Илья Дорогойченко О СЕБЕ И О ТЕХ, КТО МНЕ ДОРОГ

Я не помню, когда я впервые почувстовал, что безмерно хочу счастья. В каждом из нас это желание есть всегда, но до какого-то момента оно настолько является свойством природы, что мы его не замечаем. Это же так естественно… но вдруг, что-то происходит, и ты понимаешь чего ишешь. Мой поиск стал осознан, я понял, зачем я живу: для счастья.
Я жадно искал его во всем. Находясь на природе, я дышал ее ароматами, любовался ее красками, был частью вечного чуда. Мне было хорошо, но это еще не было счастьем. Я возвращался в обыденный мир и страдал в нем.
Я обожал музыку. Она проникала в самые сокровенные уголки моей души, погружала в волшебный мир. В ней было чудо гармонии: одновременно свобода движения, равновесие и покой. В музыке было все, но и она заканчивалась. Я нехотя возвращался из чудного мира, из сказочной страны в окружаюшую действительность, холодную и одинокую.
Я всегда любил уют. Засыпая, зарываясь в одеяло, я мечтал о жизни на необитаемом острове, о подвигах и приключениях. За окном была зима, под одеялом было тепло, в душе спокойно и благостно. Сколько уютных воспоминаний: гречневая каша с теплым молоком после купания, поданная мамой прямо в постель, стук дождя по оконной раме, мягкий свет лампы на столе, за которым сидит мать и что-то пишет, рисунки на обоях и болезненная нега, когда все взрослые вокруг тебя и так хорошо… Я знаю, нам всем это близко и каждый скажет, что это про него.
Но чем я становился взрослее, тем меньше было уютных моментов. Чувства притуплялись, впечатления сглаживались, а на их место приходила странная действительность, в которой ты не принадлежишь себе, и почему-то все время кому-то должен. Я жадно цеплялся за уют, за чудо равновесия, в котором хотелось быть. Спасали книги и церковь, куда я стал активно ходить вместе с отцом в старших классах школы.
В церкви было тепло и таинственно. Я жадно вдыхал запах ладана, наслаждался сверканием свечей и окладов. Так в детстве любуешься картинками из камушков, складывающимся в калейдоскопе и жадно вдыхаешь запах сырой земли и травы. Мне нравилась красота службы, я наслаждался церковным пением. Меня охватывал чудный восторг, приходили видения и было хорошо. И я решил, что церковь — это мой путь, мое счастье.
Сразу после школы я стал осваивать науку церковного пения, хотелось стать руководителем хора, и я это смог. Это была настоящая школа жизни. Хор — маленькая модель мира — совершенного существа. Я руководил невероятными хорами, состоявших из глуховатых бабушек и необразованных любителей. Это была ткань, из которой мне надлежало сотворить чуды красоты, что было почти невозможно. Но у меня получалось. Я любил своих хористов, и они это чувствовали, старались, прислушивались. Чтобы звучать вместе, нужно слышать того, кто рядом с тобой, быть тем, кто нужен всем. Каждый находил свое место и радовался своей значимости.
Пройдет много лет, сменится много хоров. Все, что будет потом в жизни: ситуации, обстоятельства, люди — все это будет хором, в котором ты и певец и дирижер — творец красоты, и законы этого творчества неизменны. Слышать того, кто рядом стобой, быть там, где ты нужен. В гармонии так много всего, но в ней никогда не может быть насилия. Так устроен мир и все, что в нем.
Мне наравилось петь, но в сердце был зов и невозможно было ему противиться. Я хотел счастья себе и другим. Счастья в созвучии, в любви. В этом я видел проповедь Христа. Он явил нам достоинство каждого существа в этом мире. Это было так очевидно: каждый бесценен и нужен всем. Как чудно раскрывается наша душа, попадая в свою среду. Я хотел продолжать эту проповедь, открывать глаза, согревать сердце.
И я стал священником. Мне нравится слово «священник». Для меня оно означает: несущий свет. Мы идем в темноте, и у кого-то должен быть фонарик, чтобы светить всем. Я старался — моим светильником было слово и я сам. Слово обладает силой, но как важно, чтобы оно было сказано вовремя. Иисус говорил о сеятеле. Как много семян может пропасть, если нет почвы. Я не сразу понял — нужна почва. Иногда, это очень простые вещи, простое знание, простые ощущения, но без этого все впустую. Все тонко, хрупко и невыразимо при самой очевидной простоте.
Мы знаем путь к счастью и мы нужны друг другу на этом пути. Я чувствую священный трепет перед процессом творчества. Иисус выразил одну заповедь: бодрствуйте, и любите. И как продолжение: творите, сочетайте, соединяйте, исцеляйте. Мы это можем.
Много было разного в жизни. Помогал сиротам, преподавал в школе, создавал семью, растил детей, строил дома и храмы… Широко брал, так много хотел успеть. И вдруг понял: главное — стать собой, сделать то, что никто за тебя не сделает, пройти по своей узкой тропинке. Хочу быть рядом с теми, кто нуждается во мне.