я называю это «раной отношений» или «раной сердца».

ТФ: И как это влияет на то, как мы практикуем дхарму?

ДУ: Многие из нас — и я тоже — обращаемся поначалу к дхарме, по крайней мере отчасти, как к способу преодоления боли, причиняемой нам психологическими ранами и ранами отношений. И всё же мы нередко отрицаем или не осознаем суть или глубину этих ран. Мы знаем лишь, что что-то не так, и хотим освободиться от страдания.

ТФ: Мы можем обратиться к дхарме из пространства ранимости, о котором даже не знаем?
ДУ: Да. Мы обращаемся к дхарме, чтобы почувствовать себя лучше, но затем все приходит к тому, что мы невольно начинаем использовать духовную практику, подменяя ею решение наших психологических сложностей.

ТФ: Стало быть, бегство от потребности в привязанности есть ещё одна форма привязанности.

ДУ: Да. В области психологии развития, известной как «теория привязанности», одна из форм небезопасной привязанности называется «избегающей привязанностью». Избегающий стиль привязанности развивается в детях, чьи родители постоянно недоступны на уровне эмоций. Поэтому такие дети учатся заботиться о себе и не требовать ничего от других. Это их стратегия адаптации, которая разумна и полезна. Очевидно, если ваши потребности раз за разом отвергают, слишком болезненно продолжать их ощущать. Лучше отвернуться от них и «делать всё самому» — выработать отчуждённую компенсаторную идентичность.

ТФ: Что происходит в сангхе, где большинству людей свойственен избегающий стиль привязанности в отношениях?

ДУ: Подобные люди склонны закрывать глаза на потребности других людей, потому что, правильно, они закрывают глаза на свои собственные потребности.

ТФ: И что же тогда происходит?

ДУ: А происходит то, что люди считают оправданным неуважение к чувствам и потребностям друг друга. Неудивительно, что «потребность» становится негативным словом во многих духовных сообществах.

ТФ: Стать полноценным человеком. Именно это вы имеете в виду, когда говорите о «созревании»?

ДУ: Да, стать настоящим человеком через честную работу с проблемами в сфере эмоциональных, психологических и межличностных отношений, которые удерживают нас от полного присутствия в своей человечности. Быть настоящей личностью означает относиться к себе и к другим открытым и прозрачным образом.

Если есть большой разрыв между нашей практикой и нашей человечностью, мы продолжаем оставаться незрелыми. Наша практика может зреть, но это не затрагивает нашу жизнь. И наступает момент, когда этот разрыв становится очень болезненным.

ТФ: Можете ли вы подробнее остановиться на своём психологическом методе?
ДУ: Я помогаю людям глубже всмотреться в свои чувства и позволяю этому опыту постепенно, шаг за шагом, раскрываться. Я называю это «отследить и расшифровать». Вы отслеживаете чувства, которые испытываете в настоящее время, внимательно к ним присматриваетесь, наблюдаете, куда они вас приводят. Эта интеграция осознанности в наши переживания напоминает распутывание клубка шерсти: постепенно раскрываются и распутываются один за другим различные узелки.
В результате мы понимаем, что можем поддерживать осознанность в таких состояниях, в которых ранее «выпадали», или которых избегали. Обращаясь к проблемным частям нашей личности, мы обучаемся внимательно и вдумчиво относиться к себе. Именно это позволяет помогать близким, столкнувшимся с аналогичными ситуациями.

ТФ: Что могло бы помочь буддийским общинам развиваться более честным образом в эмоциональном аспекте?

ДУ: Нам необходимо работать над отношениями. Иначе мы бессознательно будем отыгрывать травмы, полученные в отношениях. Нам необходимо признать, что все, на что мы реагируем, является отражением того, что мы не признаем в себе. Подобные бессознательные проекции и реакции всегда проявляются в группах.

Например, если я не признаю свои потребности, я буду игнорировать потребности других и видеть в них угрозу, потому что на подсознательном уровне это напоминает мне о моих собственных отвергнутых потребностях. Я начну осуждать других и следовать «логике дхармы», чтобы доказать им, что они неправы или возвысить себя над ними.

ТФ: Тит Нат Хан сказал, что любить значит слушать.

ДУ: Верно. Также нам надо развивать в себе толерантность и глубокое уважение к разнообразию проявления дхармы в людях. Иначе, утвердившись в позиции, что есть единственно верный вариант дхармы, мы обречены на бесконечное соревнование.

Мы все чтим дхарму, но выражается она в каждом по-своему. Как сказал Свами Праджнянпад: «Все различно, все едино». Поэтому «каждому – свое», это хорошо. Уважая индивидуальные различия, мы сможем значительно погасить противоборство, существующее внутри общин.

Полностью здесьYour text to link...

13 комментариев

DASHKA
Очень понравился текст. Тоже вижу, что духовность часто служит просто прикрытием для раненной личности.
Я так тоже хотела одним махом все решить. Что мол что там возиться с личностью, если можно так решить вопрос. Но вижу, что не тут то было.
Но если буддисты у кого и практика и сангха еще понимают, что нужно поддтягивать психологов для помощи. То получается задача для меня невыполнимая…
Biryza
Да, Ириш. Все духовные ученья используются как прикрытие «раненых отношений» или «раненого сердца».
И придется дойти до этого предела и честно посмотреть однажды.Если кому-то поможет психология -это тоже неплохо.Энтони де Меллоу, например, использовал сразу два подхода, работал как католич. священник и психолог.:)))
DASHKA
Я так понимаю, что не один раз придется идти и смотреть, а если мочИ не хватит у самой? Если сильно покоцанная личность с которой всю жизнь и пытаюсь разобраться?
Biryza
У «самой» не хватит точно, а Тебя на все хватит:)))Посмотришь тогда «отворачиваться» не сможешь.
Ты личность «покоцанную» видать пытаешься под какой-то идеальный образец подогнать… А она просит признания такой какая есть:)))
DASHKA
Излечить Хачу!)))
Biryza
Ну что же, пробуй! Хочуха она такая, голодная:)))
Biryza
А кто собственно «болен» и как можно «покоцать» то, что не рвется?!!!
DASHKA
ага, все Аб абсолютном, а относительное уже не катит?)))
Про это как раз вся статья!(((
Biryza
Статья о признании, как есть, себя, своей «боли», своих потребностей, в т.ч. отвергнутых :))) И об ошибочно «стремление подняться над хаотичной стороной нашей человеческой сущности преждевременно, без непосредственного знакомства с ней»:)))
DASHKA
отрицая относительное и превознося абсолютное что этим прячется и что продается?
Biryza
Личность и есть относительное, ее никто не отрицает.Как проявления уникального организма в общении, социальном взаимодействии:))
DASHKA
А кто собственно «болен» и как можно «покоцать» то, что не рвется?!!!
Biryza
Это тоже относительное…