3 марта 2012, 22:52

УОЛТ УИТМЕН Песня о себе


Я поэт Тела, и я поэт Души,
Радости рая во мне, мучения ада во мне,
Радости я прививаю себе и умножаю в себе, а мучениям я даю новый язык.
Я поэт женщины и мужчины равно,
И я говорю, что быть женщиной — такая же великая участь, как быть мужчиной,
И я говорю, что нет более великого в мире, чем быть матерью мужчин.
Я пою песнь расширения и гордости,
Довольно унизительных попреков,
Величина — это только развитие.
Ты опередил остальных? ты стал президентом?
Ничего, они догонят тебя, все до одного, и перегонят.
Я тот, кто блуждает вдвоем с нежной, растущей ночью,
Я взываю к земле и к морю, наполовину погрузившимся в ночь.
Ближе прижмись ко мне, гологрудая ночь, крепче прижмись ко мне, магнетическая, сильная ночь, вскорми меня своими сосцами!
Ночь, у тебя южные ветры, ночь, у тебя редкие и крупные звезды!
Тихая, дремотная ночь — безумная, голая летняя ночь.
Улыбнись и ты, сладострастная, с холодным дыханьем, земля!
Земля, твои деревья так сонны и влажны!
Земля, твое солнце зашло,— земля, твои горные кручи в тумане!
Земля, ты в синеватых стеклянных струях полнолунья!
Земля, твои тени и блики пестрят бегущую реку!
Земля, твои серые тучи ради меня посветлели!
Ты для меня разметалась, земля,— вся в цвету яблонь, земля!
Улыбнись, потому что идет твой любовник!
Расточающая щедрые ласки, ты отдалась мне со страстью — и я тебе с такой же страстью,
С такой огненной любовью, перед которой ничтожны слова,—
и я отвечаю любовью! О, безумной любовью!
***
Я и молодой и старик, я столь же глуп, сколь и мудр,
Нет мне забот о других, я только и забочусь о других,
Я и мать и отец равно, я и мужчина, и малый ребенок,
Я жесткой набивкой набит, я мягкой набит набивкой,
Много пародов в Народе моем, величайшие пароды и самые малые,
Я и северянин и южанин, я беспечный и радушный садовод, живущий у реки Окони,
Янки-промышленник, я пробиваю себе в жизни дорогу, у меня самые гибкие в мире суставы и самые крепкие в мире суставы,
Я кентуккиец, иду по долине Элкхорна в сапогах из оленьей кожи, я житель Луизианы или Джорджии,
Я лодочник, пробираюсь по озеру, или по заливу, или вдоль морских берегов, я гужер, я бэджер, я бэкай,
Я — дома на канадских лыжах, или в чаще кустарника, или с рыбаками Ньюфаундленда,
Я — дома на ледоходных судах, я мчусь с остальными под парусом.
Я — дома на вермонтских холмах, и в мэнских лесах, и на ранчо Техаса.
Я калифорнийцам товарищ и жителям свободного Северо-Запада, они такие дюжие, рослые, и мне это любо,
Я товарищ плотовщикам и угольщикам, всем, кто пожимает мне руку, кто делит со мною еду и питье,
Я ученик средь невежд, я учитель мудрейших,
Я новичок начинающий, по у меня опыт мириады веков,
Я всех цветов и всех каст, все веры и все ранги — мои,
Я фермер, джентльмен, мастеровой, матрос, механик, квакер,
Я арестант, сутенер, буян, адвокат, священник, врач.
Я готов подавить в себе все, что угодно, только не свою многоликость,
Я вдыхаю в себя воздух, но оставляю его и другим,
Я по чванный, я на своем месте.

(Моль и рыбья икра на своем месте,
Яркие солнца, которые вижу, и темные солнца, которых не вижу,— на своем месте,
Осязаемое на своем месте, и неосязаемое на своем месте.)

0 комментариев