Как рождалось сострадание (воспоминания маленькой девочки)

…Детская рука рассыпала цветные карандашики по столу. Уже вечер. До прихода мамы осталось потерпеть недолго. Ждать ее за закрытыми дверями детсадика было проще, если заняться каким-нибудь интересным делом.
Привычными линиями шаг за шагом на белом листке бумаги появлялась черная линия земли, на ней энергично высаживалась зеленая травка, чертился домик с весёлым окошком и печною трубой и конечно же принцесса. Златокудрая красавица выше дома, задевая короною облака, широко улыбалась девочке.
Неподалеку на красном игровом ковре дети затеяли ссору: «Жирный! Толстый жирдяй!» несколько детей щипали и толкали толстого мальчика, получая от этого веселье. Уворачиваться от шустрых детей ему мешали спущенные колготки, которые путались у него под ногами. Они сползали все ниже и ниже, позорно открывая белую полоску трусов, на радость мелких преследователей. Он сопел и вытирал нос, незлобиво отмахиваясь. Он огладывался в ожидании спасительной воспитательницы, а за соседним столом, не поднимая головы, рисовала девочка.
Она не смеялась над ним, она не жалела его, лишь судорожно нажимая карандаш сильнее чем обычно, она заканчивала узор на юбке волшебной принцессы. «Скорее бы всех разобрали домой,»- думала она тревожно,-«тогда я смогу взять ту чудесную юбочку-солнышко, ту самую юбочку, которая обычно достается самой красивой девочке группы, а не мне. Я одену ее и в полу пустой зале, я буду кружиться, раскидывая лучики атласного солнышка во все стороны. Я буду парить, лететь и кружиться, кружиться, кружиться, кружиться»…

…Ночь. Печальные лица. Черные одежды. Тревога.
Что-то случилось?
…Молчание.
Дайте мне подойти поближе!
Что это? Гроб? Кто это?
…
Толстый мальчик?!
Мне трудно дышать. Мне больно. Мне тесно в груди.
Как же это?!!! Как?
Мне так жалко мальчика. Мне не все равно. Мне не все равно!!! Мне больно!
Почему?
…
Ведь он был хороший!!! был хороший…

Ночь. Темные силуэты знакомых предметов тихо смотрят на меня. Мама спит рядом.
Тихо.
Тревожно.
…
…
Так в моем маленьком детском мирке рождалось сострадание.
То, что потом я назову любовь к людям.

Что это было? Сон или нет. Увижу я завтра толстого мальчика?
Тогда я этого не знала. Мне оставалось только надеется, что утром я увижу толстого мальчика в моей группе живым и здоровым.
Пусть как обычно со спущенными колготками, пусть сопливого и не поворотливого, но живого. Живого!

И будет надежда, что у него все наладиться, что злых детей переведут в другую группу, что воспитательница не будет оставлять нас без присмотра. Надежда на то, что придет время, и мы вырастим в больших взрослых людей, которые могут разрешить себе все: мороженное, карусели и много-много котят дома.
То золотое время когда, нас перестанут обижать не за что, и все мы будем дружить друг другом.