22 августа 2013, 21:01
Masha777Джед МакКенна "Духовное просветление: прескверная штука" 30-31
Контекст! С одной стороны…
Главы 1-2: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/22951.html
Глава 3: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/22985.html
Главы 4-5: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23153.html
Главы 6-7: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23236.html
Главы 8-10: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23409.html
Главы 11-12: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23547.html
Главы 13-15: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23631.html
Глава 16: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23687.html
Главы 17,18: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23791.html
Глава 19: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23870.html
Главы 20-22: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/24001.html
Главы 23-27: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/24206.html
Главы 28: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/24304.html
Глава 29: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/24467.html
30. Сияет даже сущая безделица.
Мои ежедневные занятия довольно обычны,
но я в абсолютной гармонии с ними.
Я ни за что не держусь, ничего не отвергаю,
нигде нет препятствий и конфликтов.
Кому нужны богатство и почёт?
Сияет даже сущая безделица.
Мои чудесные способности и духовная деятельность –
доставать воду из колодца и носить дрова.
– Лайман Панг –
Сейчас час ночи, весь дом улёгся спать. Я в основном ночной человек, хотя и борюсь с этим. Проблема в том, что мой режим каждую ночь (и каждый день) сдвигается вперёд, так что в один день я могу лечь спать в четыре часа дня и проснуться в полночь, а несколько дней спустя я возвращаюсь к тому, что в мире считается нормой – по крайней мере, на день или два. Если бы я мог сохранить самый удобный режим, я, наверное, регулярно ложился бы спать в четыре часа утра и вставал бы в полдень. Такого режима я пытаюсь придарживаться, если не стараюсь быть нормальным.
Итак, сейчас час ночи, и я сижу в гостиной, разбирая книги, проверяю, какие были поступления с тех пор, когда я последний раз заглядывал на полки. В доме несколько тысяч книг, большинство из них в той или иной степени относятся к духовности, поэтому, как это бывает, я больше всего люблю просматривать книги в своём доме.
Это с одной стороны.
С другой стороны большинство из этих книг заставляют меня съёживаться от отвращения и досады, и у меня возникает страстное желание развести из них большой костёр. В контексте набитой до отказа духовной библиотеки, в которой порой интересно покопаться, мне это нравится. А в контексте дальнейшего запудривания мозгов студентов, уже и так набитых противоречивыми мнимо духовными знаниями, я бы хотел собрать их все в кучу и поднести спичку.
Вот, например, интересная тема, не затрагивающаяся ни в одной книге, насколько мне известно – контекст. Как может кто-либо что-либо понимать без уже существующего контекста? И, тем не менее, могу поспорить, что очень немногие, если вообще кто-либо, из этих склонных к духовности авторов уделяет внимание этому простому инструменту постижения просто и прямо.
И неудивительно, что мир пытается пробудиться, засыпая ещё глубже. Неудивительно, что «не-ум» считается синонимом «пробуждения», или что истину, говорят, можно отыскать, пройдя через годы лишений, или что желание и материализм стали модными врагами духовного развития. Неудивительно, что восточные учения были восприняты западом как методы психоанализа, облегчения стресса и альтернативной медицины. Всё же, я не перестаю думать, что духовные искатели востока и запада когда-нибудь пробудятся, по крайней мере, до осознания того, что, при любой разумной оценке успеха, поиск духовного пробуждения оказался абсолютно полным провалом в истории человечества.
Но король-то голый, и рано или поздно все увидят, что находится у них прямо перед носом. Когда это случится, вероятно, будет огромный сдвиг сознания – массовый исход из сложности и тщетности всех духовных учений. Исход не внешний – в Японию, или Индию, или Тибет, но внутренний – к себе, к доверию самому себе, к определению себя, к разумному подходу в выяснении какого чёрта здесь вообще происходит. Стереть всё с доски. Начать всё заново. Искренние, разумные люди разделываются с прошлым и начинают с чистого листа. Начинают, задавая себе вопрос: «Окей, где мы? Что мы знаем наверняка? Что из наших знаний истинно?»
Духовная революция.
Всё это чушь, конечно, и я это знаю, но такого рода глупая болтовня пробегает в моей голове каждый раз, когда я пытаюсь изучить, что происходит с духовной мудростью в этом мире. Просветление – реализация истины – является в точности тем же самым для всех существ во все времена и повсеместно. Любые попытки приодеть его, или сделать собственностью лишь затемняют его и делают менее доступным. Осознание того, насколько его сделали затемнённым и недоступным, приводит меня в расстройство, по крайней мере, на несколько секунд, пока я не вспоминаю, что всё есть так, как должно быть, и не может, фактически, быть по-другому.
Я не заметил, как в комнату вошла Майя. Она встала за креслом напротив и положила руки на спинку.
– Я существую? – спросила она меня.
– Конечно, нет, – ответил я.
– Тогда глупо же злиться на меня.
– Я знаю.
– Все эти книги, все эти учителя и организации – все они делают своё дело. Никто ни на волосок не отступает от своего места во всей вселенной, и ты прекрасно это знаешь.
– Да.
Она обошла кресло и села. Мы встретились как бывшие враги. Я думаю, что она величайшая красавица. Она – вся красота мира.
– Ты хотел бы видеть другое моё лицо? – спросила она.
– Все хороши.
Она улыбнулась. Она без конца совращает.
Лёгкий топот маленьких ножек отвлёк меня от этой беседы, и я удивлённо обнаружил Энни, запрыгивающую ко мне на колени. Она была одета в пижаму из одного куска материи с вшитыми носочками и расписанную кроликами. Она прильнула ко мне, поджала колени и засунула большой палец себе в рот. Её мать, Марла, вошла следом, одетая в ночную рубашку. Она извинилась за вторжение дочери, но я заверил её, что мне как раз необходим перерыв, и пригласил её сесть. Она объяснила, что Энни слишком долго спала днём, и её нормальный режим теперь нарушен.
Марла пошла на кухню, чтобы приготовить нам чаю. Энни свернулась калачиком, но ещё не спала. Я заметил цепочку у неё на шее, вытащил её и обнаружил кулон инь-ян.
– Что это? – спросил я её.
– Иньянь, – ответила она.
Я засмеялся.
– А я думал, это ты иньянь, – сказал я.
– А я думала, это ты иньянь, – отразила она.
– Нет, – сказал я в свою очередь, – я уверен на все сто, это ты иньянь.
По-видимому, я переборщил. Она села так, чтобы могла упереться своим лбом в мой, и, пригвоздив меня своим самым серьёзным взглядом, уверила меня в недвусмысленных выражениях, что если здесь и есть иньянь, то это, конечно же, я.
– Окей, – ответил я с такой же серьёзностью, – я иньянь.
Она кивнула один раз и долго смотрела на меня, чтобы я знал, что она не шутит. Наконец, удовлетворившись, она снова свернулась у меня на коленях, палец надёжно во рту, и в таком виде нас застала Марла, которая вернулась с чаем. На спинке кресла, в котором примостились мы с Энни, висело сложенное одеяло, я снял его и накрыл им её, подсунув края. Её мать заметила цепочку.
– Я купила это ей в городе в магазине подарков. Она увидела и сразу же захотела его.
– Может быть, она была японкой в прошлой жизни, – предположил я.
– Ну, – сказала Марла, – думаю, что она захотела его, потому что у меня есть татуировка символа инь-ян, ээ, вот тут, – она показала на нижнюю область живота, которую вежливо ещё можно было назвать животом, – и она видела её.
Я улыбнулся.
– О чём ты думала, делая наколку? – спросил я.
– Ох, знаете, я была молода, хотела быть крутой, хотела бросить вызов родителям, хотела показать, что была в сонастроенности с равновесной природой вселенной, и всё такое. А с тех пор, как я здесь, в этом доме, я слышу, что люди описывают это иначе, чем я думала. Мне кажется, они повторяют то, что говорите вы. Но в их устах это звучит более, не знаю, тёмным, что ли, и я не уверена, что они достаточно хорошо это понимают. Я собиралась спросить вас об этом, но не в час ночи.
– Всё нормально, ничего страшного в этом нет. Как ты знаешь, символ инь-ян в основном рассматривается как воплощение двойственной природы реальности. Равнозначная и противоположная природа находящихся в равновесии сил, всегда в гармонии, всё такое.
¬ – Но…? – сказала она.
– Но здесь есть нечто большее. Здесь присутствует третий элемент.
Марла перевела взгляд на кулон, свисающий с шеи её дочери.
– Какой третий элемент?
– То, что содержит в себе всё это. Круг – целое. Предел.
Марла кивнула немного неопределённо.
– Без этого главного элемента, те противоположные элементы не могли бы существовать, а тем более удерживаться в равновесии. Это вместилище определяет то целое, аспектами которого являются чёрное и белое.
Её взгляд спрашивал, почему это имеет значение.
– Это имеет значение, потому что дуальность всегда ограниченна. Дуальность всегда содержится внутри ограничивающей сферы, за пределами которой она не может существовать. В качестве аналогии: человек не может существовать в открытом космосе, ему необходима поддерживающая жизнь система, в которой он может выжить. Приспосабливая космос для себя, человек построил космические корабли, которые являются подобием пузырей, в которых человек может существовать, где поддерживаются условия, благоприятные для жизни человека в неблагоприятных обстоятельствах. Планета Земля ¬¬– такой пузырь. Батисферы и субмарины – тоже.
– Значит, круг символизирует конечность? – спросила она. – Символ инь-ян это не символ универсальной гармонии и баланса, это символ дуальности и фальшивой вселенной?
– И то и другое, я думаю, в зависимости от твоего настроения.
– А что за пределами сферы? Что за пределами пузыря?
– Вот именно.
– Простите?
– Вот это вопрос. Вот о чём вся эта духовность – что в конечном итоге является истиной? Когда ты приходишь к выводу, что та реальность, о которой мы привыкли думать, совсем не реальность, то приходит вопрос, что же тогда есть реальность? Что за пределами двойственной иллюзии? Что за пределами контекста?
– Пространство? – предположила она. – Бесконечность?
– Конечно. Истина находится там – пустота, бездна, не-я – и наши хрупкие маленькие пузырьки позволяют нам плавать в бесконечности, дают возможность испытать переживание чего-то там, где существует только ничто. Иллюзия противоположностей – плохое и хорошее, любовь и ненависть, радость и печаль – недоступна в бесконечной реальности, только в пузырях.
Какое-то время она обдумывала это. Спустя несколько минут она задала вопрос, к которому я её подталкивал.
– А почему ничто лучше, чем что-то?
Это большой вопрос. Почему единство лучше, чем дуальность? Почему истина лучше, чем ложь? Почему бесконечность лучше, чем конечность?
Почему пробуждение лучше, чем сон?
– Я никогда не говорил этого, – ответил я.
– Но…
Несколько мгновений Марла смотрела на меня в ошеломлении, пытаясь усвоить сказанное. Я улыбался, наблюдая её смущение.
– Но…
– Я стою на самом краю, Марла. Я в пузыре, я вне пузыря, я везде и нигде, но кем бы я ни был, я не занимаюсь подстреканием людей к тому, чтобы покинуть пузырь. Я никого не обращаю в свою веру. Я ничего не продаю. Я не говорю, что одно лучше, чем другое. Я просто стою здесь, как внутри, так и снаружи, и пытаюсь помочь тем, кто приходит ко мне. Кто-то выйдет из пузыря. Кто-то, получив проблеск бесконечности, решит, что это не то, чего бы он, в конце концов, хотел, и повернёт обратно. Я не буду пытаться остановить или убедить его, что истина лучше. Для тех, у кого есть вопросы, у меня есть ответы, потому что я сам ответил на все. Для тех, кто хочет идти дальше, я стану проводником, потому что я сам проделал это путешествие. Для тех, кто прошёл, у меня есть совет, потому что я знаю, что значит быть как внутри, так и снаружи. Но если ты хочешь знать, что я на самом деле думаю – я думаю, что пузырь это великолепный парк развлечений, и покидать его чертовски глупо, если только ты абсолютно не можешь не сделать этого. И я бы посоветовал любому, кто не абсолютно обязан покинуть этот парк, идти обратно и наслаждаться им, пока это возможно. Хорошим и плохим. Белым и чёрным.
Марла выдержала мой взгляд несколько секунд. Она знает, о чём я сейчас сказал, но никак не может переварить это. Энни засопела во сне. Марла подошла, взяла её на руки, не разбудив, и прошептала спасибо.
После того, как они ушли, я позволил уму продолжить игру с пузырями в бесконечном монологе. Нужно чуть точнее настроить, решил я. Мой ум вернулся к более ранним размышлениям и к непрерывному восхищению, что такая, казалось бы, простая и неизменная вещь, как истина, совершенно увязла в заблуждениях и неверных указаниях. Я не был удивлён, увидев, что Майя, богиня заблуждений и неверных указаний, снова сидела в кресла напротив меня.
– А кто такие священники всех религий? – спросила она меня.
– Они твои пастыри, – ответил я, – стерегут овец в долине, не пуская их в горы.
Я знаю это. Я знаю, что религии с их обещаниями жизни после смерти образуют внутренний слой общего контекста, и что вечные награды и наказания, о которых они говорят, также конечны, как и этот слой, из которого они говорят. Пузыри внутри пузырей. Черепахи верхόм на черепахах.
– А кто такие святые и мудрецы великих духовных традиций? – спросила она.
– Они – твой последний уровень. Они ткут последнюю паутину, они мастера очень тонких неверных указаний – убеждают, потому что сами убеждены. Из миллиона тех, кто подошёл к краю, вероятно, лишь один перешёл его.
Она улыбнулась.
– А где я обитаю?
– В сердце, – ответил я. – В страхе.
– В страхе чего? – спросила она.
– В страхе явления назойливых индуистских божеств? – спросил я, но её уже не было.
31.
Отрывки из
Песнь о себе.
Уолт Уитмен
Ты думал, тысяча акров это много?
Ты думал, Земля это много?
Ты так долго учился читать?
Ты так гордился, что понимаешь смысл поэм?
Проведи этот день и ночь со мной,
и ты обретёшь источник всех поэм,
Ты обретёшь все блага земли и солнца,
(есть ещё миллионы солнц),
Ты больше не будешь принимать вещи из вторых или третьих рук,
больше не будешь смотреть глазами мертвецов,
или питаться книжными призраками,
Ты не будешь смотреть и моими глазами тоже,
или верить тому, что я говорю,
Ты будешь прислушиваться ко всем и фильтровать всё через себя.
***
Я слышал, о чём говорили разговорчивые люди,
их разговоры начале и конце,
Но я не буду говорить ни о начале, ни о конце.
Никогда не было такого начала, как сейчас,
ни такой юности и старости, как сейчас,
и никогда не будет такого совершенства, как сейчас,
ни такого рая и ада, как сейчас.
***
Всё идёт вперёд, разворачиваясь, ничто не погибает,
и смерть – совсем не то, что кто-то думал,
а лучше.
***
Ты слышал, что хорошо побеждать?
А я говорю, что так же хорошо быть побеждённым,
битвы проигрываются с тем же духом, с каким и выигрываются.
***
Я существую, каков я есть, и этого достаточно,
если никто в целом мире не знает этого, я доволен,
и если все и каждый знают это, я доволен.
Только один мир знает, и он для меня самый-самый пребольшой,
и это – я сам.
Получу ли я причитаемое мне сегодня,
или через десять тысяч, или через десять миллионов лет,
Я с радостью приму это сейчас,
и с такой же радостью могу подождать.
***
Ты опередил остальных? Ты – президент?
Это пустяк, каждый вскоре этого достигнет,
и пойдёт дальше.
***
Я прекрасно осведомлён о своей самовлюблённости,
о своих всепоглощающих строчках, но никак не должен писать меньше,
кто бы ты ни был, я наполню тебя собой.
***
Часы отмеряют мгновенья,
но что отмерит вечность?
***
Все силы мира изо всех сил старались
наполнить и ублажить меня,
И вот сейчас стою я здесь, крепкий душою.
***
Каждого из вас, мужчин и женщин, я проведу к вершине холма,
левой рукой обнимая за талию,
правой указывая на широкие земли и большую дорогу.
Ни я, ни кто-либо ещё не может пройти по этой дороге вместо вас,
вы должны сделать это сами.
Эта дорога не так далеко, рукой подать,
быть может, вы уже бывали здесь с рожденья, но не знали об этом,
быть может, эта дорога везде ¬– на суше и на воде.
Накинь свои лохмотья, сынок, а я накину свои,
и поспешим вперёд,
на пути нас ждут прекрасные города и свободные страны.
Если ты устал, я понесу твою ношу,
обопрись о моё бедро,
в своё время ты окажешь мне такую же услугу,
поскольку в дороге нам не придётся отдохнуть.
Сегодня в предрассветный час я взошёл на холм
и увидел усыпанное звёздами небо,
и я сказал своей душе
«Когда мы захватим все эти небесные светила,
и все их блага и знания,
удовлетворимся ли мы тогда?»
И моя душа сказала
«Нет, мы лишь отметим тот уровень и двинемся дальше».
Ты тоже задаёшь мне вопросы, и я слышу тебя,
я отвечаю, что не могу ответить, ты должен выяснить всё сам.
Посиди немного, сынок,
Вот печенье, поешь, вот молоко, попей,
но когда ты выспишься и обновишься в своих лучших одеждах,
я поцелую тебя на прощанье и открою ворота, чтобы ты ушёл.
Ты достаточно долго видел презренные сны,
но теперь я смою дёготь с твоих глаз,
ты должен привыкнуть к яркому свету
каждого мгновенья твоей жизни.
Ты достаточно долго робко бродил вдоль берега, держась за поручни,
но теперь я хочу, чтобы ты был бесстрашным пловцом,
чтобы ты нырнул в открытое море, всплыл, кивнул мне,
крикнул, и смеясь, тряхнул волосами.
Я – учитель атлетов,
тот, кто рядом со мной распахнёт сердце шире моего,
докажет его широту,
Тот больше всего чтит мой стиль, кто обучившись в нём,
уничтожит своего учителя.
***
Я учу покидать меня, хотя, кто может меня покинуть?
С этой минуты я буду преследовать тебя, кем бы ты ни был,
мои слова будут зудеть в твоих ушах, пока ты не поймёшь.
***
И я говорю вам, люди, не допытывайтесь о Боге,
ведь я, пытливый ко всему, не допытываюсь о Боге,
(никакое количество слов не может передать,
насколько спокойно я отношусь к Богу и к смерти).
Я слышу и вижу Бога в каждом предмете,
хотя и совсем не понимаю его,
а так же не понимаю, как может быть кто-то прекраснее меня.
Зачем желать видеть Бога лучше, чем сегодня?
Каждый час из двадцати четырёх, и каждое мгновенье
я вижу что-то от Бога.
Я вижу Бога в лицах мужчин и женщин,
и в своём отражении в зеркале,
я нахожу письма от Бога, разбросанные на улицах,
каждое подписанное его именем,
но я оставляю их лежать там,
потому что знаю, что куда бы я ни пошёл,
другие всегда будут точно также передо мной.
***
Есть во мне что-то – не знаю, что –
но знаю, оно во мне.
И тогда моё скрюченное и потное тело успокаивается,
и я сплю, сплю долго.
Я не знаю его, у него нет имени, это слово не сказано,
его нет ни в словарях, ни в высказываниях, ни в символах.
То, на чём оно вращается, больше земли, на которой вращаюсь я,
для него всё творение – друг, чьё объятье пробуждает меня.
Наверное, я мог бы сказать больше.
Но лишь в общих чертах! Я молю о своих братьях и сёстрах.
Видите, о мои братья и сёстры?
Это не хаос, не смерть – это форма, единство, план –
это вечная жизнь – это Счастье.
***
Я противоречу сам себе?
Что ж, прекрасно – я противоречу сам себе
(Я огромен, во мне великие множества).
***
Пёстрый сокол пронёсся мимо и упрекнул меня
за мою болтовню и медлительность.
Я тоже нисколько не приручен, меня тоже нельзя передать словами,
и я издаю свой варварский вопль над крышами мира.
***
Я завещаю себя грязной земле, чтобы вырасти любимой травой,
если захочешь меня снова увидеть, посмотри под подошвы своих ног.
Ты вряд ли поймёшь, кто я и о чём я говорю,
но всё же, я буду полезен для твоего здоровья,
я очищу и укреплю твою кровь.
Не падай духом, если не найдёшь меня сразу,
если меня не будет в одном месте, поищи в другом,
я остановлюсь где-нибудь, и буду ждать тебя.
Перевод Павла Шуклина.
Главы 1-2: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/22951.html
Глава 3: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/22985.html
Главы 4-5: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23153.html
Главы 6-7: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23236.html
Главы 8-10: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23409.html
Главы 11-12: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23547.html
Главы 13-15: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23631.html
Глава 16: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23687.html
Главы 17,18: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23791.html
Глава 19: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/23870.html
Главы 20-22: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/24001.html
Главы 23-27: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/24206.html
Главы 28: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/24304.html
Глава 29: advaitaworld.com/blog/neoadvaita/24467.html
30. Сияет даже сущая безделица.
Мои ежедневные занятия довольно обычны,
но я в абсолютной гармонии с ними.
Я ни за что не держусь, ничего не отвергаю,
нигде нет препятствий и конфликтов.
Кому нужны богатство и почёт?
Сияет даже сущая безделица.
Мои чудесные способности и духовная деятельность –
доставать воду из колодца и носить дрова.
– Лайман Панг –
Сейчас час ночи, весь дом улёгся спать. Я в основном ночной человек, хотя и борюсь с этим. Проблема в том, что мой режим каждую ночь (и каждый день) сдвигается вперёд, так что в один день я могу лечь спать в четыре часа дня и проснуться в полночь, а несколько дней спустя я возвращаюсь к тому, что в мире считается нормой – по крайней мере, на день или два. Если бы я мог сохранить самый удобный режим, я, наверное, регулярно ложился бы спать в четыре часа утра и вставал бы в полдень. Такого режима я пытаюсь придарживаться, если не стараюсь быть нормальным.
Итак, сейчас час ночи, и я сижу в гостиной, разбирая книги, проверяю, какие были поступления с тех пор, когда я последний раз заглядывал на полки. В доме несколько тысяч книг, большинство из них в той или иной степени относятся к духовности, поэтому, как это бывает, я больше всего люблю просматривать книги в своём доме.
Это с одной стороны.
С другой стороны большинство из этих книг заставляют меня съёживаться от отвращения и досады, и у меня возникает страстное желание развести из них большой костёр. В контексте набитой до отказа духовной библиотеки, в которой порой интересно покопаться, мне это нравится. А в контексте дальнейшего запудривания мозгов студентов, уже и так набитых противоречивыми мнимо духовными знаниями, я бы хотел собрать их все в кучу и поднести спичку.
Вот, например, интересная тема, не затрагивающаяся ни в одной книге, насколько мне известно – контекст. Как может кто-либо что-либо понимать без уже существующего контекста? И, тем не менее, могу поспорить, что очень немногие, если вообще кто-либо, из этих склонных к духовности авторов уделяет внимание этому простому инструменту постижения просто и прямо.
И неудивительно, что мир пытается пробудиться, засыпая ещё глубже. Неудивительно, что «не-ум» считается синонимом «пробуждения», или что истину, говорят, можно отыскать, пройдя через годы лишений, или что желание и материализм стали модными врагами духовного развития. Неудивительно, что восточные учения были восприняты западом как методы психоанализа, облегчения стресса и альтернативной медицины. Всё же, я не перестаю думать, что духовные искатели востока и запада когда-нибудь пробудятся, по крайней мере, до осознания того, что, при любой разумной оценке успеха, поиск духовного пробуждения оказался абсолютно полным провалом в истории человечества.
Но король-то голый, и рано или поздно все увидят, что находится у них прямо перед носом. Когда это случится, вероятно, будет огромный сдвиг сознания – массовый исход из сложности и тщетности всех духовных учений. Исход не внешний – в Японию, или Индию, или Тибет, но внутренний – к себе, к доверию самому себе, к определению себя, к разумному подходу в выяснении какого чёрта здесь вообще происходит. Стереть всё с доски. Начать всё заново. Искренние, разумные люди разделываются с прошлым и начинают с чистого листа. Начинают, задавая себе вопрос: «Окей, где мы? Что мы знаем наверняка? Что из наших знаний истинно?»
Духовная революция.
Всё это чушь, конечно, и я это знаю, но такого рода глупая болтовня пробегает в моей голове каждый раз, когда я пытаюсь изучить, что происходит с духовной мудростью в этом мире. Просветление – реализация истины – является в точности тем же самым для всех существ во все времена и повсеместно. Любые попытки приодеть его, или сделать собственностью лишь затемняют его и делают менее доступным. Осознание того, насколько его сделали затемнённым и недоступным, приводит меня в расстройство, по крайней мере, на несколько секунд, пока я не вспоминаю, что всё есть так, как должно быть, и не может, фактически, быть по-другому.
Я не заметил, как в комнату вошла Майя. Она встала за креслом напротив и положила руки на спинку.
– Я существую? – спросила она меня.
– Конечно, нет, – ответил я.
– Тогда глупо же злиться на меня.
– Я знаю.
– Все эти книги, все эти учителя и организации – все они делают своё дело. Никто ни на волосок не отступает от своего места во всей вселенной, и ты прекрасно это знаешь.
– Да.
Она обошла кресло и села. Мы встретились как бывшие враги. Я думаю, что она величайшая красавица. Она – вся красота мира.
– Ты хотел бы видеть другое моё лицо? – спросила она.
– Все хороши.
Она улыбнулась. Она без конца совращает.
Лёгкий топот маленьких ножек отвлёк меня от этой беседы, и я удивлённо обнаружил Энни, запрыгивающую ко мне на колени. Она была одета в пижаму из одного куска материи с вшитыми носочками и расписанную кроликами. Она прильнула ко мне, поджала колени и засунула большой палец себе в рот. Её мать, Марла, вошла следом, одетая в ночную рубашку. Она извинилась за вторжение дочери, но я заверил её, что мне как раз необходим перерыв, и пригласил её сесть. Она объяснила, что Энни слишком долго спала днём, и её нормальный режим теперь нарушен.
Марла пошла на кухню, чтобы приготовить нам чаю. Энни свернулась калачиком, но ещё не спала. Я заметил цепочку у неё на шее, вытащил её и обнаружил кулон инь-ян.
– Что это? – спросил я её.
– Иньянь, – ответила она.
Я засмеялся.
– А я думал, это ты иньянь, – сказал я.
– А я думала, это ты иньянь, – отразила она.
– Нет, – сказал я в свою очередь, – я уверен на все сто, это ты иньянь.
По-видимому, я переборщил. Она села так, чтобы могла упереться своим лбом в мой, и, пригвоздив меня своим самым серьёзным взглядом, уверила меня в недвусмысленных выражениях, что если здесь и есть иньянь, то это, конечно же, я.
– Окей, – ответил я с такой же серьёзностью, – я иньянь.
Она кивнула один раз и долго смотрела на меня, чтобы я знал, что она не шутит. Наконец, удовлетворившись, она снова свернулась у меня на коленях, палец надёжно во рту, и в таком виде нас застала Марла, которая вернулась с чаем. На спинке кресла, в котором примостились мы с Энни, висело сложенное одеяло, я снял его и накрыл им её, подсунув края. Её мать заметила цепочку.
– Я купила это ей в городе в магазине подарков. Она увидела и сразу же захотела его.
– Может быть, она была японкой в прошлой жизни, – предположил я.
– Ну, – сказала Марла, – думаю, что она захотела его, потому что у меня есть татуировка символа инь-ян, ээ, вот тут, – она показала на нижнюю область живота, которую вежливо ещё можно было назвать животом, – и она видела её.
Я улыбнулся.
– О чём ты думала, делая наколку? – спросил я.
– Ох, знаете, я была молода, хотела быть крутой, хотела бросить вызов родителям, хотела показать, что была в сонастроенности с равновесной природой вселенной, и всё такое. А с тех пор, как я здесь, в этом доме, я слышу, что люди описывают это иначе, чем я думала. Мне кажется, они повторяют то, что говорите вы. Но в их устах это звучит более, не знаю, тёмным, что ли, и я не уверена, что они достаточно хорошо это понимают. Я собиралась спросить вас об этом, но не в час ночи.
– Всё нормально, ничего страшного в этом нет. Как ты знаешь, символ инь-ян в основном рассматривается как воплощение двойственной природы реальности. Равнозначная и противоположная природа находящихся в равновесии сил, всегда в гармонии, всё такое.
¬ – Но…? – сказала она.
– Но здесь есть нечто большее. Здесь присутствует третий элемент.
Марла перевела взгляд на кулон, свисающий с шеи её дочери.
– Какой третий элемент?
– То, что содержит в себе всё это. Круг – целое. Предел.
Марла кивнула немного неопределённо.
– Без этого главного элемента, те противоположные элементы не могли бы существовать, а тем более удерживаться в равновесии. Это вместилище определяет то целое, аспектами которого являются чёрное и белое.
Её взгляд спрашивал, почему это имеет значение.
– Это имеет значение, потому что дуальность всегда ограниченна. Дуальность всегда содержится внутри ограничивающей сферы, за пределами которой она не может существовать. В качестве аналогии: человек не может существовать в открытом космосе, ему необходима поддерживающая жизнь система, в которой он может выжить. Приспосабливая космос для себя, человек построил космические корабли, которые являются подобием пузырей, в которых человек может существовать, где поддерживаются условия, благоприятные для жизни человека в неблагоприятных обстоятельствах. Планета Земля ¬¬– такой пузырь. Батисферы и субмарины – тоже.
– Значит, круг символизирует конечность? – спросила она. – Символ инь-ян это не символ универсальной гармонии и баланса, это символ дуальности и фальшивой вселенной?
– И то и другое, я думаю, в зависимости от твоего настроения.
– А что за пределами сферы? Что за пределами пузыря?
– Вот именно.
– Простите?
– Вот это вопрос. Вот о чём вся эта духовность – что в конечном итоге является истиной? Когда ты приходишь к выводу, что та реальность, о которой мы привыкли думать, совсем не реальность, то приходит вопрос, что же тогда есть реальность? Что за пределами двойственной иллюзии? Что за пределами контекста?
– Пространство? – предположила она. – Бесконечность?
– Конечно. Истина находится там – пустота, бездна, не-я – и наши хрупкие маленькие пузырьки позволяют нам плавать в бесконечности, дают возможность испытать переживание чего-то там, где существует только ничто. Иллюзия противоположностей – плохое и хорошее, любовь и ненависть, радость и печаль – недоступна в бесконечной реальности, только в пузырях.
Какое-то время она обдумывала это. Спустя несколько минут она задала вопрос, к которому я её подталкивал.
– А почему ничто лучше, чем что-то?
Это большой вопрос. Почему единство лучше, чем дуальность? Почему истина лучше, чем ложь? Почему бесконечность лучше, чем конечность?
Почему пробуждение лучше, чем сон?
– Я никогда не говорил этого, – ответил я.
– Но…
Несколько мгновений Марла смотрела на меня в ошеломлении, пытаясь усвоить сказанное. Я улыбался, наблюдая её смущение.
– Но…
– Я стою на самом краю, Марла. Я в пузыре, я вне пузыря, я везде и нигде, но кем бы я ни был, я не занимаюсь подстреканием людей к тому, чтобы покинуть пузырь. Я никого не обращаю в свою веру. Я ничего не продаю. Я не говорю, что одно лучше, чем другое. Я просто стою здесь, как внутри, так и снаружи, и пытаюсь помочь тем, кто приходит ко мне. Кто-то выйдет из пузыря. Кто-то, получив проблеск бесконечности, решит, что это не то, чего бы он, в конце концов, хотел, и повернёт обратно. Я не буду пытаться остановить или убедить его, что истина лучше. Для тех, у кого есть вопросы, у меня есть ответы, потому что я сам ответил на все. Для тех, кто хочет идти дальше, я стану проводником, потому что я сам проделал это путешествие. Для тех, кто прошёл, у меня есть совет, потому что я знаю, что значит быть как внутри, так и снаружи. Но если ты хочешь знать, что я на самом деле думаю – я думаю, что пузырь это великолепный парк развлечений, и покидать его чертовски глупо, если только ты абсолютно не можешь не сделать этого. И я бы посоветовал любому, кто не абсолютно обязан покинуть этот парк, идти обратно и наслаждаться им, пока это возможно. Хорошим и плохим. Белым и чёрным.
Марла выдержала мой взгляд несколько секунд. Она знает, о чём я сейчас сказал, но никак не может переварить это. Энни засопела во сне. Марла подошла, взяла её на руки, не разбудив, и прошептала спасибо.
После того, как они ушли, я позволил уму продолжить игру с пузырями в бесконечном монологе. Нужно чуть точнее настроить, решил я. Мой ум вернулся к более ранним размышлениям и к непрерывному восхищению, что такая, казалось бы, простая и неизменная вещь, как истина, совершенно увязла в заблуждениях и неверных указаниях. Я не был удивлён, увидев, что Майя, богиня заблуждений и неверных указаний, снова сидела в кресла напротив меня.
– А кто такие священники всех религий? – спросила она меня.
– Они твои пастыри, – ответил я, – стерегут овец в долине, не пуская их в горы.
Я знаю это. Я знаю, что религии с их обещаниями жизни после смерти образуют внутренний слой общего контекста, и что вечные награды и наказания, о которых они говорят, также конечны, как и этот слой, из которого они говорят. Пузыри внутри пузырей. Черепахи верхόм на черепахах.
– А кто такие святые и мудрецы великих духовных традиций? – спросила она.
– Они – твой последний уровень. Они ткут последнюю паутину, они мастера очень тонких неверных указаний – убеждают, потому что сами убеждены. Из миллиона тех, кто подошёл к краю, вероятно, лишь один перешёл его.
Она улыбнулась.
– А где я обитаю?
– В сердце, – ответил я. – В страхе.
– В страхе чего? – спросила она.
– В страхе явления назойливых индуистских божеств? – спросил я, но её уже не было.
31.
Отрывки из
Песнь о себе.
Уолт Уитмен
Ты думал, тысяча акров это много?
Ты думал, Земля это много?
Ты так долго учился читать?
Ты так гордился, что понимаешь смысл поэм?
Проведи этот день и ночь со мной,
и ты обретёшь источник всех поэм,
Ты обретёшь все блага земли и солнца,
(есть ещё миллионы солнц),
Ты больше не будешь принимать вещи из вторых или третьих рук,
больше не будешь смотреть глазами мертвецов,
или питаться книжными призраками,
Ты не будешь смотреть и моими глазами тоже,
или верить тому, что я говорю,
Ты будешь прислушиваться ко всем и фильтровать всё через себя.
***
Я слышал, о чём говорили разговорчивые люди,
их разговоры начале и конце,
Но я не буду говорить ни о начале, ни о конце.
Никогда не было такого начала, как сейчас,
ни такой юности и старости, как сейчас,
и никогда не будет такого совершенства, как сейчас,
ни такого рая и ада, как сейчас.
***
Всё идёт вперёд, разворачиваясь, ничто не погибает,
и смерть – совсем не то, что кто-то думал,
а лучше.
***
Ты слышал, что хорошо побеждать?
А я говорю, что так же хорошо быть побеждённым,
битвы проигрываются с тем же духом, с каким и выигрываются.
***
Я существую, каков я есть, и этого достаточно,
если никто в целом мире не знает этого, я доволен,
и если все и каждый знают это, я доволен.
Только один мир знает, и он для меня самый-самый пребольшой,
и это – я сам.
Получу ли я причитаемое мне сегодня,
или через десять тысяч, или через десять миллионов лет,
Я с радостью приму это сейчас,
и с такой же радостью могу подождать.
***
Ты опередил остальных? Ты – президент?
Это пустяк, каждый вскоре этого достигнет,
и пойдёт дальше.
***
Я прекрасно осведомлён о своей самовлюблённости,
о своих всепоглощающих строчках, но никак не должен писать меньше,
кто бы ты ни был, я наполню тебя собой.
***
Часы отмеряют мгновенья,
но что отмерит вечность?
***
Все силы мира изо всех сил старались
наполнить и ублажить меня,
И вот сейчас стою я здесь, крепкий душою.
***
Каждого из вас, мужчин и женщин, я проведу к вершине холма,
левой рукой обнимая за талию,
правой указывая на широкие земли и большую дорогу.
Ни я, ни кто-либо ещё не может пройти по этой дороге вместо вас,
вы должны сделать это сами.
Эта дорога не так далеко, рукой подать,
быть может, вы уже бывали здесь с рожденья, но не знали об этом,
быть может, эта дорога везде ¬– на суше и на воде.
Накинь свои лохмотья, сынок, а я накину свои,
и поспешим вперёд,
на пути нас ждут прекрасные города и свободные страны.
Если ты устал, я понесу твою ношу,
обопрись о моё бедро,
в своё время ты окажешь мне такую же услугу,
поскольку в дороге нам не придётся отдохнуть.
Сегодня в предрассветный час я взошёл на холм
и увидел усыпанное звёздами небо,
и я сказал своей душе
«Когда мы захватим все эти небесные светила,
и все их блага и знания,
удовлетворимся ли мы тогда?»
И моя душа сказала
«Нет, мы лишь отметим тот уровень и двинемся дальше».
Ты тоже задаёшь мне вопросы, и я слышу тебя,
я отвечаю, что не могу ответить, ты должен выяснить всё сам.
Посиди немного, сынок,
Вот печенье, поешь, вот молоко, попей,
но когда ты выспишься и обновишься в своих лучших одеждах,
я поцелую тебя на прощанье и открою ворота, чтобы ты ушёл.
Ты достаточно долго видел презренные сны,
но теперь я смою дёготь с твоих глаз,
ты должен привыкнуть к яркому свету
каждого мгновенья твоей жизни.
Ты достаточно долго робко бродил вдоль берега, держась за поручни,
но теперь я хочу, чтобы ты был бесстрашным пловцом,
чтобы ты нырнул в открытое море, всплыл, кивнул мне,
крикнул, и смеясь, тряхнул волосами.
Я – учитель атлетов,
тот, кто рядом со мной распахнёт сердце шире моего,
докажет его широту,
Тот больше всего чтит мой стиль, кто обучившись в нём,
уничтожит своего учителя.
***
Я учу покидать меня, хотя, кто может меня покинуть?
С этой минуты я буду преследовать тебя, кем бы ты ни был,
мои слова будут зудеть в твоих ушах, пока ты не поймёшь.
***
И я говорю вам, люди, не допытывайтесь о Боге,
ведь я, пытливый ко всему, не допытываюсь о Боге,
(никакое количество слов не может передать,
насколько спокойно я отношусь к Богу и к смерти).
Я слышу и вижу Бога в каждом предмете,
хотя и совсем не понимаю его,
а так же не понимаю, как может быть кто-то прекраснее меня.
Зачем желать видеть Бога лучше, чем сегодня?
Каждый час из двадцати четырёх, и каждое мгновенье
я вижу что-то от Бога.
Я вижу Бога в лицах мужчин и женщин,
и в своём отражении в зеркале,
я нахожу письма от Бога, разбросанные на улицах,
каждое подписанное его именем,
но я оставляю их лежать там,
потому что знаю, что куда бы я ни пошёл,
другие всегда будут точно также передо мной.
***
Есть во мне что-то – не знаю, что –
но знаю, оно во мне.
И тогда моё скрюченное и потное тело успокаивается,
и я сплю, сплю долго.
Я не знаю его, у него нет имени, это слово не сказано,
его нет ни в словарях, ни в высказываниях, ни в символах.
То, на чём оно вращается, больше земли, на которой вращаюсь я,
для него всё творение – друг, чьё объятье пробуждает меня.
Наверное, я мог бы сказать больше.
Но лишь в общих чертах! Я молю о своих братьях и сёстрах.
Видите, о мои братья и сёстры?
Это не хаос, не смерть – это форма, единство, план –
это вечная жизнь – это Счастье.
***
Я противоречу сам себе?
Что ж, прекрасно – я противоречу сам себе
(Я огромен, во мне великие множества).
***
Пёстрый сокол пронёсся мимо и упрекнул меня
за мою болтовню и медлительность.
Я тоже нисколько не приручен, меня тоже нельзя передать словами,
и я издаю свой варварский вопль над крышами мира.
***
Я завещаю себя грязной земле, чтобы вырасти любимой травой,
если захочешь меня снова увидеть, посмотри под подошвы своих ног.
Ты вряд ли поймёшь, кто я и о чём я говорю,
но всё же, я буду полезен для твоего здоровья,
я очищу и укреплю твою кровь.
Не падай духом, если не найдёшь меня сразу,
если меня не будет в одном месте, поищи в другом,
я остановлюсь где-нибудь, и буду ждать тебя.
Перевод Павла Шуклина.
9 комментариев
Вне контекста, к сожаленью,
не бывает ничего!
Абсолютно ничего,
кроме Бога одного.