Джед МакКенна. Духовно неправильное просветление 3 (вторая книга трилогии)

3. По мотивам Филипа К.Дика

Задача каждого человека сделать свою жизнь
такой, чтобы даже в мелочах она стоила
созерцания в самые возвышенные и критические
минуты.

– Г.Д. Торо –

Уже темнело. Я сидел на веранде в ожидании машины. Там была только одна скамейка, с которой открывался прекрасный вид. Парень лет двадцати пришёл и сел рядом. В руках у него была бутылка пива, он закурил косяк. Мы были довольно далеко от дома, и он мог быстро затушить его или кинуть в бутылку, когда кто-то выйдет, если предположить, что ему не всё равно. Он предложил мне затянуться, но я отказался. Он говорил о своих родителях и о других людях в доме так, как это делают подростки. В нём был тот изнурительный подростковый страх, тревожность. Он спросил, что я здесь делаю.
– Я на самом деле не здесь, – сказал я, вспоминая разговор при подобных обстоятельствах в колледже.
– А?
– На самом деле я не здесь, – повторил я, раздумывая, пойдёт ли он за мной, в том ли он состоянии ума.
– А, ну да, конечно, бля. А где же ты?
– Там же, где и ты. В другом месте и в другом времени.
Он усмехнулся и сделал затяжку. Взглянул на меня.
– Как поэтично. Честно говоря, ты намного интересней, чем эти трупы там в доме.
– А ты нет.
Он напрягся.
– Да? Да пошёл ты сам.
– Я здесь сегодня, чтобы сказать тебе вот что. Через несколько лет ты станешь в точности таким же, как те люди в доме. Твой теперешний лёгкий пыл пройдёт, и ты будешь высмеивать тех, в ком его заметишь. Это твоё будущее, и ты будешь жить больше шестидесяти лет в ходячей коме, – я указал на дом, – также, как они.
Он засмеялся, остановился, подумал, снова засмеялся.
– Ты несёшь такую чушь, бля, что почти интересно. Ты что, фэн Филипа Дика? Ходишь и трахаешь людям мозги?
– Реальность это то, что не исчезает, когда ты перестаёшь верить в это, – сказал я.
Он ухмыльнулся.
– Что это, снова поэзия?
– Филип Дик, – сказал я.
Несколько минут он молчал. Я наслаждался видом, а он – косяком и пивом.
– Окей, – сказал он немного погодя, – зацепил ты меня. И где мы с тобой? На самом деле?
– Частная клиника в Канадских Скалистых горах под названием Институт Ширера, Банфф, Британская Колумбия.
– О, хэ. Окей. И что мы делаем в Институте Ширера?
– Это хоспис. Ты умираешь от рака. Я там работаю.
– Да, – сказал он. – Уж конечно. Значит, прямо сейчас я лежу в постели и умираю от рака где-то в Канаде?
– Да, только не совсем прямо сейчас.
– Ах, да, ну и тупой же я. Мы не сейчас и не здесь. А что за работа у тебя?
– Я патч.
– Патч, а? Окей, что такое патч?
– На подобие компьютерного. Он лечит вирусы или исправляет ошибки. Слышал об этом?
– Конечно, чувак, – сказал он. Теперь он начинал что-то понимать. Наркотик влиял на него философски. Он ни верил, ни не верил, просто чуть-чуть начал врубаться.
– Значит, я умираю от рака, а ты вернулся во времени…?
– Нет, я не путешествую по времени, я патч.
– Ах, да, – засмеялся он. – Ты думаешь, что я поверю во всю эту чушь?
– Мне всё равно.
– Окей, бля, тогда чего ты от меня хочешь?
– У тебя нет ничего, что я хотел бы.
– Замечательно. Тогда что ты здесь делаешь?
– Я пришёл, чтобы что-то сказать тебе.
– Так скажи уже, бля, и иди вешай лапшу кому-нибудь другому.
– Я уже сказал. Дело сделано. Теперь я просто наслаждаюсь видом.
– Да, а в понедельник утром ты будешь наслаждаться видом из своего офиса, где ты продаёшь страховки, или пишешь сценарии для сраных телешоу, или чем ты там занимаешься, глумясь над подростком, которому ты навешал лапши на уши, только не обольщайся, потому что я думаю, ты просто говнюк и пытаешься выместить своё дерьмо по поводу своей потерянной юности, или что-нибудь типа этого.
– Всё это легко подтвердить.
– Да? Как?
– У твоих родителей часто бывают загадочные гости? Узнай моё имя. Узнай, откуда твои родители меня знают. Приходи ко мне в офис утром в понедельник и посмейся надо мной.
Тут он задумался.
– Трепло ты, вот что я тебе скажу.
– Я здесь лишь для того, чтобы передать сообщение.
– Хэ. И ты его уже передал, да? Передал что, патч? Что ты сказал? Давай, скажи так, чтобы я тебе поверил.
– Сейчас 2066 год. Мы в Институте Ширера. Ты прикован к постели и умираешь. Ты уже практически труп. Всё, что у тебя осталось, это твои сны, твои воспоминания. Ты заново проживаешь свою жизнь по частям. Вот почему ты был отправлен в Канаду в Институт Ширера умирать.
– О, значит, сейчас меня вообще здесь нет? Мне это просто снится? Чувак, это становится интереснее. Продолжай.
– Оглядываясь на свою жизнь, ты признаёшь себя неудачником. Ты понимаешь, что упустил всю жизнь, проспал. Ты помнишь, что не всегда было так, что однажды ты был пробуждён, жив, но потом ты снова заснул, как эти люди в доме, да так и остался спать.
– Круто. Значит, сейчас я лежу на смертном одре, сожалея о том, что проспал всю жизнь, и я послал патча, чтобы он всё уладил, и я прожил счастливо всю оставшуюся жизнь. Может быть, как ты, а? Типа реально пробуждённый чувак?
– Близко, но не совсем. Не будет никакой счастливой жизни. Это не твоя жизнь, это твоё смертное ложе, и конец уже близок. Ты лежишь в полу-коме, видя во сне свою жизнь, и ты хочешь видеть её такой, какой она могла быть, а не какой она была. И поэтому, по твоей просьбе, был вставлен патч в месте твоего последнего воспоминания о том, что и ты был когда-то смелым. Это довольно распространённо. Я дюжину раз в неделю имею подобный разговор.
Я придал себе соответствующе скучающий вид. Прошло некоторое время, прежде чем он заговорил снова.
– Фигня всё это, чувак, – сказал он.
– Да, может быть.
– Да, да, окей, ты поиграл в свою маленькую глючную игру. Ты доставил своё сообщение. Но всё это ничего не стоит, потому что я не верю ни единому твоему слову. Ты напрасно потратил время.
Я впервые посмотрел на него, и снова отвернул взгляд.
– Кого ты хочешь надуть? Конечно, ты поверил. Ты знаешь, что это правда. Сейчас в тебе ещё есть немного сути, но ты знаешь, что это продлится недолго. Те люди в доме, эти трупы – вот твоё будущее, это ты там внутри. Они были такими же, как ты, и ты будешь такой же, как они – крыса в лабиринте. Это правда. И ты знаешь это.
Он замолк на минуту. Появилась Кристина, за ней следом шёл Генри.
– Хорошей жизни, чувак, – сказал я вдогонку уходящему парню.
– Это было что-то, – возбуждённо сказал Генри. – У вас потрясающее господство над аудиторией. Вам нужно выступать.
Я посмотрел на Кристину в ожидании хороших новостей.
– Машина будет где-то через час, – сказала она.
– О, нет. Генри, ключи пожалуйста.
Он протянул мне ключи.
– Могу подвезти вас, – сказал он.
Я уставился на него. Он глуповато улыбнулся.
– Вы сердитесь на меня? – спросил он.
– Нет, – ответил я.
– Правда?
– Правда.
– Вы уверены?
– Да.
Он выглядел хмуро.
– Генри, я уверен.
Он повеселел.
– Это было великолепно, – сказал он. – Так весело. Мы будем вспоминать об этом вечере годы. Вы абсолютно правы. Жизнь намного шире, столько возможностей. И что, если всё полетит к чёрту? Вы уверены, что вам надо ехать? Я думал вы…
Я постоял, и пошёл по безлюдной дорожке к машине Генри, Кристина и Генри шли за мной. Я открыл пассажирскую дверь для Кристины, а сам сел на место водителя. Генри проговорил что-то на прощанье и заставил меня ещё раз уверить его, что я не сержусь, что было правдой.
– Вы позвоните и сообщите мне, где забрать Бенц? – спросил он.
– Бенц? Боже, Генри, ты убиваешь меня, чёрт побери.
– Вы правы! Вы абсолютно правы! Когда я стал таким ослом? – спросил он, глупо улыбаясь, как будто это было просто чудесно.
Я рассмеялся, потому что так оно и было, и мы отъехали.

Перевод Павла Шуклина.